Гора из черного стекла

Девочка чуть не подскочила от неожиданного крика рядом. Кто-то из мальчишек схватил свитер приятеля и убегал с ним от забора, а группа сверстников преследована его.

— Он пытается узнать, откуда… откуда они у меня, .. и пока я не скажу, он не разрешит мне выходить из дома.

Чо-Чо нахмурился:

— Значит, ты наказана? За то, что не говоришь, откуда очки?

Маленькая девочка — он никак не мог запомнить ее имя, хотя старик много раз его повторял: Хрустабель или еще какая чушь, — кивнула. Чо-Чо не удивился, что она не проговорилась, потому что там, где он жил, дети никогда не говорили правды родителям, если они у них были, но его заинтересовало, что она не сдалась. Богатая маленькая девочка должна была не выдержать, как только ее начнут сечь, а ее наверняка уже секли.

— Я скажу Старику, — пообещал он.

— Он хочет, чтобы я навестила его? — спросила она. — Я не могу, меня не отпускают.

Чо-Чо пожал плечами. Он просто выполнял поручение. Он не намерен нести чепуху, чтобы утешать ее.

«La caridad es veneno, — говаривал его отец. — Благотворительность — яд».

— От нее становишься слабым, — пояснял он. — Нам дают ее, как крысам отраву. Мы — подвальные крысы, понял? Они хотят ослабить нас, чтобы убить.

Карлос-старший, конечно, мог требовать от семьи не брать подачек от правительства или церкви, но дело в том, что он постоянно терял работу. Он был усердным, смекалистым работником (один из аргументов в пользу ручной уборки фруктов), и если хозяин выбирал его на поденную работу по уборке апельсинов в пригороде Тампы, все утро он обычно радовался, что выбрал этого работника. Карлос-старший носился вихрем по рядам и собирал в два раза больше фруктов, чем остальные. Но потом кто-то не так смотрел на него или бригадир задавал вопрос, который казался Карлосу оскорбительным, и кто-то оказывался на земле с разбитым носом. Иногда это был сам Карлос-старший, но чаще кто-то другой. На этом все заканчивалось. Он лишался очередной работы и не мог надеяться вернуться на поле, пока не сменится хозяин или бригадир.

Но он не принимал благотворительности и любил это подчеркивать. Карлос-младший — его никогда не звали Карлито или маленький Карлос, потому что это было оскорбительно для отца, — слышал эти речи так часто, что запомнил наизусть.

Жена Карлоса-старшего не была сторонницей его идей, хотя и дурой не была тоже. Она не говорила мужу, что не все деньги, что она приносила в семейное гнездышко в подвале дома по Хайвей, 4 для прокорма их пятерых детей, были получены ею за работу в бакалейной лавке. Она мыла полы, когда кто-то разливал что-нибудь, и перекладывала коробки на складе. Часть добычи как раз была благотворительностью, так нелюбимой ее мужем, и являла собой государственную помощь семьям бедняков. Это были талоны на питание.

Нельзя сказать, чтобы Карлос-младший не соглашался с философией отца. В принципе он разделял его отвращение к подачкам, не хотелось ему называться Карлито, так что здесь он ничего не терял. Его несогласие с отцом было более принципиальным. Он его ненавидел. Драчливость и бахвальство были бы более уместны, если бы они были бедными, но они были нищими. Сравнение с крысами являлось верным до отвращения.

Карлос-младший почувствовал себя мужчиной в двенадцать лет. Разве они зарабатывали меньше своих безнадежно непутевых отцов? А велика ли разница, заработали вы деньги в поте лица или украли? Разница только в том, что красть легче и намного интереснее. Когда Карлос впервые встретил Бето и Искандера, они стали звать его Карлито, за что Искандер схлопотал в глаз, а Бето получил такого пинка, что убежал домой весь в слезах. Карлос не позволял называть себя Карлито хотя и по другой причине, чем его отец, зато с не меньшей решимостью. В принципе он не был против прозвищ. Позднее Искандер стал называть подельника Чо-Чо, по названию его любимых рисовых леденцов, которые Карлос чаще всего крал в магазинах. Карлос благосклонно принял новое имя.

Карлос, Бето и Искандер проворачивали вместе много дел, в результате которых в карманах звенели монеты, кулачки сжимали любимые сладости, а тело благоухало мылом. Честно говоря, их дела были весьма разнообразны, некоторые настолько интересны и изобретательны, что могли бы сделать честь выпускнику колледжа. Приятели как раз занимались одним таким делом — они назвали его «стадо на вольном выпасе» — в ту ночь, когда стряслась беда.

