Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

– А ты и нравственно не можешь.
– Огрызнулся Ефимов.
– Дочка, пожалуйста, возьми у меня в шкатулке последнюю тысячу и отдай их этому хмырю.

– А из моего тайника вытащи остатки конька и отдай этому злобному сквернослову. У него явный и ярко выраженный похмельный психоз. Может быть коньяк пойдет на пользу и он хоть немного войдет в разум.

– С вами все ясно. Разбирайтесь со своими трудностями сами. Живите как можете, щи в печи, голова на плечи, а меня не ждите до полночи. Я ушла к подруге.

– Нечего шляться так поздно.
– Крикнул ей в догонку тесть.
– Что за моду взяла? В полночь домой являться! Совсем распустилась!

– Воспитание! Вся в папашу своего, ни дна ему ни покрышки!

– Помолчи, пойдем на кухню, жрать охота. Так что ты там про коньяк говорил?Уже на кухне, раскладывая по тарелкам харч, ненароком напомнил он.

Долго не сопротивляясь я достал почитаемый им напиток и не давая ему перекреститься перешел к делу.

– Алексей Николаевич, если признаться, у меня эта история с окладами уже неделю из головы нейдет. С того самого вечера, когда мы повязали тех ублюдков и они раскололись, я только и думаю о том кто же разграбил церковную сокровищницу.

– Выпей как следует, наплюй и позабудь, а то не ровен час рехнешься. Сочувственно посоветовал полковник и на личном примере показал мне как это делается.
– А ведь я и сам частенько об этом думаю.
– Любовно подцепив сопливый гриб признался он.
– Думаю-думаю, а потом и подумаю, а на хрен мне это надо. Странная история.

– Странная история, - согласился я, - со странными переплетениями бандитских дорожек. Говорят, чтобы распутать клубок нужно найти кончик нити и за него потянуть. А у нас не получилось. Нашли мы этот кончик и даже не один, а целых три! Честно тянули за каждый, накрыли две банды и Голубева в придачу, а клубок тот все не кончается, словно змеинный он.

– Пофилосфствуй, пофилософствуй, потяни сябя за кончик!
– Гоготнул тесть и опростал вторую рюмку.
– Ты поразмышляй ещё немного и тебе вообще ничего не достанется.

– Попробую. Начнем сначала, с того, что четко обозначим круг знакомых нам лиц, кто к зтому богатству тянулся и тянется по сей день. Во-первых это банда Наталии Федько, которую, дай Бог, мы не увидим ещё долго. О том что они к нему тянулись я знаю не по рассказам, а прочувствовал собственной шкурой. Но вопрос с ними остается открыты. Мы не можем с гарантией утверждать, что добиться своего преступного замысла им не удалось. Вполне возможно, что на завершающей стадии операции, не доверяя своим кретинам, Наталия действовала одна. Но девушка, как говорят зеки, идет в полный отказ. Это один из вариантов, который, к сожалению, ничуть не проливает свет на черную комнату с кошками.

Вариант второй. Сестра Марии Андреевны, парижская гранд-Б, госпожа Рафалович и её несравненный муж. Она ужасно хотела заполучить реликвии своего дедушки и даже примчалась к нам из самого Парижу! Не скрывая своей неуемной любви к старинному русскому серебру, она своими гнусными планами поделилась со мной и попросила помощи в разрешении столь деликатного вопроса. Мною ей было отказано, но это вовсе не говорит о том, что она послушно взялась за ум и подавила в себе дурные наклонности. Скорее наоборот, не получив м моем лице надежного помощника, она в этот же день находит себе типа вроде меня, только ещё с более заниженным моральным уровнем. Это то что мы знаем и можем предположить наверняка. Дальше хуже, мы даже близко не можем предположить себе, а

нашел ли он искомое серебро. А вы проглот, папаша, имейте совесть! Отбирая остатки коняка возмутился я.
– Да, для нас это полная загадка, или черная кошка номер два.

– Вот и считай своих кошек, а мне плесни ещё немного, а то я пойду спать и ты лишишься молчаливого и благодарного слушателя. Тебе пить нельзя, ты думаешь!

