Гордиев узел с бантиком

— Не кажется! Я уверена, что утопленники — те самые робин гуды из бани. И тракторист не прав. Они не на рыбалку приехали. А тот, кого они надеялись застать на участке Синицыных, скорее всего поджидал их на противоположном берегу.

— Почему «тот», а не «та»? Помнишь, как с дачной дороги вылетела какая-то бешеная фря?

— Человек, отправивший в плавание машину с робин гудами обладал определенными познаниями в технике и соответствующими инструментами. Ты сумеешь сделать так, чтобы, например, руль заклинило или тормоза отказали? Да! Еще и двери застопорило.

— Типун тебе на язык! Хотя один способ выведения тормозов из строя усвоила. Это когда на своей «Ставриде» очень глубокую лужу форсировала. Тормозные колодки подмокли. Я тогда гаишника до полусмерти напугала. Блажила из открытого окна на всю Ивановскую. Хорошо дело на шоссе было. Я только-только на трассу прямо из проселочной лужи вынырнула. Второй день за рулем. Представь, качу в правом крайнем по асфальту, а гаишник скачет на чужом частнике по обочине. Там, сама понимаешь, то яма, то канава. Главное, я ору, чтобы меня остановили, мы с машиной без тормозов, они с частником тоже что-то орут, но я со страху никого кроме себя не слышу. Непередаваемые ощущения, когда педаль тормоза свободно проваливается под ногой вниз, а скорость не снижается. То, как надо подсушить тормозные колодки, поняла только тогда, когда меня переорало подкрепление — свора озверевших мужиков-водителей. И знаешь что выбило из колеи гаишника? Не ломай голову, не знаешь. Я, в конце концов, остановилась, спокойно вышла из машины и принялась протирать стекла. А когда он подскочил, строго поинтересовалась: «В чем дело?» Он минут пять хватал ртом воздух и в ответ ни «бе» ни «ме». Потом ко мне в клинику приезжал, я ему ЭКГ делала. Весь такой дерганый. В свою лечебную контору обратиться не решился, боялся комиссуют. Представь себе, хорошим человеком оказался, порядочным. Я с его помощью свою «Шкоду» без очереди регистрировала… Ир, у меня есть предложение: давай забудем про пластиковые окна и все, что с ними связано.

— Давай, — хмуро согласилась я. И через пару километров поинтересовалась: — Ты забыла?

— Пока нет, — вздохнула Наташка. — Это только хорошее быстро забывается. Например, ежемесячная Борина зарплата.

— Ты не подумай, что я намеренно возвращаюсь к больной теме. Просто меня заинтриговал один момент: почему господин австрияк идет на уступки какой-то Ангелине Синициной?

— Не знаю. Наверное, чем-то ей оченно обязан, раз даже поездку в Австрию обеспечил. Причем, с ребенком. Мне кажется, быстроногая соседка Синицыных насчет этого вояжа правду сказала. А мы сдуру решили, что она просто надеялась перехватить у них куриный помет. Ничего не понимаю. А знаешь, у Гельки нелегкая профессия.

И тут подруга поведала откровения Ангелины. Однажды какой-то перепивший придурок, направлявшийся к выходу, резко изменил свое решение и, соответственно, курс. Короче, по касательной полетел к барной стойке. Обретя за счет нее относительное равновесие, потребовал накапать ему еще сто граммов водки. Жестами. Членораздельно выговорить не мог, только мычал. Ангелина доброжелательно попыталась наставить его на путь истинный, то есть указать дорогу домой, так он такое сотворил! Со всей своей пьяной дури начал рвать на себя шкафчики с полками, уставленными баснословно красивыми бутылками с дорогущими напитками. Целое состояние! Откуда только у Гельки силы взялись отстоять вверенные ей материальные ценности. Не иначе боялась, что стоимость боя на нее повесят. А ведь бедняжке пришлось куда тяжелее, чем ненасытному лакальщику. Он упрямо рвал шкафы на себя, Гелька, удерживая своим телом полки и бутылки, рвала их в обратную сторону. Добавить к этому вес брутто мужика — далеко за сотню килограммов. Он прямо-таки прикипел к шкафам. Пока охранники подбежали… Были, конечно, в работе и веселые моменты. Как-то раз, возвращаясь домой после пересменки, Ангелина замешкалась с зонтом на ступеньках ресторана и стала свидетельницей, а затем и участницей захватывающей сцены. Виной всему был забившийся мусором сток. Благодаря ему на проезжей части образовалось море разливанное мутной водицы, где не рискнули парковаться водители. И в этом мелком «море» стилем «брасс» пытался плавать совершенно невменяемый моряк. Цель — пристать к берегу. Беда в том, что берега-то он и не видел. На пешеходной части рядом со входом в ресторан веселились несколько зевак, в том числе два охранника заведения. Наблюдатели давали пловцу остроумные советы типа: «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». В том плане, что ему следует сменить стиль и плыть по асфальту руками. Но тут пловец окончательно выбился из сил и нырнул физиономией в лужу. Вытащила его озверевшая от людской черствости Гелька, за что и заслужила едкое замечание зрителей: ей бы мужа-алкаша, мигом организовала бы спасенному новый заплыв. Гелька нашла достойный ответ. В результате охранники слиняли вызывать спасенному такси. Остались только «независимые эксперты» чужой личной жизни — Гелькиной. Сам пловец в дебатах не участвовал. Сидя на пешеходной части, отчаянно кашлял и чихал.