Международная корпорация торговых автоматов вышла на рынок с новой модификацией основного средства доставки продуктов и напитков, которую они любовно назвали «Непоседой». Торговый автомат имел ножки и обслуживал целый микрорайон, он перемешался с помощью простейшей программы. МКТА не надеялась заработать на них больше, чем давали автоматы, торгующие канцелярией. Но новые машины были еще и передвижной рекламой — они распевали бодрые рекламные рифмовки и приветствовали покупателей (как только те попадали в зону действия инфракрасного глаза) веселой, заранее записанной болтовней. Чо-Чо и его друзья (а также сотни других мальчишек во всех крупных городах) быстро сообразили, что машины можно перетащить в другое место и сотрудники МКТА ни за что их не найдут (если бы руководители компании не были наивными, они могли бы это предотвратить, добавив в конструкцию крошечный чип). Как только машины начинали курсировать в новом районе, Чо-Чо со товарищи могли собирать весь доход без всякого риска, пока не закончатся товары. Они блокировали щель для кредитных карточек, и в конце дня набирался неплохой доходец в виде обычных монет.

В течение двух месяцев их стадо, состоящее из торговых автоматов, паслось по всей Тампе, «овечек» было так много, что по вечерам Чо-Чо и его друзья часами ездили на трамвае, собирая добычу. Они так разбогатели, что Чо-Чо вживил себе вожделенный подростковый шунт доступа к Сети. Операцию сделал один умелец в грязной подпольной приемной. Они знали, что такой бизнес долго не продлится — Корпорация торговых автоматов разыскивала машины, — поэтому приходилось торопиться.

В ту ночь, когда случилось ужасное, маленький Бето обнаружил подходящую машину в Ибор Сити. Это была новая модель, внушительная, с голографическим экраном, на котором искрящийся напиток выливался из бутылки, парящей над металлопластиковым ящиком в два с половиной метра высотой. Бето просто помешался от радости: он заявил, что этот автомат будет королем их стада. Чо-Чо был против кражи такой заметной машины, но все же позволил Бето и Искандеру сделать по-своему. В считанные минуты они подняли машину на платформу, которую позаимствовали в гараже, и поехали через город.

МКТА выпустила модель 6302-Б, которая должна была решить проблему, возникшую с предыдущей моделью; не только Чо-Чо и его друзья научились красть передвижные автоматы, поэтому корпорация стала посмешищем. Обеспокоенные руководители Международной торговой корпорации не понимали, что только усугубляют ситуацию.

Когда Чо-Чо и его напарники воспользовались вечерним затишьем дорожного движения и пытались перетащить машину через улицу — а они ведь были только мальчишки и, скорее всего, не смогли бы перетащить ее через поребрик, — машина 6302-Б пересекла границу своей территории, после чего включилась ее защитная система. Завыла сирена погромче, чем у «скорой помощи», замигали сигнальные огни, из отверстий в боку брызнула теоретически безопасная краска со светящимся ферментом, которая должна была пометить похитителей.

Искандеру краска попала в глаза. Напуганный воем сирены и внезапной слепотой, он отскочил от машины. Чо-Чо краска тоже попала в лицо, он как раз протирал глаза, когда завизжал Бето. Чо-Чо наконец смог открыть глаза и тут увидел Искандера, неподвижно стоящего в свете фар надвигающегося грузовика. Они не видели, что произошло, но звук удара был ужасен, Чо-Чо отпустил тяжелый автомат, надрывающийся воем. В следующее мгновение машина начала заваливаться, Чо-Чо не смог бы ее остановить — она была слишком тяжелой для него. Маленький Бето смотрел расширенными от ужаса глазами на то место, где только что стоял Искандер, и не видел падающей на него машины. Он исчез под ней, не издав ни звука.

Чо-Чо застыл, не в силах пошевелиться. Грузовик, сбивший Искандера, остановился в нескольких метрах на дороге, появились еще фары, машина затормозила, заметив лежащий на проезжей части мигающий огнями автомат. Чо-Чо опять обрел контроль если не над сознанием, то над телом. Он бросился в темноту к обочине и чуть не врезался в платформу, которая медленно скатывалась по наклонной дороге.

Международная корпорация торговых автоматов подверглась настоящему шквалу критики в прессе. Таблоидные сетевые каналы старались превзойти друг друга, сочиняя истории о том, как машина-убийца гонялась за ребенком по шоссе и уничтожила его, а потом раскроила череп другому. В течение месяца со дня происшествия корпорация объявила себя банкротом по статье 11 и продала свое имущество другой фирме. Хотя Чо-Чо предстояло пережить и другие трагедии — его мать и младшая сестра погибли от удушья годом позже из-за того, что водитель грузовика решил не выключать двигатель на ночь, чтобы не замерзнуть, а грузовик стоял прямо перед окном их полуподвальной конуры и наполнил ее угарным газом, — именно в ту ночь, когда погибли друзья, сформировалось его отношение к жизни.

«Все мы подвальные крысы, — это было единственное, что он позаимствовал у отца, убежав из дома и пробираясь на запад, где лето не такое жаркое, а полиция не такая бдительная. — Они загонят нас в угол, отравят. Они хотят нашей смерти».

Чо-Чо смотрел, как девочка уходит, низко опустив голову. Она шла медленно и печально, будто он сказал, что сожжет ее дом. И зачем только старик с ней связался. Старик был странным, но по-своему очень умным — он знал чертову уйму всякой всячины, — зачем же ему понадобилась помощь этой соплячки?