Гончаров и империя негодяев (Часть 2)

– Да не убивал я никого.
– Заскулил подонок.

– Заткнись, падла, или я мозги тебе вышибу прямо здесь. Где у вас телефон?

– В передней.
– Горестно ответила баба.
– Там, на тумбочке.

Набрав записанный на бумажке телефон я предложил майору Киму немедленно приехать по данному адресу.

– А я и сам собирался его навестить, с него начать.
– Досадливо ответил он.
– Значит вы меня опередили. А он сознался?

– Об этом я его ещё не спрашивал, но Зайцев оказался той самай свинкой, о которой мне рассказывала девчонка.

– Хорошо, я сейчас еду, а вы пока ничего там не предпринимайте.

– У вас какая машина?
– Положив трубку спросил я хозяйку.

– "Нива" - Сквозь слезы ответила она.

– Я и сам знаю, что "Нива". Какого цвета я спрашиваю?

– Красная. Боже мой, да что же теперь будет? Зачем ты это сделал, Миша?

– Да не убивал я её, Люся.
– В голос зарыдал Зайцев.
– Честное слово не убивал.

– Да как же не убивал?
– Заревела из другого угла Люся.
– Ты же вчера пришел сам не свой. На тебе лица не было. Ты лучше сразу во всем признайся, меньше дадут.

– Не в чем мне, Люсенька признаваться. Я вчера к ней пришел, чтобы потребовать деньги за свою часть квартиры, а она сидит в кресле мертвая. Я как увидел, так и обалдел, да поскорее из той квартиры.

– Она сама тебе дверь открыла?
– Уже понимая, что он не врет, на всякий случай спросил я.
– Колись уж до конца. Жена верно говорит, меньше срок закрутят.

– Да как же она могла мне открыть, когда уже мертвая лежала. Нет, дверь была приоткрыта, это я уже сам её по запарке прихлопнул.

– Ну-ну, ври дальше.
– Усмехнулся я и задал сокровенный для себя вопрос.
– И что ты увидел когда вошел в квартиру Татьяны Александровны?

– Ее саму. Она сидела в кресле убитая пулей в лоб.

– А где был пистолет? Ты видел пистолет?

– Нет, пистолета я не видел, я вообще кроме неё ничего не видел. Только дырку во лбу и её открытые глаза. И ещё мне кажется, что она кого-то ждала, потому что на столе перед ней были всякие рюмки и тарелки. Но это я уже потом вспомнил, когда приехал домой, а тогда я сразу рванул к машине.

– Почему не вызвал милицию?

– Боялся. Но если бы вы не пришли, то сегодня я бы поставил вас в известность.

– Свежо предание.
– Люся, откройте дверь. Это милиция.

– Господи.
– Засуетилась она.
– Но вы же слышали, он не виноват, я же говорила вам, что Миша и Муху обидеть не способен.

– Идите открывайте, а мы уж тут как-нибудь разберемся, кто виноват, а кто нет.

– Вот значит какой вы есть, Михаил Иванович Зайцев.
– Оценивающе посмотрев на прикованного мужика протянул Ким.
– А я ожидал увидеть нечто другое.

– Да не виноват он, товарищ начальник.
– Захлебываясь затараторила Люся.
– Он уже нам все рассказал и получается, что он не виноват. Миша просто приехал требовать у неё деньги, а она уже мертвая сидит.

– Говорите, приехал требовать деньги.
– Тут же уцепился кореец, это хорошо. Теперь становится абсолютно понятно по каким мотивам он её убил. Зайцев, а она тебе была много должна?

– Наша квартира стоит триста тысяч. Нас трое, вот и разделите. Получается, что она была должна мне сто тысяч.

– А отдавать не хотела. Я правильно говорю.

– Конечно правильно.
– С жаром заверил его дурак.
– Я за ней полгода ходил, все клянчил, а она меня только завтраками кормила.

– Понятно, а вчера вам все это надоело, вы потеряли над собой контроль и просто напросто её пристрелили. Я правильно говорю?

– Нет, не правильно. Я её и пальцем не трогал. К моему приходу её уже убили, а я испугался и убежал.

– Ясно, начинаются песнопения соловья в саду. Ладно, будем разговаривать с вами в другом месте и в другой обстановке. Константин Иванович, расстегните наручники, мы его забираем.

Выполнив его поручение я проводил их до машины и там отозвав майора в сторону поделился своими сомнениями.

– Посмотрим.
– Туманно и неопределенно сказал он.
– Потрясем немного, а там видно будет. Если у вас появится что - то новое, то немедленно дайте знать. Звоните даже домой. Не стесняйтесь, мы оба в этом заинтересованы.

Они уехали оставив на моей совести горечь и досаду на самого себя. Зачем я поторопился со своим звонком. Теперь я был почти уверен, в том что Зайцев имеет к этому делу такое же отношение как я к балету.

Следующим пунктом моей программы было посещение Евгении Родионовой. Жила она неподалеку и поэтому уже в половине третьего я звонил в её дверь.

Открыл мне седой, благообразный старик и сообщив, что Женечка с минуту на минуту должна прийти пригласил в дом.

– А вы кто ей будете?
– Усаживая меня за стол хитро поинтересовался он.
– Ухажер или просто так, знакомый.

– Просто так, знакомый её бывшей знакомой.

– Чудно говоришь. Затейливо.
– Рассмеялся старик.
– Ясней выражаться надо. Старый я уже, чтоб такие оборотистые речи понимать.

– Вы Таню Яремчак знаете?
– Спросил я в упор.

– А как же не знать. Подружки они неразлучные, со школы еще. Знаю Таньку. Вчерась Женечка к ней в гости наладилась, а вернулась чернее тучи.

– Что такое?
– Сделал я изумленный цвет лица.

– А то что Женечка полтора часа часа марафет на себе наводила, а когда пришла к Татьяне, то ей не открыли дверь. Вот ведь как бывает?

– Кто же это ей не открыл?
– Насторожился я.
– Может просто дома никого не было?

– А кто его там разберет, а только Женечке обидно стало и домой она пришла чернее черной тучи. А ведь часов в пять она Таня звонила и сказала, что все в порядке и она её ждет. Так - то оно.

– Ты чего это там бубнишь, папаша? Опять нарезался?
– Неслышно входя в комнату подозрительно спросила статная грудастая брюнетка, но увидев меня тут же стушевалась, покраснела и словно стала меньше в объемах.
– Ой, извините меня. Я думала он опять сам с собой разговаривает. Он как выпьет так и начинает вести диспут со своим вторым я. Милее собеседника ему не найти.

– Ничего страшного. Вы, как я понимаю, Евгения Родионова.

– Да, а что?

– Я хочу с вами поговорить. Вы можете мне уделить десять минут?