Гончаров и портрет дьявола

– Бомжую, Герберт Васильевич.
– Униженно улыбнувшись он показал мне ряд замечательно гнилых зубов.
– А что делать, если жизнь такая. Как у вас дела?

– Нормально, пойдем ко мне в кабинет, хоть отогреешься. Чаю горячего выпьешь.

Едва он зашел в салон, как мои девчонки наморщили носы и прикрылись платочками, настолько густ и насыщен был его дух.

Мои дела к тому времени начали поправляться и я решил сделать доброе дело. Вопервых отправил его в баню, а когда он вернулся, то обрядил во все новое, начиная от трусов и кончая кожаной курткой. Потом повел в ресторанчик и как следует накормив спросил как он докатился до такой жизни.

Смешно, Костя? Сам я сейчас на него очень похож...

– Не отвлекайся.
– Одернул я его.
– Мне кажется, что здесь есть за что уцепиться.

– Слушаюсь, командир.
– Усмехнулся Герберт.
– И ты знаешь что он мне ответил? Он сказал мне те самые слова, которые я произнес совсем недавно. Он сказал, что от сумы, как от тюрьмы зарекаться нельзя. В общем как я понял из его рассказа.
– Плохая жена выгнала хорошего мужа за то что он не пил и был равнодушен к чужим женщинам. Насколько я мог судить, скитался он с самого начала осени и никаких перспектив у него не было. И я рискнул.

– Пойдешь работать ко мне в салон ночным сторожем? Работы никакой, теплое помещение, оборудованная кухня и диван к твоим услугам. Плюс ко всему зарплата тысяча рублей. Тебя это устраивает?

– Герберт Васильевич, если вы это серьезно, то я вас в задницу поцелую.

– Если хоть раз увижу на работе пьяным выгоню в шею.

– По рукам.
– Ответил он и в ту же ночь вышел на дежурство.

– Как он справлялся со своими обязанностями?
– Поморщился я пережевывая горькую кожицу лимона.
– Были ли нарекание со стороны персонала в его адрес?

– Если и были, то к его прямым обязанностям никакого отношения они не имели.

– И все таки. Расскажи, что их в нем не устраивало.

– Уверенный в своем обаянии и неотразимости он приставал к девчонкам, а им не нравились его липкие ладони, сальные глаза, гнилые зубы и прочие непристойности. Не смотря на мои замечания, он лапал и тискал их при любой возможности.

– Да, портрет набросанный тобой, даже заочно, симпатий не вызывает. Я удивлен, зачем ты его вообще ввел в ваш торговый коллектив.

– Сам не знаю, наверное извечная русская жалость и сострадание.

– За период его работы у вас в магазине исчезали какие - нибудь ценные вещи? То же самое касается и карманов работников.

– Из магазина, как и из кассы ничего не пропадало, а вот продавщицы несколько раз промеж себя жаловались, но суммы были настолько ничтожны, что всерьез мы не придавали этому значения.

– А жаль. Возможно в то время ты мог предотвратить свое крушение.

– Да брось ты, Костя. Неужели ты думаешь, что всю программу моего краха подготовил подобранный мною на улице бомж?

– Такой возможности я не исключаю. Посуди сам, он исчезает в ночь ограбления и поджога магазина. Спрашивается почему?

– Наверное грабители, не желая оставлять свидетеля, который мог их опознать, забрали его с собой и где - нибудь в лесу прикончили.

– Чушь собачья. Во-первых, труп уже был бы найден, а во-вторых, на кой черт им тащить за собой лишнюю обузу, когда легко и просто можно укокошить его на месте, прямо в магазине, не отходя от кассы. Нет, Герберт, сдается мне, что не такой уж и безобидный твой обласканный бомжик. Наверное с него мы и начнем.

– Ты что, серьезно?
– Вылупился он на меня.
– И что ты хочешь начинать?

– Искать тех кто убил твою семью и потопил тебя самого.

– Но тогда надо начинать с того Незнакомца или с Монашенки.

– Герберт, ты умен как три Энштейна вместе взятых. Еще бы ты мне подсказал где мне их искать и с чего начать. К сожалению, о них мы пока ничего, не знаем, зато обнаружить твоего Бондаря, если он конечно жив, будет делом не сложным. По крайней мере не его самого, то хотя бы следы его ног. А уже отталкиваясь от этого мы попробуем нащупать и Незнакомца.

– Ты думаешь, что они между собой связаны?

– Мне кажется, что это звенья одной и той же цепи.

– Странно, но я об этом никогда не думал.

– Потому что у тебя узкое мышление. "Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять".
– Заржал я хлопнув его по плечу.
– По какому адресу он последний раз жил цивильной жизнью?

– Как я его понял, это было у жены, где - то в районе порта. Точного адреса я к сожалению не знаю. Нужно порыться в тех бумагах, что остались от пожара. У меня их целая коробка из-под телевизора. Вполне возможно, что на заявлении он указал свой адрес. Если это так, то завтра я тебе его сообщу. Но мне кажется его нет в живых или он уехал из города, потому что после пожара милиция им тоже интересовалась. Ладно, Костя, я пожалуй пойду. Нехотя поднимаясь промолвил он.
– Спасибо тебе за угощение и ванну. Я хоть немного почувствовал себя человеком.

Оставшись один, лежа на диване, я долго размышлял о привратностях судьбы вообще и применительно к Герберту в частности. Кому понадобилась его беспощадная травля, кому, сам того не подозревая он мог наступить на хвост или перебежать дорогу? Три человека; Незнакомец, Монашка и Бондарь, на мой взгляд, между собой связаны. Это члены одной преступной группировки, а может быть даже секты. На небольшом отдалении и чуть повыше стоял Гринберг, фигура для меня пока не понятная. В принципе все они не понятные, но о Монахине и Незнакомце можно с уверенностью заявить, что они преступники, в то время как о Гринберге этого сказать ещё нельзя. Возможно он вообще не входит в их секту. Секту? О чем я говорю? Секту! Такой поворот уже интересен. Эту сторону дела я ещё не просматривал. Может быть в этой культовой плоскости и следует искать развязку. Возможно именно в вопросах религии у них с Гербертом возникли разногласия. Боже, как бы мне не хотелось бы связываться с этими одуревшими фанатиками. От них можно ожидать черт знает чего.

Неспешно и лениво ворочая мозгами я незаметно заснул, чтобы быть разбуженным каким-то подозрительным шорохом в замке. Пружиной взлетев с дивана, с пистолетом назготовку, я встал напротив двери, которая уже начала открываться.

– Опусти "пушку".
– Голосом лишенным всяких интонаций входя пробормотала Милка.

– Чего тебе от меня надо?
– Отходя на кухню и опускаясь на табурет не очень - то любезно спросил я.
– Кажется все ясно.

– Мне от тебя уже ничего не надо.
– Не проходя дальше передней усмехнулась она и поставила перед собой закрытую корзину.
– Кота тебе принесла.

– Спасибо.
– Так же бесстастно поблагодарил я.

– Пожалуйста.
– Нагнувшись она откинула махровое полотенце освобождая тигристую голову Машки. Освобожденный кот не спешил на свободу. Вякнув каким - то нутрянным голосом он испуганно прижал уши и неподвижно замер.

– Можно я выкурю сигарету?
– Нервно закусив верхнюю губу резковато спросила она оставаясь по прежнему статичной. В наступившей тишине отчетливо заработали секунды. Я насчитал их не меньше пятнадцати, прежде чем скрипнул табуреткой.