Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)

– - Мне тоже это здорово не понравилось, -- сказал Пастух.
– - Главное -непонятно, откуда ветер дует. Знаешь, может, я маху дал, что всех вас сюда в лес затащил... А откуда смотрят, как тебе кажется?

– - А вон оттуда, с той стороны. Вон из того примерно леска.
– - Артист указал на массив, темневший у горизонта за широким полем.

– - Да брось ты!
– - с облегчением засмеялся Пастух.
– - До него ж километра три!

– -Ладно, -- сказал Артист.
– - Ступай на боковую. А я все же встану в охранение.

– - Какое охранение? Ты, Семка, бди, да не перебди.

– - Не знаю...
– - откликнулся Артист.
– - Не знаю, не знаю... В общем, ты ложись. Мы тут с этим саксофоном такой шухер на пять километров навели... Под нашу музыку кто угодно мог подобраться.

– - Ладно, -- сказал Пастух.
– - Заступай в караул, докладывай каждый час.

Сергей ушел, а Артист присел в темноте на склоне высокого бугра и внимательно всмотрелся в ту сторону, откуда, как он сказал другу, чувствовал направленный на них взгляд.

Было тихо, звенели комары, и он прихлопывал их то на руке, то на шее, то на щеке. Может, и правда мерещится? Семен сидел и смотрел, вслушиваясь в легкие ночные звуки леса, любуясь красотой серебристых лунных стволов берез, когда ощутил вдруг позади себя движение и осторожные, легкие шаги.

Он мгновенно припал к земле в тени густого куста. Шаги приближались...

Отлично натренированный, Злотников бесшумно откатился в сторону. Но из кустов в голубоватый лунный луч вошел Боцман в своем белом спортивном костюме.

– - Ты чего это, Сенька?
– - удивился он.
– - Не спится, няня?

– -Да так, -- поднимаясь, ответил Артист.
– - Контрольная самопроверка. А сам чего не ложишься? По "форду" своему тоскуешь? Тачка на стоянке, хозяина поджидает.

– - Да пес с ним, с "фордом" этим, -- отмахнулся Боцман.
– - В голове гудеж. И все тело болит. Синяк на синяке после этих гонок долбаных. И... знаешь, -- он смущенно понизил голос, -- не пойму, что за напасть... Тревожно как-то... Словно предчувствие.

– - Предчувствие, говоришь?
– - насторожился Семен.
– - А ну погоди...

Он поднялся и пошел к машине. Вскоре вернулся с большим биноклем и прибором ночного видения.

– - На гонки твои взял... Вот и пригодится, ~ Семен включил прибор, дождался, когда загорится красная точка светодиода, и поднес к глазам окуляры.

– - Двадцатикратный?
– - спросил Боцман.

– - Угу...
– - буркнул Артист, лег на живот, прочно упер локти в землю и медленно-медленно повел ночным биноклем по тому далекому леску у горизонта.

В поле зрения проплывали причудливые зеленоватые пятна и разводы -силуэты прогретых задень лесных массивов, древесных стволов, кустарников на косогорах.

Никого... Артист насколько мог увеличил чувствительность и разрешение прибора. Никого. Но этот словно залитый тусклым зеленым прожектором ирреальный мир лишь усиливал в нем все нараставшее ощущение надвигающейся беды.

– - Ну что?
– - шепотом спросил Боцман.

– - То-то и оно, что никого... А напряг... как в глубоком рейде. Даже в Чечне такого не помню. Слушай, Мить, у нас... какое-нибудь оружие есть?

– - Откуда?!
– - удивился Боцман.
– - Мы же теперь мирные люди. И с законом на "вы". Только руки да ноги.

– - Кисло, -- покачал головой Семен, -- боюсь, не прижмурили бы тут нас всех.

Боцман нахмурился и огляделся. Артист говорил то, что безотчетно ощущал и он сам.

– - Ладно, -- сказал Хохлов, -- держи на обзоре тот сектор, а я пойду... прошвырнусь в зеленку.

– - Смотри, -- предупредил Семен, -- как бы леших не встретить.

– - По мне, так лучше лешие, -- усмехнулся Хохлов.
– - С ними, знаешь, спокойнее...

Оба, не сговариваясь, словно вернулись на три года назад на недавнюю кавказскую войну, включили в себе особую биомеханику отборных бойцов спецназа.

Движения Боцмана вмиг стали бесшумными, отточенными, неправдоподобно легкими. Чтоб не светиться во тьме, он скинул белые одежды и, невзирая на комарье, в одной тельняшке и черных трусах растворился в ночном лесу.

Первым делом он проверил машину и спящих друзей.

Подложив большую ладонь под щеку, крепко спал именинник Трубач. Рядом с ним, по-детски раскинувшись, посапывал Муха. Пастух с Перегудовым устроились в "джипе" на раскинутых сиденьях.

Привычно пригнувшись, готовый мгновенно отразить нападение, бывалый разведчик Боцман обследовал всю территорию вокруг их лагеря.

Все было спокойно.

Назад он возвращался уже без опаски, не присматриваясь больше к каждому пеньку, к каждому стволу, к каждой елке и осине.

– - Зараза!
– - погрозил он кулаком луне.
– - Это все ты, мордастая, башки нам морочишь!

Он потихоньку подобрался к Артисту и замер в кустах, метров с десяти наблюдая, как тот все так же неотрывно смотрит в окуляры бинокля.

Боцман поразмышлял какое-то время -- не пугнуть ли Артиста, разыграв внезапное нападение. Но слишком болели все кости и мускулы. К тому же он знал молниеносную резкость приемов, которые мог применить Артист. Это не шибко вдохновляло.

– - Ладно, Митька, не дури, -- не оборачиваясь, тихо проговорил Семен.
– - Я тебя слышу уже минуты две.
– - Топай сюда.

Боцман подошел и опустился рядом, вольготно откинулся спиной на березовый ствол.

– - Чепуха все, -- сказал он.
– - Нет никого. Просто луна, тишина... Лес как лес. Пустой, как в сказке. Никого, кроме нас. Мужики дрыхнут, Колька во сне губами шевелит -- видно, все еще в дудку свою дует...

Артист молчал.

– - Ты чего?
– - спросил Боцман.

– - А ведь, похоже, я их засек...

– - Кого?

– - Если б я знал... Правда, не совсем там, где мне казалось. На удалении две тысячи восемьсот. По силуэтам -- два "джипа". Один вроде нашего. Что бы им тут делать, как считаешь?

– - Ну а мы тут что делаем?
– - засмеялся Боцман.
– - Приехала братва, жуют шашлык, спиртяшку тянут, а может, и с бабами тешатся...

– - Странные люди, -- как бы размышляя вслух, произнес Артист.
– - Мирные туристы... Скажи, Боцман, видел ты где-нибудь теплую компанию, которая, приехавши в лес, не развела бы костерка? А ведь мы никакого огня не видели, верно?