Голубая моя планета

Невольно в памяти встала картина революционных боев 1917 года, штурм Зимнего дворца - последнего оплота контрреволюции. Я представил, как в дыму и пламени, под грохот пушки «Авроры» взбираются люди на решетчатые ворота Зимнего, мчатся по лестницам, стреляя, падая, неудержимые в своем стремлении победить...

Первая встреча с народом Ленина оставила в моей памяти глубокие впечатление. Словно одна чудесная минута прошли часы нашей прогулки.

– Заходите, буду очень рад, - сказал мне на прощание Сергей Петрович, - Мы с вами еще побродим по городу.

Вот и не одинок я в незнакомом мне городе, вот и встретился на пути еще один хороший человек.

И впоследствии, когда бы я не приехал в Ленинград, город каждый раз открывал мне новые страницы своей героической истории. Где только мы не бывали! Музеи и парки, читальные залы и библиотеки, театры и клубы, кино и спортивные площадки. Сказала с товарищами, потом с Тамарой мы часто ездили в этот замечательный и гостеприимный город, чтобы послушать оперу, посмотреть спектакль или просто побродить по набережной Невы.

Вот мы стоим, облокотившись на каменный парапет, смотрим, как купается в Неве серебристый серп молодого месяца, и тихонько ведем разговор. Тамара просит рассказать о моем любимом поэте.

– Представь себе, может, и он вот так же стоял у Невы и думал...
– говорю я.
– Может быть, в такую же светлую ночь он воспел красоту города:

Люблю тебя, Петра - творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный...

Месяц скрывается за тучей, и на воду ложится косая тень. На той стороне реки в сумраке вырисовывается купол Исаакиевского собора, а ближе, почти у воды, высится силуэт Медного всадника.

Тишина. И, словно возвращая вас из мира грез, где-то там, вверху, за темным облаком, закрывшись месяц, раздается легкий посвист реактивного самолета.

– Наши?
– спрашивает Тамара.

– Соседи. Наверное, пошли на перехват, - высказываю предположение, и мы пристально вглядываемся в небо, пытаясь разгадать, какие самолеты поднялись в ночное небо города.

...Щедро раскрывал Ленинград мне и моим друзьям несметные богатства своих сокровищниц искусства, будоража мысли, пробуждая светлые чувства. И каждый раз, возвращаясь из очередной поездки в город, мы чувствовали; прилив свежих сил. Хотелось еще лучше служить, еще лучше летать, стать защитником воздушных, просторов города Ленина.

Но все это было потом; а пока мы молодые офицеры, получив в штабе необходимые назначения, отправились к месту новой своей службы.

Гвардейский истребительный

Куцый паровозик с большим баком вместо традиционного тендера тащил наш поезд, который мы отыскали на одном из вокзалов Ленинграда. Молоденькие лейтенанты с голубыми просветами на погонах внимательно смотрят в вагонные окна на удаляющиеся кварталы Ленинграда, трубы заводов и фабрик, окраинные улицы. Сменившая их широкая равнина хранит на себе следы взрывов бомб. Мелькают развалины бывшей станции. Груды кирпича, поросшие бурьяном, крапивой, кустарниками. Двенадцать лет прошло, а рубцы войны еще не зажили. Наконец станция, обозначенная в наших предписаниях. С легонькими чемоданчиками шумливо вошли в военный городок. Быстро нашли здание штаба.

Здравствуй, полк! Здравствуй, новая жизнь военного летчика-истребителя!

Коллектив части встретил тепло. В первые же дни командир и секретарь партийного бюро части познакомили нас с боевыми традициями летчиков, защищавших Ленинград.

Небо Ленинграда. Много говорят эти слова советскому летчику. Здесь, возвестив начало века авиации, во время испытаний, начатых летом 1882 года, впервые в мире поднялся в воздух самолет замечательного русского ученого и изобретателя А. Ф. Можайского. С тех пор небо славного города на Неве по праву считается колыбелью отечественной и мировой авиации.

В далекие годы гражданской войны здесь, охраняя завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, совершали свои боевые вылеты летчики-красногвардейцы. Вторую жизнь начал в балтийском небе корпусной авиационный отряд, которым в свое время командовал прославленный русский летчик П. Нестеров. Этот отряд был преобразован в первый истребительный дивизион, затем в Петроградскую красногвардейскую истребительную эскадрилью, а потом в Ленинградскую особую истребительную эскадрилью. В ней служил Валерий Павлович Чкалов, который не только унаследовал традиции Нестерова, но и творчески развил их.

В Ленинградской особой истребительной эскадрилье служил другой выдающийся советский летчик - дважды Герой Советского Союза С. Грицевец.

Многое видело ленинградское небо, но особенно жарко было в нем в суровые годы минувшей войны. Небо города-героя стало ареной яростных воздушных схваток с фашистами. Сражаясь в тесном взаимодействии с наземными войсками, наши летчики героически прикрывали город с воздуха, уничтожали живую силу и технику врага на поле боя, выводили из строя его резервы, нарушали коммуникации.

В небе Ленинграда родилась боевая слава летчиков, первыми удостоившихся звания Героя Советского Союза в дни войны. Среди них и наши предшественники по летному училищу имени Сталинградского Краснознаменного пролетариата, известные всем поколениям советских летчиков, всему советскому народу: С. Здоровцев и М. Жуков, которым 8 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.

В том же жарком июле сорок первого года Золотая Звезда Героя засияла на груди отважных авиаторов капитана В. Матвеева, старшего лейтенанта Л. Иванова, младших лейтенантов С. Титовка и А. Лукьянова, старшины Н. Тотмина.

С затаенным дыханием мы слушали рассказ о подвигах Героев Советского Союза В. Мациевича, С. Литаврина, Д. Оскаленко, Н. Щербины, И. Севастьянова.

Разящими и сокрушительными были атаки ветерана полка летчика Дмитрия Оскаленко. Одна эскадрилья полка носит бессмертное имя героя.

Не страшило наших летчиков и превосходство врага в воздухе. Однажды семерка краснозвездных истребителей, ведомая старшим лейтенантом Беловым, вступила в бой с двадцатью тремя фашистскими стервятниками. Шесть самолетов, меченных черной паучьей свастикой, пылающими кострами упали на ленинградскую землю, остальные покинули район боя. Наша группа потерь не имела. Таков итог этой воздушной схватки.