Гончаров и криминальная милиция

– Девушка, свои личные вопросы я привык решать только со знакомыми дамами, - с плохо скрываемым удовольствием напомнил я ее беспардонность.

– А если я сама за вами приеду?
– пропустив мимо ушей мою колкость, наседала она.
– Вы сможете отлучиться хотя бы на полчаса?

– Нет, милая, в моей душе царят мир и согласие, а в холодильнике потеет водка.

– Это не проблема, в моем баре вы найдете все, что только можете пожелать. Вы разбудили спящую собаку, и она не успокоится, пока с вами не поговорит.

– Ладно, будем считать, что вы меня уговорили. Давайте ваш адрес. Так и быть, прибуду через двадцать-тридцать минут.

Занимая просторную трехкомнатную квартиру, Екатерина Георгиевна жила одна. Понять это было нетрудно, взглянув на вешалку, где сиротливо болтались довольно дорогая женская шуба, меховой плащ и дамская сумочка. Несмотря, на занимаемый высокий пост, женщиной она оказалось молодой и к тому же красивой. Невысокая, кареглазая, подвижная как чертик, она мне сразу понравилась. Помогая снять мне куртку, она привстала на цыпочки и, наверное, случайно ткнулась в меня своими крепенькими грудями. Не скажу, чтобы я поспешил отстраниться.

Проводив меня в комнату, где уже был накрыт столик, она на несколько минут вышла по своим делам, тем самым предоставляя мне возможность спокойно осмотреться и пообжиться в ее скромной обители. Впрочем, монашеской кельей эту роскошную комнату можно было назвать с большой натяжкой. Разглядывать и оценивать все это богатство молодой нуворишихи желания у меня не было, тем более здесь не имелось того, что я рассчитывал увидеть. Немного разочарованный, я уселся в кресло и с интересом углубился в изучение водочных этикеток. За этим шкодливым занятием она меня и застала.

– Зачем же смотреть, Константин Иванович? Нужно наливать и пить, устраиваясь напротив, премиленько улыбнулась она.
– Но прежде всего я хотела бы вас спросить, почему вы заинтересовались моим отцом и откуда у вас такая информация?

– Давайте оговорим сразу. Вашего отца я не знал. Информацией меня никто не снабдил. Занимаясь совершенно другим делом, я случайно столкнулся с кое-какими деталями касательно вашего отца и чисто гипотетически вывел версию о том, что умер он не своей смертью. Ответьте мне, это так?

– Да, мне его смерть тоже показалась странной...

– Молчите! Он умер у себя в гараже?

– Да, но, может быть, вы мне объясните, что все это значит.

– Вы не будете возражать, если сначала вопросы буду задавать я, а потом вы?

– А разве вы предоставляете мне право выбора? Принимаю ваше условие, если вы и впрямь намерены пролить свет на загадочную смерть отца. Он ведь был моим единственным родным человеком. Мама умерла в тот самый момент, когда на свет появилась я. Так что вы можете представить, что он для меня значил. Спрашивайте.

– Он умер у себя в гараже от выхлопного газа?

– Именно такое заключение дала экспертиза.

– Кто первым обнаружил его тело?

– Я, - ответила Костромская и задумалась, то ли вспоминая, то ли, напротив, отгоняя тяжелые воспоминания.
– Я подождала его до двенадцати часов, а потом отправилась в гараж. Но папа был уже мертв.

– В машине он находился один или с дамой?

– Нет, с дамой он предпочитал встречаться дома. Так его попросила я.

– Почему вы пошли в гараж? Вас что-то встревожило? Неужели он никогда не задерживался на работе или с друзьями?

– Почему же, бывало, что и задерживался, но в этом случае всегда мне звонил. А в гараж меня потянула не только тревога. Видите ли, папа довольно часто, загнав машину в гараж, позволял себе рюмочку-другую, а иногда и целую бутылку. Так было и в тот раз, ставший для него роковым. Почти пустая бутылка валялась на поляке, а на пассажирском сиденье была разложена почти нетронутая закуска.

– Тогда почему же его смерть показалась вам странной?

– Видите ли, у меня в то время уже были машина и гараж неподалеку. Так вот, именно папа не раз настойчиво напоминал мне об опасности, которую таит в себе закрытый гараж и работающий двигатель. Вот поэтому-то мне и не верится во все то, что с ним произошло. Не мог он там сидеть и спокойно пить водку.

– Как вы открыли ворота гаража? Или они были открыты?

– Нет, когда я подошла, ворота и дверца в них были закрыты изнутри, но навесного замка не было. Это меня встревожило, хотя шума работающего двигателя я не услышала. Я открыла дверцу своим ключом и чуть не свалилась на месте, настолько плотна была загазованность. Чуть передохнув, я заскочила в гараж и одним рывком открыла внутренние запоры, а потом и обе створки ворот. Ожидая, пока гараж проветрится, еще с улицы я поняла, что папа мертв. Когда я открыла машину, он вывалился мне на руки, и он был уже холодный.

– Холодный?
– удивился я.
– Почему, ведь на улице должно было быть довольно тепло. К тому же он находился в машине. Когда это произошло?

– Пятнадцатого января, и вы ошибаетесь, погода стояла довольно холодная.

– Сейчас декабрь... Значит, это произошло год назад?
– поделился я своей гениальной догадкой.
– А гараж вместе с машиной вы продали недавно?

– Именно так. А почему это вас так удивляет?

– Нет, просто в таких ситуациях стараются обычно поскорее избавиться от всего того, что стало причиной смерти родного человека.

– Наверное, вы правы, но у меня не было времени, я только-только становилась на ноги. Так что до продажи машины у меня не доходили руки.

– Где и кем работал ваш отец? Были ли у него враги или, мягче говоря, недруги?

– В том-то вся штука, что работал он простым мастером по формовке кирпичей в частной фирме "Силикат", а каких врагов может иметь рабочий, пусть даже мастер.

– Странно, что при такой дочери он работал на столь непрестижной работе.

– Это уже его принципы. Как я ни билась, он не хотел иначе. Жениться вторично он тоже не желал, хотя годами был вам ровесник. Но слабый пол уважал и никогда не упускал того, что плохо лежит.

– Это свойственно нашему возрасту, - многозначительно посмотрел я на хозяйку.
– Скажите, Екатерина Георгиевна, а у вашего отца не могло быть каких-то накоплений, которые бы он хранил не совсем традиционным образом, например в кубышке?

– Ну что вы, - грустно улыбнулась она.
– У него вообще никаких накоплений никогда не было, ни на книжке, ни в банке, ни тем более в кубышке. Да и откуда им было взяться? Двадцать три года он ставил меня на ноги. Единственным его богатством были его машина и гараж. То, что вы здесь видите, приобретено мною уже после его смерти. Давайте его помянем, а потом расскажете мне, каким образом вы вышли на этот случай и чьих это рук дело.