– Имейте терпение. Переходим к кошке номер три. Как таковая она просматривается плохо и пока существует чисто теоритически. Мокрых дел мастер, Витек, как - то на досуге, не в меру разболтался и поведал мне и Максу одну замечательно интересную деталь. Оказывается, что молодой Крутько впервые услышал о наличии клада от своего дедули, Александра Трофимовича Крутько. Причем очевидно, что он приподнес эту историю весьма достоверно и с какими - то подробностями известными только ему одному, потому как прагматичная Наталия Федько тут же рьяно взялась за дело. Но разговор сейчас не о ней. Почему мы думаем, что дед Крутько своей бесценной информацией поделился только с ней? Где гарантия, что он её не выболтал кому-нибудь еще? Господин генерал, вы ещё улавливаете мою мысль о третье кошке?

– Улавливаю и что дальше, или на этом наконец твои варианты кончились?

– К сожалению нет. Существует ещё четвертый и пятый вариант, но оба они тупиковые и к разгадке нашей шарады они не нас не приблизят. Сущность четвертой кошки состоит в том, что никакого клада не было вообще, а если и был, то давно разграблен. Пятый же вариант предполагает то, что на подземный ход со стороны утеса наткнулся случайный, любопытствующий спелеолог и не мудрствуя лукаво те реликвии приголубил.

– Дурак ты, Костя, хоть и трезвый!
– Довольный своей меткой фразой от брюха заржал Ефимов.
– Такие глупости говоришь, что мне за свою дочь обидно.

– Не вижу повода для смеха, а тем более для оскорбления.

– Ну поставь себя на место того спелеолога. Что получается? Ты находишь в земле дыру, лезешь в неё кротом, черт знает сколько ползешь по тому ходу и в конце концов находишь свои цацки. И что ты делаешь дальше? Ты вместо того чтобы знакомой дорогой вернуться назад начинаешь долбить своды церковного подвала, совершенно не представляя куда в итоге попадешь. Так что твоя пятая кошка просто напросто жидко обгадиласть, впрочем как и ты сам!
– Торжественно закончил тесть и нагло вылакав остатки добавил. Костя, ты форменный идиот!

– Благодарю вас, мне об этом уже говорили.

– Добрые слова не вредно выслушивать каждый день. Кстати сказать четвертая твоя кошка права на жизнь тоже не имеет.

– Это ещё почему?

– Да потому что ты сам обнаружил замурованный люк и следы того, что на стеллажных полках совсем недавно что - то находилось. Короче говоря с тебя причитается.

– Перебьетесь, дорогой Алексей Николаевич.

– Недобрый ты, Константин, и поэтому я задам тебе каверзный вопрос, который ты пропустил в своих рассуждениях. Скажи ка мне какая из трех оставшихся кошек, дай Бог ей здоровья, могла запереть тебя в церковном подвале?

– Любая.
– Не задумываясь ответил я.

– Сомневаюсь. Федьковские головорезы вряд ли стали бы с тобой церемониться. Закопали бы тебя как делать нечего, а с тобой обошлись тихо и лояльно, просто решили законсервировать до лучший времен, до того как ты сдохнешь от голода. И при этом, заметь, они даже не стали с тобой общаться. Почему? О чем это говорит?

– Об их слабоумии.

– Это говорит о твоем слабоумии, идиот! Так сделать они могли по двум причинам. Во - первых они не хотели, чтобы ты слышал их голос, а это позволяет нам предположить, что действовали знакомые тебе людишки. Во вторых так орудовать мог очень робкий человек, который на такое грязное дело шел впервые. Возможно это была женщина. И ещё учти, что дверь не подперли колом, а аккуратно закрыли на ключ. Подумай, у кого он мог быть. Ну а теперь запрягай в эти обстоятельтва любую из двух оставшихся кошек и скачи вперед, а мне принеси коньяк.

Вечером я позвонил Светлане домой и извинившись за непристойное поведение тестя осведомился об обещанном портрете подозрительного субьекта.

– Он уже готов.
– Довольно сухо ответила она.
– Причем в четырех экземплярах, а на вашего отца я не обижаюсь, можете так ему и передать.

– Благодарю вас, я неприменно так и сделаю. Когда я могу забрать портреты?

– Хоть сейчас.

– Сегодня уже поздно, а вот завтра я бы хотел с вами встретиться у Белой церкви часов в одиннадцать. Вас устраивает такое время и место.