Гомо акватикус

Еще одна опытно-промышленная ферма создана в позапрошлом году у Кинбурнской косы, близ Очакова на Азове. Результаты эксперимента говорят сами за себя: первый урожай — 15 тысяч устриц — поколебал самых упрямых скептиков. В недалеком времени здесь будут выращивать по полтора миллиона устриц…

Год от году неуклонно растет спрос и на морские водоросли. Основные плантации этих растений раскинулись на мелководных участках.

По убеждению исследователей, каждый гектар подводной плантации при довольно несложном уходе может дать десятки тонн морских водорослей. Многие народы издавна включают в свое меню различные виды морских растений. Искусные японские кулинары делают из них не только салаты, но и хлеб, печенье, пирожные, конфеты…

Не обходится без водорослей приготовление обычного мороженого и шоколада.

С большим аппетитом поедают водоросли домашние животные. Наконец, водоросли — это ценнейшее химическое и фармацевтическое сырье.

«Огородным» разведением морских водорослей уже всерьез занялись, например, в одном из научно-исследовательских институтов Канады. Канадцы хотят вывести новые, улучшенные сорта морских водорослей, призвав на помощь селекцию.

Огромная подводная ферма организуется у берегов Чили.

— Здесь, на площади более тысячи квадратных миль, раскинулись настоящие луга, не уступающие по своей продуктивности самым плодородным черноземным полям Украины, — заявил один из зарубежных специалистов.

Много лет изучаются морские водоросли советскими учеными.

— Я прежде всего хочу обратить внимание на всем известную морскую капусту, — говорит профессор Зайцев. — Даже из картошки нельзя приготовить столько блюд, сколько из нее. Капуста применяется также при лечении склероза, цинги, ревматизма, кишечных заболеваний, она активно способствует восстановлению обмена веществ.

«Удобряя» водоемы различными питательными веществами, можно придать водорослям вкус мяса или овощей. В свежих водорослях есть почти все витамины, йод и другие целебные вещества. При определенном культивировании можно увеличить содержание белков и жиров. В будущем после селекции и гибридизации морских растений, я думаю, мы получим столь же ценные продукты питания, которые дают сейчас огороды, сады и поля.

Первый опыт культурного выращивания водорослей у нас уже есть. Эксперименты, проведенные в Белом море и на Дальнем Востоке, дали хорошие результаты. Например, анфельция, так нужная для фармакологии и различных биологических исследований, прекрасно чувствует себя на новом месте, где ее поселили, — в губе Долгой на острове Соловецком.

Жак-Ив Кусто раньше многих понял, какие выгоды могут принести в будущем подводные фермы и плантации.

— Образцовые фермы позволят развить подводное сельское хозяйство и выгодно заменить им рыболовство, — уверенно заявляет Кусто.

Вспомним: экипаж «Диогена» едва ли не первым открыл «ихтиологическое ранчо» в морских глубинах. И на сей раз по соседству с «шашечницей» раскинулась подводная оранжерея.

За три недели, проведенные на дне моря, плантации, конечно, не создать. Океанавты ограничились более скромной целью: изучали жизнь растений в естественных условиях и на «грядках», освещенных электрическими лампами. Эти опыты, с интересом встреченные в ученом мире, несомненно, будут очень важны для будущих подводных земледельцев и фермеров.

Неподалеку от оранжереи Жак Ролле устанавливает вертикальную трубу. Наблюдая за отклонением падающих из нее пластмассовых шариков, океанавты изучают придонные течения.

Капитан Кусто дает интервью

Двадцать ночей и дней провели океанавты на дне Средиземного моря.

В пять часов вечера 14 октября, освободившись от балласта, «шашечница» медленно всплывает на поверхность. Экспедиция закончена. Но проходит еще трое суток, пока длится декомпрессия. Люди покинули шар лишь 17-го. Около месяца провели океанавты в своем удивительном жилище. Андре Лабан и его друзья отказались от автомобилей и пешком отправились по домам.

На следующий день после благополучного заверщения эксперимента первый летописец «Преконтинента-три» корреспондент «Юманите» Жан. Рабат взял интервью у капитана Кусто. Рабат был единственным из журналистов, кто вместе с Кусто участвовал во всех ночных переходах «шашечницы» к мысу Ферра.

— Первоначально предполагалось погружение на пятнадцать дней, но подводный дом и его обитатели пробыли на дне моря три недели. Почему произошли эти изменения? — спросил Рабат капитана Кусто.

— Программа работ и исследований, намеченная нами, не могла быть выполнена в пятнадцать дней. Мы это предчувствовали. Так оно и оказалось. Искусственный воздух проникал всюду, даже туда, где его не ожидали, — пробивал теплоизоляцию генератора. Из-за этого то и дело приходилось заниматься ремонтом. Все время штормило, и мы опасались за кабели. Если бы снова произошла авария, экспедицию, возможно, пришлось бы прекратить. В конечном счете благодаря хорошей работе, проделанной как на глубине, так и на поверхности, мы осуществили практически всю намеченную программу.

— «Достигнуты поразительные результаты», сказали вы в день возвращения океанавтов на поверхность. Все ли ваши предположения подтвердились и какие уроки можно извлечь из «Преконтинента-три»?

— Мы намеревались, во-первых, точно определить возможность проведения промышленных работ на глубине более ста метров, а во-вторых, выявить способность самих океанавтов, живущих в синтетической атмосфере, к физическому и умственному труду. В обоих случаях мы получили положительный ответ. «Преконтинент-три» подкрепил наше мнение в необходимости подводных домов. Но они должны быть максимально независимы от поверхности. Экспедиция наглядно доказала, что люди, живущие на большой глубине, целиком сохраняют все свои способности. А ведь наш экипаж первым жил в подобных условиях, и, следовательно, нервное напряжение людей было очень большим. Несмотря на это, они каждый день выполняли много тяжелой работы.

— Традиционный вопрос: каковы ваши дальнейшие планы? — спросил корреспондент.

— Я не верю, что глубины океана могут использоваться только для удовольствия, — ответил исследователь. — Я надеюсь со временем основать станцию на глубине четырехсот-пятисот метров, акцентируя внимание на практической стороне дела. Необходимость в такой станции ощущается вот уже несколько лет. Наша основная задача — добиться еще меньшей зависимости подводной станции от поверхности. Мы уверены, что через несколько лет нам удастся полностью избежать связи с внешним миром, и тогда океанавты обретут подлинную свободу действия в морских глубинах…

Летом. 1966 года в СССР гостил ближайший помощник капитана Кусто — французский морской биолог Раймон Вессьер, тот самый, что жил с океанавтами на дне Красного моря.

«Техническая трудность глубинных спусков в том, — говорит Вессьер, — что ниже двухсот метров количество кислорода, которое может и должен поглощать организм человека, становится все меньше и меньше. Во время опыта на двухсотметровой глубине, например, в дыхательной смеси содержалось всего два процента этого газа. Причем дозировка должна быть очень точной. Уменьшится содержание кислорода по сравнению с нормой — дышать станет невозможно. Увеличение подачи газа вызовет кислородное отравление. Ни глубины, ни давление сами по себе не помеха для человека в автономном снаряжении. Но необходимы очень точные приборы, дозирующие кислород. Это станет еще более важным, когда мы перейдем к опытам на глубине четырехсот метров. Здесь уже потребуется соблюдать дозу ровно в один процент кислорода…»