Гонка

Свинец свистел возле центральной подвески «Орла».

Белл заглушил мотор, некоторое время неслышно планировал, потом снова включил. Стрелки услышали это и снова открыли огонь. Тяжелые пули застучали по распоркам за ним. Несколько пуль попало в руль направления, и Белл слышал, как пули ударились в крепления колес.

Белл развернул «Орла» и полетел вдоль рельсов обратно туда, откуда прилетел. Глядя на восток, в сторону Форт-Уорта, он увидел первые проблески рассвета. Его острые глаза разглядели точку в нескольких милях от «Орла». Джозефина приближалась со скоростью шестьдесят миль в час. У него было всего две минуты, чтобы вывести из строя стрелков, прежде чем летчица окажется в облаке свинца, которым они шпигуют небо. Но, вооруженный одним «Ремингтоном», он был намного слабее их. Оставалось одно — сбить их с толку.

Он снова выключил мотор, накренил машину и неслышно полетел вправо. Включил мотор. Загремел южный пулемет. Стреляя на звук мотора, он выдал свою позицию. Белл пролетел мимо, развернулся и полетел назад, между пулеметами, курсом, перпендикулярным к рельсам.

Оба пулемета — южный, что поближе, и северный, дальний, — открыли огонь. Белл пролетел над ближайшим. При свете вспышек он видел, что трое стрелков поставили пулемет на легкую тележку и, искусно поворачивая его, стреляли ему вслед.

Белл снизился и пролетел под потоком пуль. Он летел так низко, что видел отражения вспышек на рельсах. Гарри Фрост стрелял из дробовика по ярким выхлопам «Гнома». Белл спустился почти к самой земле, едва не коснувшись колесами волос Фроста, выстрелил из ружья в северный пулеметный расчет, чтобы привлечь его внимание, заставить повернуть пулемет и вести непрерывный огонь. Если бы они стреляли дольше, их пулемет с воздушным охлаждением вышел бы из строя. Он и так видел, что ствол раскалился докрасна. Стрелки вдруг прекратили стрельбу и нырнули за насыпь, спасая свою жизнь от огня южного пулемета: к этому пулеметчика вынудил бреющий полет Белла.

Секунду спустя южный пулемет взорвался: это последние пули с северной насыпи попали в его ящики с боеприпасами.

Белл сделал еще один крутой поворот и в последний раз обстрелял из «Ремингтона» вспышки выстрелов. Он не рассчитывал попасть в Фроста при тусклом свете из летящей машины, но надеялся, что просвистевшие мимо головы пули 35 калибра заставят того нырнуть в укрытие.

Но Фрост не дрогнул.

Не двигаясь с места, он стрелял, пока в его дробовике не кончились патроны.

Потом спрыгнул в сухое русло ручья и с поразительным проворством побежал к тому пулемету, стрелки которого сбежали. Когда Джозефина пролетала низко над ним, Фрост развернул тяжелую установку и дал по ней длинную очередь. Белл повел машину прямо на него. Его «Ремингтон» был пуст. Он достал пистолет и стал стрелять, лихорадочно нажимая на курок. Окруженный летящим свинцом, Фрост стрелял в ответ, пока не заело патронную ленту, которую никто не направлял.

Белл видел, как машина Джозефины наклонила крыло. Она спустилась к самой земле и пролетела над рельсами. Белл испугался, что летчица ранена или ее приборы управления так сильно повреждены, что она заденет крылом землю. Сердце билось где-то в горле; со страхом, перешедшим в облегчение, Белл увидел, как моноплан Селера поднял крыло, выровнялся и поднялся в небо.

Всю дорогу до Абилина, где южная и северная дороги на Абилин и дорога на Санта-Фе сливаются с «Тексас Пасифик», Белл держался рядом с Джозефиной. Она неловко приземлилась, проехав чуть не до здания станции. Белл сел поблизости.

Он застал ее у приборов управления. Джозефина зажимала одной рукой другую. Пулеметная пуля задела ее, порвав кожу и поцарапав плоть. Ее подвенечное платье было выпачкано кровью и машинным маслом. Губы дрожали.

— Я едва не потеряла управление.

— Простите. Я должен был остановить его.

— Я вам говорила, он хитер как зверь. Его никому не остановить.

Белл перевязал ее рану, еще кровоточившую, носовым платком. Подбежали мальчики, за ними старики с бородами, не бритыми со времен Гражданской войны. Мужчины и мальчики удивленно смотрели на две желтые машины, стоящие рядом в пыли.

— Мальчики, — крикнул Белл. — Сбегайте за врачом.

Джозефина выпрямилась, но не пыталась выбраться из машины. Ее тело словно затекло от усилий во время полета. Она была бледна и выглядела очень усталой. Белл обнял ее за плечи.

— Можете поплакать, — мягко сказал он. — Я никому не скажу.

— Машина в порядке, — ответила она тихим, полным отчаяния голосом. — Но он погубил мое подвенечное платье. Почему я плачу? Мне ничуть не жаль этого дурацкого платья. Минутку! — Она огляделась во внезапном волнении. — А где Стивен Стивенс?

Подбежал врач с медицинской сумкой.

— Вы видели белый биплан с толстым летчиком? — спросила Джозефина.

— Только что вылетел, мэм, в сторону Одессы. Сказал, что надеется через пару дней добраться до Эль-Пасо. Позвольте, я помогу вам выбраться из машины.

— Мне нужны масло и бензин.

— Вам нужна настоящая перевязка, карболовая кислота и неделя в постели, барышня.

— Посмотрите, — сказала Джозефина. Она подняла окровавленную руку и пошевелила пальцами. — Я владею рукой, видите?

— Я вижу, что кость не сломана, — согласился врач. — Но вы пережили сильное потрясение.

Белл видел, как решительно она сжимает зубы и как яростно блестят ее глаза. Он подозвал мальчиков и бросил им по пятидолларовой монете.

— Раздобудьте масло и бензин для аэроплана Джозефины. Бензин и касторовое масло для моей. Живо!

— Она не может в таком состоянии управлять летающей машиной, — возразил врач.

— Заштопайте ее! — сказал Белл.

— Вы серьезно считаете, что она в таком состоянии долетит до Эль-Пасо?

— Нет, — ответил Белл. — Она долетит до Сан-Франциско.

Глава 35

Два дня спустя Джозефина облетела деловой район Эль-Пасо, а Белл в бинокль разглядывал крыши в поисках Фроста с ружьем. Моноплан Селера первым вылетел из Пекоса, а накануне прилетел туда из Мидленда.

Землю внизу заполонили десять тысяч жителей Эль-Пасо, которые приветствовали летчицу, предупрежденные газетами, заголовки которых кричали:

ЛЕТИТ НОВОБРАЧНАЯ

Люди запрудили деловой район, собрались на улицах и площадях, стояли у окон и на крышах шестиэтажных домов. Помня о толпах, встретивших их в Форт-Уорте, Белл уговорил Уайтвея перенести место посадки на железнодорожную станцию у Рио-Гранде: ее легче охранять. И, глядя на безумную толпу внизу, он радовался, что сделал это.