Гонконг. Почти что пенсия
Шрифт:
Объясняю, какую роль в плане играет займ от сына.
— И моя роль здесь…
— Твоя роль — открытие юридическое лицо на территории материкового Китая.
Она кивает утвердительно. По выражению лица, мимике и движениям, вижу, что идея заинтересовала.
— Как давно ты это придумал, пап? Ты же всегда был против какой-либо работы с материком, кроме вынужденной.
Театрально развожу руками. Мол, времена меняются, и если ты не хочешь остаться за бортом, следует пересматривать убеждения.
Дочь молчит, задумывается. Видимо, убеждения о которых она говорит, были непоколебимы.
Акцентировать на этом внимание смысла нет. Я дописываю финальный расчёт, обозначаю процент чистой прибыли за открытие её бизнеса на себя. проговариваю вслух.
— Да я и без этого могу помочь, ты всё-таки отец.
— В бизнесе не бывает ни детей, ни родителей, — терпеливо объясняю.
— Ты говоришь прямо как папа Джу… — ребёнок хихикает.
Какое-то время вместе завершаем штрихи под деталями.
— Вспомнишь, вот и она!
Со стороны центрального входа появляется уже знакомая мне девчонка. Правда, на этот раз она выглядит не столь ярко и видно, что устала. Но ей без косметики лучше… одергиваю себя.
— Папа, это Джу, наша гордость факультета. Джу это папа! Хотя вы знакомы! — дочь явно хочет разрядить обстановку, посколькуе подруга заметно нервничает, куда больше, чем в прошлый раз.
Я жму протянутую руку, девица отводит взгляд, но ладонь забирать не спешит, хотя я не то чтобы держу…
— Здравствуйте, господин Юн.
— А мы тут кофе пьем и тебе купили раф с сиропом соленая карамель!
— Мой любимый.
— Вы хотели поговорить? — веру инициативу в свои руки.
— Да. Прогуляемся?
Никто не возражает.
— Так вон он! — зашипел Ляоань.
— Не будь идиотом — ответил старший. — И хватит пялиться. Здесь хренова гора свидетелей! Хочешь потом попасть в руки полиции?
Ляоань промолчал. В руки полиции он, ясное дело, попадать не хотел. А вот что хотел — схватить за шкирку этого старика Юна, отволочь в ближайшие кусты и там хорошенечко пересчитать уроду кости.
Но старший прав, объект находился в оживленном месте, возле фургончика было полно людей.
— А если этот придурок сбежит? — все же озвучил верзила.
— Не сбежит, куда он денется. Вон он, как на ладошке, — хмыкнул старший.
И указал на лавку, которая виднелась через ветви деревьев. Там сидела их будущая жертва с той самой молодой девчонкой. Парочка взяла себе кофе, но почему то стаканов было целых три, причём третий никто не трогал, он стоял на скамейке.
— Так что умей ждать, Ляоань, — заключил старший.
— Козел старый, и где только берет молодых баб, — прошипел раздражено здоровяк.
К лавке подошла еще одна молодая особа. Вот тебе и ответ, почему стакана три, подумал главный.
Тиао Вонг сидела с каменным лицом и пялилась в мобильник. На экране воспроизводился видеоряд со скрытой камеры, которую она установила в квартире Юна.
Прежде чем делать тому предложения, следовало как можно больше о нем узнать. Чем увлекается? Какой у него график? Какие передачи смотрит по телевизору?
На самом деле, всю эту информацию она знала, но ее следовало
подтвердить.Когда входишь в важные переговоры, максимальная осведомленность является непременным условием — только тогда можешь контролировать ситуацию.
Знание правит миром, как говорил ныне покойный отец. В нынешнюю информационную эпоху поговорка становилась актуальной.
Для установки камеры Тиао пришлось попотеть, даже прикинуться уборщицей, чтобы Юн ее не узнал. И не узнал ведь… или узнал?
То, что Тиао видела на экране, не впечатляло. ЧТО-ТО пошло не так.
Мало того, что Юн решил сдать свою квартиру какой-то семейке из провинции (и откуда только деньги у провинциалов?), так еще и…
Юн на экране облокотился на шкаф, вскинул бровь. И собственноручно раздавил камеру двумя пальцами, как букашку. На этом сигнал прервался.
Тиао раздраженно отбросила телефон: предварительная информация, полученная от людей, которым можно доверять, не билась с действительностью. У Юна были другие привычки, иной график. Он будто стал другим человеком!
Впрочем, что делать в подобной ситуации, Тиао уже знала. И она это обязательно сделает.
Глава 15
Дили Симэнь не могла оторвать взгляд от клочка бумаги, лежащего на столе.
Пожелтевший, сложенный много раз… но вся нужная информация на нем была занесена. На клочке ручкой с исчезающими чернилами была нанесена сумма с семью нулями. Большие деньги, неприлично большие. Столько госпоже Симэнь никогда не платили даже за ее работу, а ее работа была весьма высокооплачиваема. Настолько, что даже в дорогом Гонконге она могла позволить себе ни в чем не нуждаться.
Но на клочке бумаге были написаны просто космические цифры. С такой суммой речь шла о том, чтобы не отказывать себе ни в чем, включая полеты на частных суперджетах в Монако на выходных.
Поэтому внутри Дили боролись ангел и дьявол. Дьявол говорил, наконец она получит то, к чему шла и что заслужила. А вот ангел говорил, что брать взятки — плохо и не так ее воспитывали родители, чтобы госпожа Симэнь стала взяточницей.
Она нервно водила пальцем с нарощенным маникюром по листику.
Цифры исчезающих чернил постепенно растворились на клочке бумаге, однако ей хотелось их соскоблить как можно скорее. С глаз долой, из сердца вон. Дили привыкла быть честной сама с собой и потому признавалась себе, что от таких предложений отказываться только идиоты.
Но нет… пусть она лучше будет идиоткой, но честной идиоткой с чувством собственного достоинства. Раньше обходилась без суперджетов и лазурного берега, обойдется и сейчас.
Она решительно подняла глаза. Предложение делал мужчина, одетый в дорогой дизайнерский костюм, подогнанный в ателье. Идеально уложенные волосы, бородка будто только что из барбершопа, элегантные виниры, делающие его улыбку неповторимой. И, конечно, взгляд бездонных голубых глаз. Дили даже поймала себя на мысли, что если бы не разговор и их встреча произошла в другом месте, она обязательно обратила бы внимание на него. И он… он бы тоже наверняка обратил, потому что смотрел на Дили таким взглядом, от которого по коже ползли предательские мурашки.