Голубые холмы Синтры

— Итак, мы вновь остались вдвоем.

Они немного посидели на веранде, потом граф предложил:

— Может снова погуляем?

— Конечно, если хотите. — Она почувствовала робость, оттого что он предоставил ей решать. — Как… как вам угодно.

Он засмеялся, и его серые глаза засияли.

— В чем дело, Элинор? — ласково спросил он и взял девушку за руку, осторожно поставил на ноги. — Не робейте, дорогая. Я обычный человек, — неожиданно добавил дон Мигел, и Элинор почувствовала, как он нежно коснулся губами пальцев ее руки. Щеки девушки порозовели, а глаза графа вспыхнули непостижимым светом. Его взгляд надолго задержался на ее лице. — Идем, — наконец сказал он, — а то мы пропустим всю забаву!

Небо освещали огни фейерверка, со стороны реки доносилась музыка серенады. Элинор и дона Мигела вовлекли в танец, и, к ее удивлению, он начал самозабвенно танцевать. Элинор пыталась сказать, что не умеет танцевать, но дон Мигел не стал слушать. Девушка сделала несколько неуверенных шагов, потом ее застенчивость исчезла, и она закружилась в танце, чувствуя себя невероятно юной и раскованной.

— Это было прекрасно! — воскликнула Элинор, когда музыка смолкла и они с доном Мигелом вышли из круга танцоров. — О, Мигел, я никогда не получала такого удовольствия… — Она засмущалась и с испугом посмотрела на своего работодателя. Его, кажется, позабавила обмолвка. Элинор уже собиралась извиниться, но передумала. Только произнесла: — Надо же! — как он перебил ее:

— Не извиняйся, Элинор. Пора оставить формальности.

— У меня… у меня вырвалось…

— Очень мило получилось, — сказал он, но его шутливость внезапно исчезла, уступив сожалению, ясно видному в его глазах.

У Элинор сердце чуть не остановилось. Конечно, она ему нравилась… но что-то мешало ему признаться в этом, даже самому себе… что-то большее, чем любовь к покойной жене. Опять тайна… Или у нее просто разыгралось воображение? Наблюдая за меняющимся выражением лица своего спутника, Элинор увидела, что он улыбнулся… улыбка мгновенно изгнала безнадежность, а заодно приободрила Элинор.

— Может, вернемся домой? — спросил дон Мигел.

Элинор сразу согласилась.

— Спасибо за прекрасный, необыкновенный день, — не удержалась она от слов благодарности, когда несколько минут спустя они ехали обратно в solare.

— Не благодари меня, Элинор, — серьезно ответил Мигел. — Это я должен тебя благодарить. Я давно не чувствовал себя так, как сегодня.

Его слова показались Элинор загадочными, но она инстинктивно поняла, что дон Мигел счастлив и хотел сказать об этом. Ее настроение резко улучшилось, но она тут же осадила себя. Вряд ли в ближайшем будущем Мигел в нее влюбится. Поэтому она не должна показывать ему своих чувств.

— Очень мило, что ты это говоришь, — робко прошептала девушка. — Я рада, что ты получил такое же удовольствие, как и я.

Он кивнул, но теперь, казалось, сосредоточился на дороге, и до самого дома они не произнесли ни слова. Машина тихо остановилась на мощеном дворе. Мигел помог Элинор выйти. В лунном свете сияли столбы эпохи Возрождения. Над высоким арочным дверным проемом виднелся герб семьи Каштру, украшенный золотом. По обе стороны кариатиды в нарядных пышных одеяниях поддерживали фронтон. Ночной воздух благоухал ароматом цветов. В тишине слышалось музыкальное журчание воды, низвергавшейся неподалеку со скалистого выступа. Воздух был словно пропитан магией. Элинор охватило волнение.

— Как красиво и мирно! Как хорошо вернуться домой, от этой суеты… — Ее быстрые и слегка нервные восклицания оборвались — Мигел остановился и повернул ее лицом к себе. Его рука коснулась ее подбородка. Губы Элинор дрогнули. Но слова так и остались невысказанными, потому что в этот сладостный момент близости Мигел нагнулся и нежно поцеловал ее в губы. И когда он наконец оторвался от нее, то странно покачал головой, будто стряхивая пленившую его сеть, которая лишала свободы действий и мысли. Элинор неуверенно улыбнулась, и его глаза вспыхнули тем светом, от которого сердце ее затрепетало. Заключив девушку в объятия, Мигел вновь припал к ее нетерпеливым губам.

