Гончаров и криминальная милиция

– Немедленно убирайтесь вон, если не хотите, чтобы вас выкинули в окно.

– Лисичка, а я люблю летать, даже во сне каждую ночь я порхаю и порхаю.

– Что?
– насторожилась она.
– Какая я вам лисичка? Оставьте ваш фамильярный тон. Кажется, я не давала вам на то никакого повода. Где Валера застрял?!

– Да вы не волнуйтесь, с ним все в порядке, наверное, он просто решил отдохнуть.

– Как это отдохнуть!
– Высунувшись в окно, она некоторое время рассматривала все происходящее внизу.
– Да куда же он мог запропаститься?

– Мало ли куда может заглянуть молодой парень - в пивную, в бордель...

– Может быть, вы все-таки объясните, что все это значит?

– Я давно собираюсь это сделать, но вы не даете. Повышаете голос, оскорбляете. Нехорошо, Екатерина Георгиевна, я к вам со всей открытостью моего любящего сердца, со всей неопытной, нерастраченной душой, а вы...

– Довольно амикошонствовать. Давайте по существу.

– А разве ж я против? Совсем наоборот. Весь сегодняшний день я посвятил исключительно вашему делу. Вы попросили меня найти убийцу вашего отца, и я его нашел, только вам, очевидно, будет совсем неинтересно про это услышать?

– Это почему же?
– проверяя твердость почвы, осторожно спросила она.

– Потому что вы сами знали это еще год тому назад.

– Я вас не понимаю, - сжав кулачки, через силу выдавила она. Выражайтесь яснее.

– Лисичка, яснее уже некуда.
– Многозначительно подмигнув, я щелкнул по пустому фужеру.
– Водка у вас просто великолепная, нельзя ли повторить?

– Нельзя.
– Резко отвернувшись, она прижалась лбом к стеклу.

– И правильно, алкоголь в больших дозах наносит вред здоровью.

– Я вас посажу.

– За что же?
– искренне удивился я.

– За то, что вы взломали дверь и ковырялись в моих вещах.

– Ну это еще вопрос спорный. Дверь я не взламывал, а замки открыл вашими родными ключами. Насчет вещей тоже неточность. Я рылся в них не по своей инициативе. Именно вы, а никто другой попросил меня об этом. Да, да, вы попросили найти убийцу, и не моя вина, что след его привел в вашу квартиру. Вы уподобились той унтер-офицерской вдове, которая, как известно, сама себя выпорола. Не понимаю только, зачем вам это понадобилось записывать? Лишний раз себя проверить и убедиться в своей гениальности? Так, что ли? Сожалею, но на этом вы как раз-то и вырыли себе яму.

– Где кассета?
– Резко обернувшись, она наставила на меня пистолет. Это было неприятно, но пока терпимо. Самое главное, чтобы у нее не сдали нервы.

– Там, где ей и положено быть, - у меня в кармане, - как можно спокойней ответил я, и моя доброжелательная улыбка было полна приятности. Не извольте беспокоиться, я вам ее отдам, но вы говорили мне что-то в отношении оплаты.

– Кассету на стол, мерзавец! Или я стреляю!

– Да, да, конечно...
– Суетливо вытащив кассету, я боязливо положил ее на стол.
– Но как же с оплатой?.. Вы обещали... Я потратил время...

– Я дам тебе денег, подонок, - живо забирая компромат, заявила она. Но только в обмен на твое молчание. Ты меня понял?

– Как тут не понять, ведь я работал исключительно в ваших интересах. Не понимаю, за что вы меня по-всякому оскорбляете. Я буду молчать как рыба, как того требует этикет частного сыщика. Надеюсь, что сумма гонорара будет достаточной?

– Достаточной, чтобы хватило на месячный пропой.

– Злобно зыркнув, она полезла в свою сумочку, и этот момент упускать было грешно. Массивный хрустальный фужер, пущенный моей немощной рукой, угодив ей в лоб, отрикошетил на стенку и рассыпался на сотни радужных кусочков. Костромская же, не обращая никакого внимания на бьющую фонтаном кровь, выронила пистолет, немного подумала и молча улеглась на пол.

Этого мне только не хватало! Подобрав ее оружие, я метнулся к аптечке и, словно заправский травматолог, в считаные секунды намотал ей на голову сногсшибательный тюрбан. Потом, не утруждая себя всякими ватками, плеснул ей под нос дозу нашатырного спирта. Ну а пока она очухивалась и отплевывалась, я сноровисто вынул новый фужер и на треть его наполнил.

– За ваше здоровье, мисс идиотка!

– Сам ты подонок!
– огрызнулась она и попыталась подняться.

– Пардон, мадам, позвольте вам помочь.

– Пошел вон! Обойдусь без тебя.

– Жаль, - огорченно прищелкнул я языком.
– Значит, вы против конструктивного, содержательного разговора. Ну что же, в таком случае соберите себе узелок и приготовьтесь к дальней дороге в казенный дом.

– Что ты мелешь, старый козел. Врешь ты все! Ты сам от этой милиции как от огня бежишь! Какой может быть казенный дом? Какая дорога?

– "... А по широкой дороге, где мчится скорый Воркута-Ленинград..." фальшиво, но с удовольствием пропел я.
– Сочувствую, но ничем не могу помочь.

– А я и не прошу твоей помощи, я ее покупаю. Назови свою цену.

– Цена для меня пустячная, но для вас она будет высока. Думаю, что пять годков покажутся вам вечностью. На выход, синьорина.

– Гиль!
– недоуменно воскликнула она.
– Как же так, ведь совсем недавно ты говорил, что работаешь в моих интересах и поступать подобным образом тебе не позволит этикет частного сыщика? Я правильно поняла?

– Совершенно верно, Екатерина Георгиевна, и я это повторяю: мое моральное кредо таково, что преступник всегда должен нести наказание.

– Послушайте, Константин Иванович, дело совсем не в деньгах, - облизав пересохшие губы, попробовала она зайти с другой стороны.
– Вчера вечером вы обмолвились о нетрадиционной форме оплаты... В общем... Я согласна.

– Ты посмотри на себя в зеркало! Чучело огородное!
– от души рассмеялся я.
– Нос распух, скоро синяки появятся, на голове целый айсберг. Да кто ж на тебя на такую позарится? Разве что сифилитичный дервиш из Алжира.

– Ты дорого заплатишь мне за эти слова. Я-то выйду, и думаю, что прямо из зала суда, а вот ты уже из могилы никогда не вылезешь.

– Лисичка, если бы хоть пять процентов всех угроз, направленных в мой адрес, сбылись, то я бы уже восемь раз повстречался с Сатаной. Ладно, Катюша, хватит болтать и переливать из пустого в порожнее, лучше расскажи мне, кто такой Алексей и как ты догадалась о том, что твоего отца отравил Губковский.

– Делать мне больше нечего, как исповедоваться перед алкашами, раздраженно дрыгнула она ножкой.
– На это у меня есть личный адвокат.

– Верно, это твое личное дело, но пробудить во мне симпатию в твоих интересах.