Горбуны1.Калашниковы
Шрифт:
Мария сразу освоилась в компании … Она любила заигрывать с мальчиками. Сразу с теми, кого видела в первый раз, переходила на дружеский панибратский тон и, как мне показалось, намного больше интересовалась парнями, чем девушками. Девушки ей были даже по-дружески не интересны.
Сначала мы делали упражнение на понимание: нам раздали маленькие желтые стикеры, на каждом из которых было написано имя какого-то известного человека, ныне живущего или который когда-либо жил раньше, но, как потом оказалось, не на всех стикерах были именно известные люди. Мы повесили эти стикеры на лбы. То есть,
– Итак, я хочу автографы от Лены. Конечно же. От Машки тоже… Нет, Яся, не от тебя… От тебя Арина… Даже не знаю…. Хотя тоже давай…– Саша был веселый и прикольный и постоянно смеялся и смешал нас.
Потом мы стали задавать вопросы, пытаясь понять, какое имя написано у нас на лбах. Здесь не было победителя. Можно было угадать или не угадать свой ярлык. Можно было задавать только вопросы, которые допускали ответ «да» или «нет». Или альтернативные вопросы с «или», их тоже можно свести к «да» и «нет». Нельзя было задавать открытые вопросы типа: «Кем я работаю?»
Ведущим в нашей группе была Дженнифер, но она была достаточно пассивна.
«Отрывать», вернее «снимать», ярлыки начали с Саши.
Он первый задавал вопросы группе. Отвечали хором или кто-то один. Ответы у всех соответственно были одинаковыми, двух правильных ответов быть не могло.
– Я живу сейчас или уже умер?
– Саша, ты уже умер! – это был прикол новенькой Маши. Она говорила с Сашей, как со старым другом, хотя видела в первый раз. Это меня удивило.
– Ты живешь сейчас…
– Я мужчина или женщина?
– Саша, ты – женщина!
– Я женщины? Серьезно? – Саша даже хихикнул и откинулся на стул, стукнув себя по коленкам.
– Да, Саша, ты женщина, – хотя Саша, естественно, был мужчиной в полном смысле этого слова. Пол «ярлыка»-стикера и человека, носившего этот «ярлык», необязательно совпадал.
– А я известная женщина?
Было необычно наблюдать, как Саша говорил о себе в женском лице.
– Да, очень известная!
– Я актриса?
– Нет!
– Ну, ты играла в нескольких фильмах. Двух, по-моему.
– Так… Я неудавшаяся актриса… Тогда я певица?
– Да!!
– Ооо, это уже интересно. – Саша, наконец, получил конкретную информацию – он известная певица и актриса пары фильмов.
– Иностранная?
– Да!
– Американка?
– Да!!! – На американских встречах логично быть именно американской певицей.
Теперь шло гадание на кофейной гуще. Американских известных певиц было очень много. Саша сам решил конкретизировать.
– Я брюнетка или блондинка?
– Блондинка.
– Вообще-то цвет твоих волос часто меняется. Но твой основной цвет и образ – блонд, кучерявый блонд, – ответила Маша со знанием дела.
– Ты чаще блондинка, чем брюнетка…
Сам Саша был брюнетом, сейчас подстриженным «под ежик».
– У меня короткие
волосы?– Да, чаще короткие, чем длинные. Обычно у тебя длинное каре.
– Прически постоянно меняются!
– Я сильно известная певица?
– Да, очень известная! Известнее некуда! – тут вся группа была единогласна. – Ты самая известная певица в мире! Самая!
– Ну, тогда это очевидно! Я – Ирина!!!
– Да!!! – все захлопали Саше. Он угадал, кто он, достаточно быстро.
– Я понял, кто я, когда вы сказали, что я певица и немного актриса. Что я играла в нескольких фильмах. Только в паре. И я – очень известная певица. Тут я понял, что я Ирина, и дальше просто проверял! Только Ирина мало снималась. Особенно запомнился ее фильм про друга-любовника. И она часто меняет образы!
Мне еще раз захотелось захлопать Саше – так он круто выглядел в наших глазах и своих собственных!
Итак, у Саши на лбу было написано имя попсовой всемирно известной американской певицы.
Маша была известной французской певицей семидесятых. Лена Ситокова была Суворовым. Я заметила, что у американцев часто вспоминали этого великого русского полководца. Дженнифер была Флемингом, изобретшим пенициллин.
«Гадали» по кругу, теперь была очередь Яси.
Яся плохо говорила по-английски. Поэтому она задавала вопросы на русском. И ей сильно подсказывали. Саша ей, конечно, помог.
– Я русская?
– Нет…
У Яси был очень тихий и нежный голос. Она всегда сидела согнувшись. Она ходила ровно, а сидела сгорбившись. Мышцы ее спины не держали ее спину при сидении.
– Я американка?
– Нет…
– Я англичанка…
– Нет…
– Француженка?
В это время Саша, мотал головой и делал частые перекрестные движения руками, говорящими, что Яся вообще не на том пути. Типа «холодно»…
– Спроси: «Я человек»? – опять подсказал Саша, у Яси было совсем «холодно».
– Я человек? – послушно спросила Яся.
– Нет…
Повисла двадцатисекундная тишина. Яся была озадачена: – Я не человек?
– Нет, – Маша преувеличенно пожала плечами и наигранно и несильно разводила руками, типа: «С этим ничего не поделать».
– Мда…Это сложно, – опять же сказал Саша покивав.
– Да, кто же я тогда?
– Ну… – Саша тянул «у». – Ты должна еще погадать!
– Да кто же я тогда, блин! – Яся гадать не стала. Она не выдержала, тут же сорвала со лба желтую наклейку и посмотрела надпись. На ней было написано: «empty spot». Яся не знала этих слов: – Что это такое? – она показала свой ярлык Саше, а потом мне.
– Ну «empty» – пустой. – Слова «spot» я сама не знала. До этого Дженнифер спрашивала меня, должны ли они переводить, писать буклеты и на русском, и на английском. Даже какое-то время писали листовки для встреч по понедельникам на двух языках. Но потом с Эдамом решили, что посещение американского клуба подразумевает знание языка.
Мария всегда улыбалась и часто смотрела, повернув голову набок и наклонив ее. В этой ее манере всегда была неподдельная заинтересованность словами собеседника и определенное кокетство. Восхищение собеседником, обязательно мужчиной. Она была «рубаха парень», своей «в доску», девушка-подруга.