Гонщица

– Hey!
– услышала сквозь тьму перед глазами. Голос был женский. Наверное врач в лазарете в чувство приводит. Тут же мысль мелькнула: "А Димка как?". Подскочила на чем-то жестком. Глаза открыла, но вижу только красный туман. Чувствую мужские руки на своем теле. Срабатывает рефлекс: бью сразу на поражение.

– Саш, ты что?
– Димкин голос.

– Дим, у меня красный туман перед глазами.

– Скоро пройдет. У меня так же было, - постанывая, сообщил мне Димка.
– Я раньше очнулся, чем ты.

– Дим, а ты как? Не ранен?
– тут же встревожилась я здоровьем друга.

– Норма, - подошел и еще раз обнял. Помолчал.
– Саш, тут такое дело ... мы не дома.

– Так понятно, что в лазарете, - прислушиваюсь к звукам снаружи. Какие-то рыки животных, речь не русская. Но и не английская вроде.

– Саш, мы вообще не в России. Кажется, нас куда-то занесло во время аварии.

Открылась дверь и кто-то вошел.

– Prendete, mi ha portato acqua.
– сказал женский голос.

– Грация, - ответил Димка.

– Ага, а с кем ты говоришь?

– Тут женщина воды принесла. Пить будешь?

– Буду, горло все пересохло.

Димка посадил меня на что-то и сунул в руки какую-то кружку. Выпила залпом и скривилась. Привкус какой-то странный, как будто не очищенная вода, а из ручья с каким-то болотным вкусом. Но жажда успокоилась.

– il cibo sarЮ piЫ tardi, - снова услышала женщину, потом закрылась дверь.

– Что она сказала?

– Толком не понял, что-то про еду. Слушай, Саш, это ты у нас гуманитарий. Давай соображай и переводи.

– Дим, а где мы?
– начала что-то смутно подозревать.
– И где Степаныч? Мама?

– Саш, ты только не волнуйся. Я вообще не понял что случилось. Очнулся - красный туман. Потом зрение прорезалось. Смотрю комната, а на окнах решетки. Тут тетка в какой-то хламиде заходит и лопочет не пойми на каком языке. И все тычет что-то, тычет. Поворачиваю голову, ты рядом лежишь. Я к тебе, смотрю, дышишь. Я к тетке, мол, где Степаныч. Она трещит на своем. Услышал знакомое: "acqua и cibo". Понял что на итальянский или там какой похожий. Это после каникул в Риме.

– Дим, мы же на гонках были, - простонала я, - какая тетка в хламиде?

– Саш, а я знаю?

Сижу, думаю. Почему-то не думалось.

– Саш, ты бы легла. И глаза закрой. Так легче будет.
– Ну легла, ну закрыла. Димка присел рядом, руку взял.

– Дим, а что за дрянью нас Кресс ослепил? У нас же голостекло не должно ничего пропускать.

– Может, какие бета лучи? Не знаю, Саш. Я думал, комиссию создадим, будем разбираться. А мы тут не пойми где.

Лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к звукам снаружи. Глазам было легче, это Димка правильно сказал, а вот на душе все тревожнее. Ну, понятно, что легче, когда друг рядом, но все равно не нравятся мне рыки какого-то огромного зверя. Ну не лев же там, в конце концов?! Львы давно только в заповедниках живут. А тут явно здание. Может, конечно, еще цирк быть, там дрессированные тоже живут. Успокоившись этой мыслью что дрессированные, а значит, есть дрессировщик, что львам нас на съедение не отдадут, тем более что женщина что-то там про еду говорила. Будем надеяться, что не нас имела ввиду на обед льву или тигру.

– Саш, - позвал Димка, - хочешь умыться? Вода еще есть.