Больше она не пыталась взять себя в руки. Не решалась скрывать от него свои чувства. Теперь никаким притворством не исправить того, что произошло, подумала Элинор расстроенно. Но какое это имело значение? Мигел влюблен в нее. Иначе зачем бы целовал ее так страстно? Она вспомнила о его жене, и ее очень удивило, что граф так скоро после ее смерти обратил внимание на другую женщину. Особенно когда все считали, что он втайне ее оплакивает. Но Элинор была всего лишь человеком, и она была влюблена в красивого графа. Поэтому перестала думать о прекрасной Доре. И когда любимый вновь захотел ее поцеловать, она радостно подчинилась. Его нежность сменилась пылкой страстью, и Элинор оказалась в вихре соблазна и желания. Когда Мигел выпустил девушку из объятий, у нее перехватило дыхание. Она могла только стоять рядом с ним, с любовью глядя в его серые глаза. Ее губы дрожали, они были теплы от поцелуев. Мигел улыбался. Черты его лица смягчил полупрозрачный яркий свет сонной луны, вынырнувшей из-за филиграни летнего облака в открытое небо.

— Ты очень красива, — ласково произнес Мигел, — и очень, очень мила. Оставайся такой, моя дорогая… всегда оставайся такой.

Элинор вздрогнула от этих слов — они вырвались из глубины его души. Он произнес их с дрожащим вздохом, что не вязалось с его высокомерием аристократа.

— Я никогда не изменюсь, — прошептала она в ответ, стремясь произнести вслух слова, которые, как она знала, он желал услышать. И добавила, когда молчание грозило затянуться: — У меня постоянный характер.

Мигел посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом. Наконец сказал резко:

— Мы все так думаем… но все же меняемся.

Перемена в любимом обидела Элинор. Должно быть, он заметил — его лицо вновь смягчилось, улыбка тронула губы.

— Нет, Элинор, ты не изменишься, — прошептал он успокаивающе, будто ребенка утешал. — Твоя стойкость сразу произвела на меня впечатление. Ты будешь верна своему мужу.

Она быстро взглянула на него, но не смогла разглядеть выражение лица. Неужели он любит ее? Ее охватил ужас при мысли, что она ошибается. Вдруг он целовал ее просто для развлечения или потому, что они провели приятный день? Неужели его сердце все еще принадлежит покойной жене? И если оно будет принадлежать ей всегда? Такое неоднократно случалось раньше, а, судя по характеру дона Мигела, он вполне мог хранить верность Доре до конца дней своих.

Глава 8

Однажды, спустя неделю с небольшим после возвращения в Паласио, Элинор обнаружила, что после полудня она свободна от дел. Карлота решила устроить сиесту, Мигел уехал в Лиссабон. Сад выглядел заманчиво, и Элинор с книгой отправилась на лужайку. Но книга так и осталась лежать закрытой у нее на коленях. Она откинулась на спинку стула, с сонным видом рассматривая пейзаж… красочные сады, щеголяющие экзотическими цветами, прекрасный фонтан Русалок, извилистый ручеек, исчезающий в парке. За парком высилась скалистая горная цепь, являя собой картину, полную неукрощенного романтического великолепия. Элинор любовалась откосами и прибрежной равниной. На вершинах скал на фоне ясного, металлического неба виднелись тонкие очертания замков и дворцов. Более пологие низкие склоны и подножия гор напоминали о том, что Синтру некогда называли «эта плодородная земля».

Элинор довольно вздохнула и взяла книгу. Но не читалось ей сегодня. Элинор мечтательно смотрела на дом, наслаждаясь элегантностью архитектуры. Гранитный фасад сиял в лучах солнца. Длинная изящная веранда также ярко блистала, отражаясь в трех огромных окнах малиновой гостиной.

Элинор перевела взгляд повыше и вдруг напряглась. Жулия была у окна комнаты Доры и пристально смотрела в сад. Элинор порывисто открыла книгу и сделала вид, что читает. Но украдкой посматривала на Жулию. Та скрылась, а вскоре появилась у другого окна. Может, убирает комнату… хотя вряд ли. Элинор занервничала, снова вспомнив о тайне. Что же делать? Лучше всего, конечно, тактично рассказать Мигелу о своих подозрениях. Но, спросив себя, что это за подозрения, девушка не нашла ответа. Да, она видела, как Жулия унесла норковую шубу из комнаты своей бывшей хозяйки… но у нее, вероятно, была на то законная причина. Затем таинственная пара… Элинор подозревала, что женщина могла быть Жулией. Но у нее не было ни малейшего доказательства. А теперь… То, что Жулия находилась у окна, абсолютно ничего не значило. Эту комнату, как и любую другую в доме, надо было убирать. Так что присутствие Жулии вполне оправданно.