Гончаров и империя негодяев (Часть 2)

– Заткнись дылда.
– Оборвала её обличительную речь одна из девчонок. Не твоего это ума дело. Чем Витек, так раньше ты сама отсюда вылетишь.

Неизвестно сколько бы времени продолжалась эта семейная перепалка, не вмешайся в это дело Эдуард.

– От винта, шалавы, кончай тарахтеть, а то вы сейчас все отсюда вылетите. Раскашлялись, блохи навозные. Валька.
– Пнул он под тощий зад скандальную девчонку.
– Притащи для господина Константина ящик. Совсем обнаглели, шллюхи бестыжие, гость в доме, а они собачаться. А ты, Галка, налей и подай нам по стакану водки.

– Да мне что - то не хочется?
– Посмотрев на её руки промямлил я.

– А ты через не хочу.
– Усмехнулся Эдуард.
– Надо это тебе. Я же вижу в каком ты состоянии. Витька, ополосни стаканы водкой, а то на её руки смотреть противно. У кочегаров чище, потаскуха, сколько раз я тебе говорил, руки мой перед едой. Еще раз увижу какими руками ты накрываешь на стол, выдерну с корнем. Иди и немедленно вымой. На тебя же смотреть противно.

– Да что ты до меня докопался?
– Отбрасывая нож взвизгнула Галка и послушно поплелась куда - то вглубь и темноту подвала.
– Жила здесь одна и горя не знала, так нет, принесла их нелегкая...

– Держи, Константин.
– Протянул мне Витька стакан.
– Не бойся, я после неё продезинфицировал. А вот и вам, Эдуард Иванович.

– Ну давай, Константин, вздрогнем, и чтоб от горя твоего не осталось и следа.

– Не получится так.
– Проглотив водку криво усмехнулся я.
– Слишком мне больно. Вы слышали, что сегодня произошло в этом доме?

– А как же не слышать. Бабу из девяносто шестой квартиры замочили. Точно, Витькину соседку. Он и выстрел слышал.

– Для меня она была не просто баба, а лучшая подруга.

– Так вот оно в чем дело.
– Понимающе протянул Эдуард Иванович. Теперь понятно почему ты такой смурной. Хорошая была баба, сам - то я её не знал, так просто, иногда видел, а вот Галка у неё частенько десяточки выпрашивала.

– Давайте выпьем за Татьяну Александровну.
– Вытирая о подол руки из темноты показалась хозяйка.
– Пусть земля ей будет пухом. Она и правда была доброй женщиной. Никогда и не в чем меня не попрекала. Молча вытащит десятку, сунет мне в карман, на том и весь разговор.

– А ты её давно знала?

– Как только мы вселились в этот дом. Больше года уже. Мать нашу трехкомнатную сюда поменяла с приплатой на однокомнатную, а потом и её пропила и сгинула. Черт бы её на рога поднял, старую шлюху. Мы в одном подъезде жили, только этажем выше. В прошлом году я ещё в школу ходила, в девятый класс. Вот тогда я с ней и познакомилась. Тогда она ещё с дочкой, Анюткой, жила, а потом отправила её к матери и сказала мне, что хочет наладить свою личную жизнь. У кого только рука на неё поднялась? Она была такая красивая, по телевизору таких не увидишь.

– Знать бы кто это сделал, я б своими руками его придушил.
– Поддержал её Витька.
– А как теперь узнаешь?

– Ну ты же слышал выстрел?
– Осторожно начал я.

– Ну и что? Ну и слышал, а откуда мне было знать из какой он квартиры? Откуда мне было знать, что кого - то убили? Сегодня стреляют каждый день, да по пять раз за ночь, но это не значит, что наутро у нас горы трупов.

– Витя, а в какое время ты слышал выстрел?

– А черт его знает. Сегодня менты уже приходили, спрашивали. Мать говорит, что было около семи часов. Сама точно не знает.

– А вы ничего не слышали?
– Спросил я остальных.

– Нет.
– За всех ответил Эдуард Иванович.
– В подвале мы с девчонками сидели, под землей, что тут услышишь, а Галка в магазин за хлебом ходила.

– А принесла не только хлеб, но и бутылку водки.
– Гордо сообщила она.

– Добытчица наша.
– Похвалил её Эдуард.
– Из под земли пузырь найдет. Уходила с тремя рублями за половинкой хлеба, а вернулась с целой буханкой, да в придачу еше и с бутылкой водки. Талант!

– А что мне?
– Расхохоталась опьяневшая Галка.
– Я уже привыкла клянчить, да побираться. Выхожу из подвала и думаю, а что нам половина буханки? На один зуб не хватит. Смотрю, а этот дурак к своей машине идет, ну я ему наперерез. Стой, говорю, дядя, куда так торопишься? А он увидел меня и от испуга аж побледнел, словно смерть свою увидел. Тут я и давай его колоть. Помоги, заныла, дядя, дай пару рублей, на хлебушек не хватает. Он без разговоров вытащил бумажник, выдернул оттуда полтинничек, кинул его мне, сел в свою тачку и по газам. Только я его и видела. Чего он так меня испугался?

– Тебя, сучку, любой нормальный человек испугается!
– Захрипел Эдуард.
– Значит ты наврала мне, падла, сказала, что он дал тебе только четвертак.

– Так я ему сдачи дала.
– Не моргнув глазом, как по маслу соврала Галка.

– Это с каких же хренов ты дала ему сдачи?
– Ядовито спросил Витька.

– Я сходила, все купила, а сдачи принесла ему.
– Уже неуверенно пояснила она.

– Врешь падла вшивая.
– Свирепо захрюкал Эдуард.
– Девчоночки мои маленькие, тряхните ка её хорошенько, чтоб навсегда забыла как ныкать общие деньги.

С видимым удовольствием две маленькие мерзавки накинулись на этот ходячий скелет и во мгновение ока Галка оказалась в одних трусиках. Прикрыв спичечными руками едва наметившиеся груди она вжалась в холодный бетон стены и беззвучно заплакала. Только два ручейка бегущие по впалым грязным щекам, да судорожное подрагивание костлявых плеч говорили о том что она ревет.

Но вмешаться, вступиться за неё я не мог, не имел права, поскольку точно знал, что потом, после моего ухода, за мое заступничество, ей достанется ещё больше.

– Вот они, Эдуард Иванович.
– Выдирая откуда - то из под подкладки куртки деньги торжествующе объявила Светка.
– Что, крыса, получила? Одевайся, не греми тут своими костями, смотреть на тебя противно. Вша лобковая.

– Ты, Галина, больше такого никогда не делай.
– Бережно пряча деньги себе в карман прохрипел Эдуард.
– Нехорошо это, от своих друзей нычку делать. В тюряге тебе за такие фокусы голову открутят.

– А я не хочу в тюрягу!
– Сглатывая слезы едва слышно ответила она.