Гончаров и империя негодяев

— Кого вы к нему прицепили?

— Виктора Лысенкова. Парень надежный, не подведет, но каково, а? Ведь я вчера как в воду глядел предлагая ему свои услуги. А что у тебя с Максом?

— Сегодня вечером он поедет в Березовку и как он сказал, понюхает тамошний воздух, а завтра с утра он явится к нам и мы сообща придумаем как нам быть.

— Ну тогда отдыхай, а я перекушу и до вечера меня не ждите.

Вскоре он ушел, а я лег на диван перед телевизором и под монотонное брюзжание Милки незаметно уснул. Наверное сказалась бессонная ночь.

Разбудил меня вернувшийся с работы тесть и насильно заставил играть в шахматы. За этим занятием мы просидели до десяти часов и уже подумывали ложиться спать когда зазвонил телефон. Трубку снял Ефимов и по тому как он побледнел я сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Поехали! — Бросив трубку приказал он мне.

— Что случилось? — Недовольно спросил я.

— Поехали, по дороге все расскажу.

Выехав на проспект полковник грязно выматерился пытаясь закурить, потом выбросил сигарету, плюнул прямо себе под ноги и сообщил.

— Бородулина убили.

— Что? Как? Он же с охраной.

— Лысенкова тоже замочили.

— А кто вам звонил?

— Его жена. Но милицию она тоже вызвала. Наша задача оказаться там первыми.

И все таки милиция нас опередила, а медицинскую экспертизу и скорую помощь ждали с минуты на минуту. К нашему приезду они отнеслись крайне отрицательно и лишь узнав, что охранник Лысенков работал в фирме Ефимова они немного смягчились и даже снизошли до разговора с нами.

— Как это случилось? — Отозвав в сторону знакомого оперативника с погонами лейтенанта первым делом спросил тесть.

— А об этом вы лучше спросите своего стражника. — Нагло ответил парень.

— Все шутишь, Величко, а мне ведь не до шуток.

— Почему же шучу, Алексей Николаевич, я говорю вам совершенно серьезно. Он уже пришел в себя и все нам рассказал. Он там сидит, на ступеньках второго этажа. Вы идите к нему поскорее, а то приедет скорая и его заберет. У него сотрясениу мозга, а может быть и трещина в черепе. Пойдемте я вас к нему проведу.

Привалившись к стене боком Виктор Лысенков сидел на последней ступеньке второго этажа. Белый бинт на голове совершенно сливался с таким же белым, обескровленным лицом. Я физически почувствовал как этому парню больно.

— Не как ты, Витя? — Присаживаясь рядом и осторожно обнимая его за плечи спросил полковник. — Не горюй, самое главное живой остался.

— Алексей Николаевич? Простите меня, что так получилось.

— Да будет тебе, успокойся. Как так получилось?

— Мы вышли выносить мусор, а когда возвращались и вошли в подъезд меня ударили чем — то тяжелым и я на какое — то время потерял сознание, а когда очнулся, я стер с лица кровь и увидел, что Андрей Семенович лежит рядом. Он был мертв. Весь залит кровью и она продолжала из него вытекать. Его ударили точно в сердце. Я хотел закричать, но не смог. Ползти я тоже не мог, потому что из разбитой головы сразу же начинала течь кровь. Но я все таки пополз, далеко или нет я не знаю, потому что вскоре опять потерял сознание. В чувство меня привели менты. Все что знал я им рассказал. Наверное не надо было? Но я ничего не соображал.

— Ты все сделал правильно. Не переживай, все будет нормально.

— Вы шутите. Андрей Семенович ведь мертв, какая уж тут правильность. Простите.

— Не за что тебя прощать, ты ни в чем не виноват. А вот и доктора за тобой приехали. Держись Витя, завтра я к тебе загляну. — Пообещал полковник уступая место врачу и двум санитарам. Выходя на улицу мы только теперь заметили лежащее в подъезде тело прикрытое черной полиэтиленовой пленкой. Над ним в сдавленном плаче склонились две женские фигуры.

— Ну что поговорили? — Спросил Величко когда мы вышли на воздух.

— Спасибо тебе, поговорили, он рассказал нам все то, что говорил вам. Ничего нового. Послушай, Величко, найдены ли на месте преступления какие нибудь следы?

— Ничего, кроме дорогой фирменной зажигалки с дарственной надписью.

— И о чем та дарственная надпись гласит?

— Точно я не помню, она сейчас у криминалиста, но там написано что то вроде, "Дорогому Игорю в День рождения от сотрудников".

— Ну и что ты на это скажешь? — Уже в машине спросил Ефимов.

— А что тут говорить, когда и так все ясно. Он деморализовал Битова, а теперь прикончил Бородулина. Просто я удивляюсь его наглости.

— Да, прикончил бородулина и подбросил именную зажигалку некого Игоря.

— Не некого, а Битова, наверняка на ней присутствуют следы его пальчиков.

— Без тебя понимаю. — Огрызнулся полковник. — Наверное пришло время о наших догадках сообщить в милицию. Нам этот Глушков будет не по зубам.

— Мне кажется, что и без нас они прийдут к такому же выводу.

— Прийдут, я в этом не сомневаюсь, но сначала как следует замесят Битова. Нет, Гончаров, надо поставить в известность хотя бы начальника.

— Шутову он тоже окажетсе не по зубам и что хуже всего, он

может наломать таких дров, что потом сам черт ногу сломит, а в итоге виновным так и объявят Битова, потому как Глушков при своем положении и финансах выкрутиться легко и со вкусом, как червяк из навоза.

— Значит надо идти прямиком в прокуратуру.

— Это уже лучше, но давайте подождем ещё день. Возможно Максу удасться что — то придумать и Глушков окажется в наших руках один и без намордника.

— Вряд ли, но попробуем, хотя опасное дело мы с тобой затеяли.

Утром меня разбудил телефонный звонок. В полной уверенности, что меня потревожил Макс я снял трубку, но как оказалось я здорово ошибался. Звонил тесть.

— Прошу пардону, если разбудил вашу персону. — Насмешливо извинился он. — Но у меня свежие новости, которые тебе необходимо знать.

— Я весь внимания. — До треска распахивая челюсть зевнул я. — Что случилось?

— Милиция сработала гораздо раньше чем мы с тобой предполагали. Битов арестован по подозрению в убийстве своей любовницы Нины Реутовой.

— Ничего нового вы мне не сообщили. Мы это предвидели и планировали заранее.

— Он арестован ещё позавчера днем, то есть в среду. Вскоре после того как мы с ним расстались. Вчера в обед его отпустили под залог в двести тысяч рублей, но я думаю, что сегодня к обеду на него повесят убийство Бородулина и вновь возьмут под стражу.

— Не исключено. Этого следует ожидать.

— Тебе не кажется все это странным?

— Кажется.

— Как там Макс? Он что — нибудь придумал в плане проникновения в дом Глушкова?