Гончаров и Бюро добрых услуг

– Ничего, сынок.
– Ответил он с трудом меня узнавая.
– Ровным счетом ничего, если не считать того, что я, кажется, убил человека.

Словно сам не веря своим словам он удивленно посмотрел на окровавленные руки и огляделся по сторонам. Следуя за его взглядом я проделал то же самое. Но ничего, ничего, что напоминало бы следы борьбы я не заметил. Оставив его я прошел по комнатам, заглянул на кухню, в туалет и ванную и опять ничего, ни единой капли крови, ни перевернутой мебели, ничего такого я не обнаружил.

– Отец, расскажи, что случилось?
– Вернулся я к первоначальному вопросу.
– Почему ты весь в крови, а в квартире все в полном порядке?

– Потому что я убил его не здесь, а у него дома.

– Тускло и отсутствующе ответил он.
– Да, я зарезал его в его же квартире.

– Кого зарезал, в какой квартире?
– Понимая, что он говорит правду зашелся я в крике.
– Говори же, наконец, толком.

– Деда Батурова я зарезал, Дмитрия Ивановича.
– Ответил он и нахмурился силясь, что - то вспомнить.
– Кажется это случилось вчера вечером.

– Господи, да за что же ты его?
– В отчаянии спросил я вспоминая совершенно безобидного старика его дружка из соседнего подъезда.

Батуров, как и мой отец жил один и очевидно на этой почве они сдружились года три тому назад. Не часто, но раз или два в неделю они покупали бутылочку и вспоминая былые дни растягивали её на несколько часов. При этом ничего, что хоть издали напоминало бы ссору, ничего подобного за ними не наблюдалось. Напротив, они давно спелись, нашли общий язык и в один голос ругали перестройку, демократов и сегодняшний день. Со старческой грустью вспоминали о дне вчерашнем, о справедливости ушедшего времени.

– Отец, за что же ты его?
– Вновь спросил я лихорадочно просчитывая выход из этого идиотского, сумасшедшего лабиринта.

– Сам не знаю сынок.
– Равнодушно ответил он.
– Да, что уж теперь, сделанного не воротишь. Жалко только Дмитрия Ивановича, мы ведь жили с ним душа в душу.

– Тогда ответь, зачем ты это сделал.
– Насел я на него пуще прежнего.
– Вы что, поругались с ним? Что предшествовало убийству?

– Эх, Саня, если бы я знал.
– Горестно ответил он.
– А то ведь и сам я ничегошеньки не знаю, ничегошеньки не помню. Какой - то провал в памяти.

– Расскажи все, что помнишь.
– Зацепившись за это обстоятельство потребовал я.

– Да ничего я не помню.
– Виновато улыбнулся отец.
– Я даже не помню как у него оказался. Очнулся около часа тому назад у него в комнате на полу с ножом в руках. Я включил свет, смотрю, а Дима тоже лежит на полу в луже крови и я сам весь в крови. Получается, что я всю ночь проспал рядом с ним. Вроде бы как я его зарезал, а потом лег к нему под бок и спокойно уснул с ножом в руках. Какая - то чертовщина, я сам ничего не пойму.

– Вы что, выпили с дедом больше положенного?
– Начал я выпытывать его исподволь.

– Нет, насколько я помню, мы с ним вчера вообще не пили.

– Тогда как же ты у него оказался?

– Если бы я знал, то наверное нашел бы ответ на главный вопрос, за что и как я его убил.
– Тупо уставившись в одну точку бесцветно ответил отец. Но я и этого не помню, понимаешь, я ничего не помню.

– Ладно, тогда давай сначала.
– Терпеливо предложил я.
– Расскажи мне все о том, что ты помнишь, вплоть до того момента, когда память тебе изменила.

– Давай попробуем.
– Согласился отец.
– А уж там как получится. Значит так, вчера я проснулся довольно поздно, часов, наверное в десять. Поднялся и первым делом вывел Кузьку на прогулку... Кстати, а где Кузька?

