Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)
Шрифт:
Однако все эти амбициозные проекты и оценки не смогли уничтожить преобладания польских помещиков на этих землях. Валуев отмечал: «Конек полонофобии и развития нашей народности `a la Mouravieff еще бойко ходит…» Притом на заключительном этапе этой операции оказалось, что было конфисковано не более 150 имений.
Злоба, укрощенная разумом: 1865 – 1875 годы
Безак, возглавивший в Петербурге комиссию по выявлению возможностей заселения западных губерний «русским элементом», взял на вооружение и расширил идеи своего духовного наставника Муравьева, введя 10 %-ный налог на всех польских помещиков. Добиться того, чтобы на место последних пришли русские помещики, можно было, во-первых, доведя большинство поляков до разорения, во-вторых, добившись гарантии, что все обанкротившиеся имения не будут продаваться нерусским. Это исключительное ограничение было изложено генерал-губернатором в специальной записке Александру II и предложено на рассмотрение вышеназванной комиссии, в которую входили военный министр Д.А. Милютин, А.А. Зеленой и новый виленский генерал-губернатор К.П. Кауфман, соревновавшиеся в жестокости – ко все большему возмущению Валуева. Последний записал 14 сентября 1865 г. в дневнике: «Польский комитет мне внушает омерзение». Антипольские настроения достигли пика 25 ноября 1865 г. во время памятного заседания комиссии, состоявшегося в Царском Селе в присутствии царя. Маниакальные идеи начали претворяться в жизнь. Валуев с негодованием отмечал, что они
900
Валуев П.А. Дневник. Т. 2. С. 77 – 81. На тему хода и результатов конфискационной акции за пределами Украины см.: Galka В. Represje carskie wobec ziemian Kres'ow Wschodnich za udzial w ruchu niepodleglo'sciowym w II polowie XIX i na poczatku XX wieku. // Ziemia'nstwo a ruchy niepodleglo'sciowe w Polsce XIX i XX wieku. / Red. W. Caban, B. Markowski. Kielce, 1994. S. 81 – 86.
10 декабря 1865 г. был опубликован указ «О воспрещении лицам польского происхождения вновь приобретать помещичьи имения» 901 , а Валуев по просьбе царя остался министром внутренних дел. Вплоть до 1905 г. этот указ служил основным барьером к увеличению земельной собственности польских помещиков, поскольку предусматривал, чтобы все продаваемые или выморочные имения попадали в руки русских. Как и предполагалось, этот указ надолго стал самым сильным инструментом русификации, хотя, как и большинство российских законов, был далек от точного исполнения. Для нас прежде всего интересен процесс его внедрения, поскольку он дает возможность оценить степень уменьшения объемов польского землевладения.
901
ПСЗ. Серия 2. Т. ХL. Раздел 2. № 42759. Проводимая одновременно с этим акция властей в северо-западных губерниях прекрасно показана в: Западные окраины. С. 206 – 258.
Главная предпосылка действенности упомянутых указов заключалась в финансовом ослаблении польских помещиков, что должно было бы подтолкнуть их к вынужденной продаже имений. Поэтому уже в течение первого полугодия 1866 г. начал взиматься 10 %-ный налог.
В январе 1866 г. во всех уездах Правобережной Украины началось создание комитетов по проверке доходов и оценке имений. В них входили оценщики дохода и полицейские чины, которые в течение трех недель должны были определить размер выплат согласно представленным заявлениям о доходе. Помещики находились в крайней степени растерянности, однако протестовать осмелилось лишь несколько самых богатых. Некоторые прибегали к уловкам, например помещик из Балтского уезда Леопольд Чарномский писал, что ни сердцем, ни умом не чувствует себя поляком, а его жена и дети православные, поэтому он просит не относиться к нему, как к поляку. Поверенные по делам графов Альфреда и Марии Потоцких, братьев Евстахия и Романа Сангушко и Александра Браницкого, владельцев, крупнейших имений на юго-западе империи, безуспешно пытались протестовать против чрезвычайно короткого срока, отпущенного на эту операцию. 5 апреля киевский губернатор доложил генерал-губернатору, что оценка в большинстве имений проведена и передана полицией на рассмотрение комиссий. Сомнения, высказанные им 8 июня относительно точности и достоверности информации, не остановили Безака, который 16 июля выслал трем губернаторам телеграмму с требованием предоставить к 1 августа полные списки, тех же, кто не уложится в срок, заставить выслать за свой счет эстафетой.
