Голубой горизонт

Джим отказался; вместо этого он своим охотничьим ножом сделал зарубку на стволе дерева, и эта белая полоска оказалась прекрасной целью. Джим уже понял, что когда Луиза ставила перед собой задачу, она добивалась своего решительно и упорно. Она быстро овладела искусством заряжания ружья: как отмерять порох из фляжки, как укладывать на него пыж, как выбирать из мешочка с пулями на поясе симметричную пулю, заворачивать ее в промасленную ткань и загонять в ствол, небольшим деревянным молоточком заставляя пулю плотно лечь на пыж; как вставлять запал и закрывать затвор, чтобы не просыпался порох.

На второй день обучения она уже могла без посторонней помощи заряжать ружье и стрелять из него и вскоре попадала в истекающее соком пятно на стволе четырьмя пулями из пяти.

– Это становится слишком легко для тебя, Ежик. Пора начинать настоящую охоту.

На следующее утро Луиза зарядила ружье, как учил ее Джим, и они вместе выехали из лагеря. Когда появились первые пасущиеся стада, Джим показал, как подходить, прикрываясь лошадью. Они оба спешились, и Джим повел Драмфайра, а Луиза вела за ним кобылу, прячась за ее корпусом. Под защитой лошадей они совсем близко подобрались к небольшому стаду антилоп-прыгунов. Животные никогда раньше не видели ни людей, ни коней, они стояли и удивленно смотрели на незнакомых существ. Джим приближался к ним по диагонали, а не прямо, чтобы не испугать стадо и не обратить его в бегство.

Подобравшись предельно близко – до ближайшего животного в стаде оставалось меньше ста шагов, – Джим остановил Драмфайра и негромко свистнул.

Луиза опустила повод Трухарт. Кобыла остановилась и послушно стояла, дрожа в ожидании выстрела: она знала, что выстрел будет. Луиза присела и из такого положения прицелилась в самца, который стоял боком к ней и немного в стороне от стада. Джим показывал ей место за плечом, куда нужно целиться, – показывал и на рисунке животного, и на тушах, которые приносил в лагерь с охоты.

Тем не менее целиться в антилопу Луизе было труднее, чем в полоску на стволе. Сердце у нее колотилось, руки дрожали и почти не слушались, и прицел плясал, уходя вверх и в стороны.

Джим негромко сказал:

– Помни, чему я тебя учил.

В пылу охоты она не забыла его совет: «Глубоко вдохни. Плавно подними ружье. Выдохни половину воздуха. Не держись за курок. Нажимай, как только наведешь на цель».

Она опустила ружье, собралась и сделала все точно как он учил. Маленькое ружье, когда она поднимала его, показалось ей легким, как пушок чертополоха; оно выстрелило словно само по себе, и грохот выстрела и длинный столб дыма поразили Луизу своей неожиданностью.

Послышался звук удара пули, самец высоко подпрыгнул и опустился в грациозном пируэте. Ноги под ним подогнулись, он покатился по пропеченной солнцем земле, вытянулся и застыл. Джим торжествующе завопил и кинулся к нему. Луиза, неся в руке дымящееся ружье, побежала следом.

– Точно в сердце! – воскликнул Джим. – Я бы не сделал лучше.

Он повернулся, чтобы встретить бегущую Луизу. Щеки ее раскраснелись, волосы в великолепном беспорядке выбились из-под шляпы, глаза сверкали. Хотя она пыталась уберечься от солнца, кожа ее приобрела цвет спелого персика. Она была взвинчена не меньше его, и Джим подумал, что никогда не видел ничего прекраснее, чем Луиза в этот миг.

Он протянул руки, чтобы обнять ее. Она резко остановилась и попятилась. С огромным усилием он сдержался. Они смотрели друг на друга, и Джим видел, как радостный блеск в ее глазах сменился ужасом, отвращением к прикосновению мужчины. Это длилось всего лишь мгновение, но он знал, что оказался на грани катастрофы. Многие месяцы усилий завоевать ее доверие, показать, как он уважает ее, как печется о ее благополучии, как хочет защитить и беречь ее, – все это едва не погубил один буйный порыв.

Он быстро отвернулся, давая ей время опомниться от страха.

– Великолепный бык, жирный, как масло.

Животное в смерти обмякло, длинные складки кожи на спине опустились, и показалась белоснежная грива. Джим наклонился, провел пальцем по складке и поднес палец к носу.

– Единственное животное, которое пахнет как цветок.

Его палец покрывал светло-желтый воск из сальной железы. Джим не смотрел на Луизу.

– Попробуй сама, – сказал он.

Она, отводя глаза, провела сложенными пальцами по спинным волосам и поднесла их к носу.

– Ароматные! – воскликнула она удивленно.

Джим подозвал Бакката, и вдвоем они выпотрошили добычу и привязали к вьючному седлу. Фургоны казались крошечными точками на равнине. Они поехали к ним, но радостное утро было испорчено, и они молчали. Джим был охвачен отчаянием. Казалось, они с Луизой потеряли все, чего добились за месяцы совместного пути, и вернулись к начальному моменту их отношений.

К счастью, когда добрались до фургонов, нашлось, на что отвлечься. Смоллбой в передовом фургоне наехал на подземную нору муравьеда, и земля провалилась. Тяжело груженный экипаж ушел в землю по самые доски низа. Несколько спиц переднего колеса сломались, и фургон основательно застрял. Пришлось разгружать его, и две упряжки быков впрягали при последних лучах солнца. Тьма наступила еще до того, как они вытащили фургон. Было слишком поздно начинать ремонт колеса. Разбитые спицы требовалось заменить, работа предстояла сложная и могла затянуться на несколько дней.

Усталый и вспотевший, Джим прошел к своему фургону.

– Ванну! И горячую воду! – крикнул он Заме.

– Веланга уже все приготовила, – неодобрительно сказал Зама.

«Ну, по крайней мере я знаю, на чьей ты стороне», – с горечью подумал Джим, но настроение его улучшилось, когда он обнаружил, что его ждет ванна с горячей водой, а рядом лежат мыло и чистое полотенце. Выкупавшись, он пошел к кухонному навесу.

Луиза возилась у костра. Джим все еще был слишком обижен, чтобы поблагодарить ее или признать ее жест извинения – приготовленную ванну. Когда он вошел на кухню, она быстро взглянула на него и тут же отвела глаза.

– Я подумала, ты не откажешься от глотка голландского джина, который тебе дал отец.

На столе ждала бутылка с джином. Джим впервые видел джин после расставания с семьей. Он не знал, как отклонить ее предложение и объяснить, что не хочет туманить свой разум спиртным. Он напился всего раз и очень об этом жалел. Тем не менее он не хотел осложнять положение и поэтому налил себе немного джина и неохотно выпил.

Луиза поджарила на ужин свежее мясо антилопы, добавив засахаренный лук и травы – по рецепту Сары. Джим набросился на еду, и настроение его настолько улучшилось, что он смог поблагодарить Луизу:

– Не только отлично застрелено, но и прекрасно зажарено.

Но дальнейший разговор вышел натянутым и прерывался минутами напряженного молчания. Мы так близко подошли к тому, чтобы стать друзьями, про себя горевал он, допивая кофе.

– Я спать. – Он встал раньше обычного. – Как ты?

– Хочу заняться дневником, – ответила Луиза. – Для меня день был особенный. Моя первая охота. И что еще важнее, я обещала твоему отцу не пропускать ни одного дня. Лягу позже.

Он оставил ее и прошел к своему фургону.