– Не знаю.
– Ответил я с удивлением заметив отсутствие ружего дворового кобелька, отцовского верного товарища и собеседника.
– Может быть это как - то связано с твоими вчерашними подвигами?

– Может быть.
– Облизав губы задумчиво согласился отец.
– Да, я больше часа гулял с Кузькой, а потом вернулся домой и приготовил завтрак. После того как мы с ним поели я прибрался в квартире и решил несколько интересных, неординарных задач. Потом включил телевизор и вплоть до самого вечера пялился в экран. Где - то около семи часов я вновь повел Кузьку гулять.

На скамейке возле подъезда сидели парень с девушкой и пили водку с вином. Точнее сказать, он пил водку, а она вино. Девка закусывала шоколадом, а парень предпочитал колбасу. Один кусок он протянул Кузьке и тот с удовольствием его сожрав потребовал добавки. Я было принялся его стыдить, но парень был иного мнения, он дал собаченку второй ломтик и улыбнувшись предложил мне разделить с ним компанию мотивируя это тем, что с него уже достаточно, а в бутылке ещё больше половины.

Немного поколебавшись я согласился и он набуровив почти полный стакан протянул его мне. Я выпил и это, пожалуй, все, что я помню. Ну а очнулся я, как уже тебе сказал, только пару часов назад.

Вот такую историю, Алексей Николаевич, мне рассказал мой отец. Закончив свой пересказ вымученно улыбнулся Скворцов.

– Понятно.
– Хммуро отозвался полковник.
– И какими же дальнейшими были твои действия? Что ты решил предпринять?

– А что мне оставалось делать? Я пошел к деду Диме и проверил все то, что мне рассказал отец. К великому сожалению все было именно так, как он мне рассказал. Батуров лежал на полу в засохшей коросте крови и никаких признаков жизни не подавал. Той же кровью были перемазаны стены и двери. Как это не печально, но мне пришлось звонить в милицию и объяснять им суть произошедшего. Они подъехали тотчас, осмотрели место происшествия, опечатали квартиру, накинули на отца наручники и поволокли нас в отделение. Там ещё раз выслушали наши показания, после чего его заперли в клетку, а меня пока отпустили. Я поехал на работу и обо всем произошедшим рассказал Ухову. Он внимательно меня выслушал и велел немедленно ехать к вам, что я и сделал.

– Ну и что же ты хочешь?
– Бесцеремонно спросил полковник.

– Не знаю... Ничего... Просто я сделал так как велел Ухов.
– Смутился и покраснел Скворцов.
– Извините за мое вторжение...Не ко времени... Я пойду...

– Подожди.
– Решительно остановил его тесть.
– Насколько я догадываюсь, ты пришел просить у нас помощи, а потому сиди и громко не чирикай.

– Я не чирикаю, да и какая здесь может быть помощь, когда все предельно ясно.

– Мне, например, ничего не ясно, если ты, конечно, не крутишь нам уши. Скворцов, скажи ка мне, кем работал твой отец прежде чем выйти на пенсию?

– Учителем, преподавал в средней школе математику.

– А раньше он частенько поколачивал твою матушку?

– Да вы что?!
– Удивился и даже немного возмутился Скворцов.
– Никогда в жизни я ничего похожего за ним не наблюдал. А если между родителями случались какие - то ссоры, то самым жестоким наказанием, которым он подвергал мать, было его обидное молчание. Этим он доставал её хуже любой ругани.

– Неужели и твоя задница была лишена ремня?

– Нет, но зкзекуцию, тщательно и методично проводила мать. Отец же, насколько я себя помню, вообще ни на кого не поднимал руки. Оттого - то и все произошедшее сегодня кажется мне неправдоподобным и диким. Или он полностью потерял рассудок, либо тот парень подпоил его какой-то гадостью от которой он лишился разума. Но и в этом случае мне не верится, что он мог кого - то зарезать.