Решив последние вопросы путем обмена шифрованными посланиями с Кауфманом, виленским генерал-губернатором, Безак сообщил 25 августа министру финансов о планируемых суммах, которые он намеревался получить с польских помещиков. Общая сумма должна была составить 1 202 654,54 руб., в том числе по губерниям:
Безака не тревожили частные ошибки или мелкие махинации. Он доказал свою исполнительность и даже проявил себя великодушным. Согласно опубликованным и розданным комиссиям «Правилам распределения и взыскания налогов с имений, владельцами которых являются поляки», налогообложению не подлежали те из них, чьи прибыли не превышали 100 рублей, а тем, чьи прибыли достигали 1 тыс. руб., давалась скидка в 100 рублей. Зато в случае неуплаты налагался штраф, который составлял половину суммы налога. Полиция располагала печатной копией с данными о сумме налога с каждого имения и должна была его взыскать до 15 октября 1866 г. 902
902
Дела об оплате 10 % налога см.: ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 816. Спр. 85.
«Поскольку это было время господства чрезвычайного положения, платили без протестов, которые и так бы ни к чему не привели», – писал Т. Бобровский. Из документов об этой акции, которая в таком виде была проведена лишь один раз, поскольку в 1868 г. налог был снижен наполовину, следует, что лишь небольшое количество вдов получило скидку: в Волынской губернии – 38, в Подольской – 29, в Киевской – 19. Несомненно, во многих случаях добиться желаемого исхода дела удалось при помощи взяток. К примеру, Х. Иллинский при 18 189 рублях дохода платил лишь 334 рубля, Чечерская с доходом в 16 790 рублей внесла всего 497 рублей. Такие заниженные суммы платили также Жевуская, Чапская и другие.
Хотя требуемый налог был большим, он не смог подорвать достаток очень богатых семей, за исключением тех, которые еще до 1863 г. находились в затруднительном положении. С этой точки зрения представляют интерес статистические данные о задолженностях на 1862 г., опубликованные в газете «Kraj» в 1884 г. (польские землевладельцы указаны здесь вместе с русскими, у которых также были большие долги) 903 :
903
Kraj. 1884. № 18. S. 9.
Статья Яна Илговского.Несмотря на то что фактически было заложено около половины польской собственности, ожидаемые последствия экономического ослабления проявлялись медленно и постепенно. Поскольку количество конфискованных имений едва превышало сотню, властям пришлось удовлетворить свой аппетит крайне незначительной, хотя от этого не менее привлекательной добычей. Ссылаясь на самые одиозные примеры, Т. Бобровский сумел показать, сколь недостойной была эта погоня русских, на манер римских центурионов, за военными трофеями, получение которых выглядело особенно несправедливо в юго-западных губерниях империи, где восстания фактически не было. Однако, согласно воспоминаниям Бобровского, в погоне за землей Безаку пришлось столкнуться с теми, кто был сильнее его. Он хотел найти крупное конфискованное имение, которое отвечало бы его высокому положению. У него были виды на два прекрасных имения: Иллинцы в Липовецком уезде, отобранное у графа Константы Плятера, и Кошоваты в Таращанском уезде, принадлежавшее Юзефу Млодецкому. Их владельцы были невиновны, потому что во время восстания находились за границей и фактически расплачивались за активность своих управляющих. Однако Безак не учел, что женой Плятера была графиня Мальфатти, которая через своего крестного, канцлера Горчакова, обратилась к царю, разоблачая слишком очевидную алчность генерал-губернатора. Таким образом, из его рук выскользнула первая добыча, которая в итоге досталась богатейшему владельцу металлургических заводов Урала Демидову, князю Сан-Донато. Вторая вероятная добыча также оказалась недосягаемой, потому что тесть Ю. Млодецкого, князь Антоний Любомирский, принадлежал к немногочисленной группе крупных польских аристократов, приближенных к самому императору. Я. Талько-Хрынцевич вспоминал, что «с поляками князь говорил о своем патриотизме, с чиновниками притворялся москалем. Такую двойную и фальшивую роль он играл до самой смерти». В качестве особой милости Любомирскому было разрешено приобрести землю, что он и сделал, выкупив конфискованное имение зятя, в котором тот оставался до тех пор, пока со скандалом не расстался со своей женой, о чем только и писала светская хроника. Между тем Безак не утолил свой аппетит. Ему не удалось выдержать конкуренции с богатым купцом И. Толли, ставшим в скором времени городским головой Киева, при покупке замечательного замка в Вишневке около Кременца на Волыни, выставленного на продажу Владимиром Плятером, братом упомянутого выше Константы Плятера. Эта продажа потянула за собой ряд процессов, которые длились до 1890-х годов, а генерал-губернатору хотелось получить добычу немедленно. В конечном итоге он удовлетворился тремя тысячами десятин имения Юзефувка неподалеку от Бердичева, отобранного у повстанца Юстына Абрамовича 904 .