Вот точно! Умыться это можно. Димка подхватил за локоть и куда-то подвел, наклонил и полил на руки. Вода с легким ароматом тины все же освежила лицо. Потерла глаза, когда стала открывать, вроде красный туман стал рассеиваться. Проморгалась и ахнула: стою над каким-то грязнущим ведром, а в нем плавает ... даже не хочу определять, что там плавает! Мама забери меня обратно! Осматриваюсь по сторонам, и меня передергивает от отвращения. Грязь, насекомые, а по углам ... мыши!

Мой визг был громким. Очнулась я на руках у Димки. Да, я с детства мышей боюсь.

– Саш, успокойся, Саш.
– Я висела на нем как обезьянка, обняв руками и ногами. Димка легко поддерживал, думаю, он готов был к моему вертикальному забегу по его телу.

– Дима, где мы?
– Я боялась оторвать глаза от его комбеза. А вонь нас окружающая? Как то я сначала не унюхала. А сейчас меня просто мутило от этой вони. И чувствую, позывы желудка меня прямо к тому ведру опять направляют. Глубокий вдох, которым я пыталась остановить муть, только сильнее позволил вдохнуть вонь.

– Димка! Пусти!
– и рванулась к ведру. Рвало меня долго. Видимо как раз той водой с запахом болота, что выпила до этого, хоть дизентерию не подхвачу.

Димка терпеливо переждал мою реакцию на местные реалии. Потом подал воды и помог умыться. Затем еще достал чистый платок из кармана. Платок пах его духами и домом. И вот тут я заплакала, уткнувшись в кусочек ткани. Димка прижал к себе и гладил меня по спине.

Я так-то не психованная, нервы всегда в порядке. На гонках другие не выдерживают. Сама не очень понимаю что нашло.

– Саш, сам не очень понимаю что произошло. Очнулся, как и ты. Саш, ты как? Пришла в себя?
– молча кивнула.

– Дим, ты в окно выглядывал?
– кивнула в сторону маленькой дырки в стене с решетками. Стекла там не было, поэтому пыль и мыши свободно проникали.

– Нет, Саш. Давай я тебя подсажу, а ты выглянешь.
– ну, да, дырка-окно под самым потолком. Молча подошли к стене, Димка подставил мне руки, уперлась коленом в него и приподнялась. Сначала пыль сыпанула в глаза под порывом ветра, но я успела зажмуриться. А когда открыла глаза, снова зажмурилась, прикусив губу. Сволочная мышь сидела посередине дырки и чистила свою вымазанную в крови усатую мордочку маленькими мерзкими лапками. Меня пробила дрожь от омерзения.

– Сашка, что ты там такое увидела?
– прохрипел Димка мне в живот.

– Мышь умывается, - ответила.

– Сашка, блин. Потом любоваться будешь на свою мышь. За окном что?!
– проорал мне в районе пупка Димка.

Окрик подействовал, собралась с силами, глаза открыла. Сволочная мышь презрительно взглянула на недовольную меня, встала на четыре лапки и убежала. Я вздохнула с облегчением. Немного мешала какая-то растительность у самого окошка в мир. Приподнялась и заглянула.

Какой-то грязный двор, ноги, кстати, тоже грязные и босые в основном. Речь непонятная, но Димка правильно сказал, похожа на итальянскую.

– Ну?
– Димка задал вопрос опять мне в пупок.

– Двор какой-то грязный. Ферма что ли? И все грязное. Дим, а может нас похитили и выкуп с маминого хахаля будут требовать?
– задумчиво произнесла я, пока Димка медленно спускал меня по себе.
– Дим, что с тобой?
– озадаченно спросила, когда увидела его потемневшие глаза и дыхание такое прерывистое стало.
– Дим, тебе плохо?
– и стала руками по его лицу проводить. Стоит весь такой напряженный. Ухватила его за шею и наклоняю к себе, хочу лоб губами пощупать. Мне мама так всегда температуру проверяет. А у Димки глаза еще сильнее потемнели, и он как вырвется от меня, и об стенку затылком шарах! Ежики зеленые! Со стены крошка посыпалась.