Голубя тебе на грудь

Лаес Даген присмотрелся к герцогскому сыну. Тот и впрямь теперь выглядел куда счастливей и облегченно улыбался.

Над ладонью салума взлетел небольшой золотистый шарик. Молодой оружейник бросил на наставника вопросительный взгляд. Тот едва заметно кивнул. Уполномоченный Давиот предусмотрительно заткнул пальцами уши.

– Советую сделать то же самое, - ответил он на недоуменный взгляд Лаеса Дагена.

Через секунду сын герцога Пфайсета значительно расширил свои познания о боли.

Салумы уехали восвояси к облегчению главы "Мирлы", не выкинув ничего этакого. Бледный канцелярист на ватных ногах возвращался в свой отдел.

– Да полноте, - увещевал его вполне довольный жизнью Тавис Давиот.
– Подумаешь, покричал чуть-чуть.

– Чуть-чуть?
– слабо переспросил Лаес Даген, в какой-то момент серьезно опасавшийся оглохнуть.

– Конечно, - его собеседник, не испытывавший к носителю тёплых чувств, спокойно пожал плечами.
– Не упади он так быстро в обморок, голосил бы куда дольше.

– Больше никогда не буду смотреть на это дело, - канцелярист прошел в кабинет, плюхнулся в кресло и, запустив пальцы в волосы, глубоко вздохнул.
– Кстати, нашелся корабль, - добавил он, чуть помолчав.

Уполномоченный Давиот, собиравшийся идти к себе, замер в дверях, пытаясь сообразить, о каком корабле шла речь.

– Недалеко от Эстоля. Разбился о рифы, - Лаес Даген не заметил замешательства собеседника.

– Ах, вот вы о чем, - услышав название города, служащий "Мирлы" всё вспомнил.
– И что? Тело Керрана нашли?

Канцелярист покачал головой.

– Как занимательно, правда?
– усмехнулся Тавис.
– Интересно, чем он сейчас занят.

– Лежит на дне морском и кормит собой рыб, - Лаес и в лучшем состоянии духа не был особо оптимистичным.

– Вариант скучнее многих, - у его собеседника было куда лучше с фантазией.

***

Карету потряхивало - кучер из Кеане оказался посредственный. Айрел бессовестно писал свою песню в конце тетради салума, втихаря позаимствованной из его сумки, пока тот не видел. Присутствие Лайдли Вьятеля удерживало барда от этого весь прошлый вечер, но к утру ему уже было глубоко на него наплевать: баллада настойчиво рвалась наружу, и знать ничего не желая о не самой лучшей для того обстановке. Дворянин иронизировал по поводу неожиданного для себя увлечения спутника, улыбался с видом "чем бы дитя ни тешилось" и не скрывал сомнений касательно одаренности "княжича" в сфере стихоплетства. Никто не счел нужным ему отвечать, потому вскоре он предпочел продолжению темы здоровый сон. Угрюмый и нелюдимый хомяк прятался в своем соломенном гнезде: ему было холодно, даже несмотря на шерстяное покрывало, у кого-то стащенное его хозяином. Сам оружейник наоборот был куда счастливей, чем за день до этого: с утра он добыл в Реге крестьянский тулуп, грубый и уродливый, но настолько теплый, что можно было не бояться самых лютых морозов. В имевшемся у него до того гардеробе он разочаровался уже спустя час после отбытия из усадьбы, когда столкнулся с перспективой отморозить почки.

Заснеженные кендрийские пейзажи за окном сменились киршскими - фальшивые документы, добытые Тришей на всю компанию за вычетом дворянина еще в Хольде, позволили беспрепятственно пересечь границу. Айрел, решив, что сделал максимум возможного без музыкального инструмента под рукой, с сожалением захлопнул тетрадь. Эх, будь под рукой хотя бы лютня... Откинувшись на сиденье, он отстраненно глядел сквозь заиндевелое стекло на белые поля и холмы. На горизонте возвышались едва различимые на фоне облачного неба Волчьи горы. Лайдли, почти всю дорогу дремавший, укрывшись своим полушубком, лениво выглянул из-под курчавого воротника. Усмехнулся, неверно истолковав тоску во взгляде спутника.

– С возвращением домой, ваше высочество.