904
Bobrowski T. Pamietnik. T. II. S. 494 – 497. Описания других случаев конфискаций встречаются в воспоминаниях: Talko-Hryncewicz J. Z przezytych dni 1850 – 1908. Warszawa, 1930. S. 89; Kadzielski S. Wspomnienia woly'nskie. Pozna'n, 1909. S. 23 – 24. Нескрываемый мелочный антипольский характер принимаемых законов освещен в: Громачевский С.Г. Ограничительные законы по землевладению в Западном крае, с историческим обзором их, законодательными мотивами и разъяснениями. СПб., 1904; Сборник правительственных распоряжений по водворению русских земледельцев в Северо-Западном крае. Вильна, 1886.
Большинство высокопоставленных чиновников оказались первыми на очереди и получили лучшие куски. Киевский губернатор Н.Г. Казнаков занял Лисянку, имение князя Вильгельма Радзивилла в Звенигородском уезде; Ерчики, другое поместье Радзивилла, попало в руки генерала Трепова. Остальное владение семьи Плятеров разделили между собой генерал Карчев, попечитель Киевского учебного округа П.А. Антонович и преемник Казнакова М.К. Катакази. Товарищу попечителя А.П. Ширинскому-Шихматову досталось имение Эразма Михаловского – Соловиевка; именно там крестьяне убили польских студентов, распространявших «Золотые грамоты», с помощью которых те хотели привлечь украинских крестьян к участию в восстании. Графиня А.Д. Блудова, будучи камер-фрейлиной при дворе, получила имение Бриков в Острожском уезде, отобранное у ссыльного Даниэля Менжинского. После завершения основных «завоеваний» Безак вспомнил о данных за год до этого в Царском Селе обещаниях.
15 января 1865 г., сразу после назначения на новую должность, он поручил трем подчинявшимся ему губернаторам составить полный перечень поляков, сосланных в Сибирь, на Север и во внутренние губернии России «по политической неблагонадежности без следствия и суда». Ответы поступили только в феврале 1866 г.: из Киевской губернии было сослано 28 помещиков; из Волынской – 80; из Подольской – 86. Эти 194 старательно описанные имения, к которым была прибавлена информация о месте ссылки владельца и состоянии собственности (секвестр, долги и т.п.), хотя полностью не оправдали надежд Комитета западных губерний, были все-таки неплохой добычей, из которой можно было уже выбирать.
Валуеву удалось уберечь от разграбления имения сибирских ссыльных. 10 июня 1866 г. он объяснил генерал-губернатору, что каторга или ссылка приравнивается к смерти, а потому взрослые наследники имеют право на получение наследства. Ему не удалось помешать продаже имений тех, кого осудили к ссылке во внутренние губернии России. В таких случаях к владельцам имений была проявлена жестокая «снисходительность»: им разрешалось приехать на несколько месяцев на Украину, чтобы лично заняться продажей имений, а затем вернуться в ссылку. Среди материалов генерал-губернатора хранятся дела о десятках подобных «отпускников», находившихся под надзором полиции 905 .
905
ЦДІАУК. Ф. 442. Оп. 815. Спр. 490 – Список сосланных без суда и переписка по этому вопросу Безака с министром внутренних дел П.А. Валуевым.
После этого пришел черед воспользоваться случаем и русским более скромного положения. На каждого из них заводилось отдельное дело, к которому скрупулезно подшивали подтверждение принадлежности к дворянству и к православию, т.к. только в этом случае они могли принимать участие в публичном аукционе по продаже польских имений. Прошения следовали одно за другим, их формулировка была почти одинаковой: «Имея счастье по вере и происхождению принадлежать к русской национальности, я намерен(а) участвовать в торгах…» Этого было достаточно, чтобы получить разрешение 906 . Т. Бобровский, несомненно, преувеличивает количество желающих, но зато очень выразительно передает царившую атмосферу: «Предоставление таких возможностей тысячам русских помещиков на территориях, находившихся в польских руках, стало для них, зачастую стоящих на грани банкротства в материальном, а временами и моральном плане, настоящим открытием Калифорнии».
906
Ibidem. Спр. 179 – О выдаче лицам русского происхождения свидетельств на право приобретения имений в Юго-Западном крае. 9 апреля 1866 – 14 июня 1867 г.