Я предположила, что «утопленником» вполне мог быть австрияк Туканов. Наташка возразила — скорее всего, пловец свою спасительницу не запомнил. Мало того, более-менее очухавшись, не понял и причину своей зашкаливающей влажности. В итоге мы очередной раз решили, что все это не нашего ума дело. Если он, конечно, у нас есть. Спрашивается, чем руководствовалась Наташка, когда свернула не туда, куда следовало, да еще встала в длинную очередь на заправку? Зачем нам очередная АЗС? Одно утешение: отсутствие пробок на дороге к столице. Но и это ненадолго. Впереди разворот на нашу оживленную трассу. Тр и километра, начиная от моста, будем привычно и стойко преодолевать за три часа. Стоило ради этого убегать с работы пораньше?

Я старательно гасила свое раздражение по этому поводу. Ни к чему озвучивать свои мысли, Наташка все-таки за рулем. Поэтому настроилась на другую волну.

— Если ничего не изменится, скоро будем жить почти в центре. Правительство столицы собирается перенести основные штаб-квартиры то ли в Бутово, то ли во Внуково. Заодно задействуют Рублевку. Интересно, кто больше пострадает — рядовые граждане или депутаты с государственными чиновниками?

— Правительство столицы, вестимо, — отрезала Наташка. — Истинные москвичи ему этого не простят. Я, в частности. Зачем мне квадратное метро и резиновая Москва за кольцевой дорогой? Лучше бы фильтровали претендентов на звание москвича, надстраивали пятиэтажки и достраивали брошенные объекты. Дачники тоже озвереют. На фига им какие-то компенсации? Свежий воздух и витамины с грядки куда дороже. Хоть я и не националистка, о чем ты прекрасно знаешь, но… Блин! Ир, не слышишь писка мобильника? Вытащи аппарат из моей сумки, кто-то прислал сообщение. Надеюсь, не оператор сотовой связи с печальным известием об отсутствии денег на счете.

— Надейся, — пробормотала я, оперативно выполняя команду. — Так. Не поняла… «Большое спасибо!»

— Нема за шо!

— Нет, ты тоже не поняла. Это текст сообщения. От неизвестного автора.

— Который с нашей помощью хотел стать миллионером? Неужели кто-то с ним за нас расплатился? Ир, что-то мне жутковато от этой благодарности.

7

В первом часу ночи мы с Наташкой ужинали в моей кухне листьями салата, макая их в плошку с натуральным растительным маслом и солью. Заедали зелень черным хлебом. Скромненько, но со смаком. Вот оно, преимущество свободной жизни. Пусть даже временное. Главное, в заботе о муже не надо стоять у плиты. Попутно спорили по поводу конкретного места ночлега — у Натальи или у меня. Спор привел к печальному выводу: зря радовались отсутствию вторых половин и собаки. Уж лучше стоять ради них у плиты. По крайней мере, с ними не так страшно. А тут еще по телевизору демонстрировали ужасняк. Нашли время! Переключаться на другой канал не стали. Интересно же, чем дело кончится. Как назло, героиня фильма без конца влезала в дом и вылезала из него через пластиковое окно, оживляя неприятные воспоминания. Помешались все на пластике, что ли? Вскоре выяснилось, что красавица, набивавшаяся по ночам к холостому владельцу дома в очень близкие подруги, умерла сто с лишним лет назад. Причем не своей смертью. И теперь пыталась отыграться на всех лицах мужеска полу. В результате мы с Наташкой, абсолютно уверенные в своей исключительной женственности, не решились выйти даже на крыльцо. Дачная темнота не такая, как в Москве, где за счет фонарей достаточно светло и ночью. Правда, это не мешает уголовно наказуемым действиям преступных элементов.

— Выскочим, а перед крыльцом три утопленника, да еще с претензиями, — с опаской проронила Наташка.

— Не сочиняй, — пролепетала я. — Какие у них могут быть к нам претензии?

— Такие! Может, их некому поминать добрым словом, на нас понадеялись. А мы постановили вообще о них забыть. Вдруг они надумали пригласить нас в свою компанию? Боже мой, что за бредятину я несу! А ты с разинутым ртом слушаешь. Скорее бы утро.

— Не волнуйся, через пару часов рассвет. Успеем выспаться. И потом мы же не знаем личностей утопистов. Вполне возможно, что это не робин гуды. Мало ли кто еще возит в машине резиновую лодку. Про запас — вдруг пригодится? А если даже это они, мы их тоже не знаем, потому как не видели ни до, ни после пребывания в воде.

— Я как раз кое-как видела, — потупила взор Наталья. — В варианте «до». Пододеяльник же был с дыркой.

Громкий стук в дверь произвел эффект артиллерийского залпа стоимостью триста тысяч рублей. Сама слышала в какой-то передаче, как сокрушался один армейский военачальник, обучающий солдат палить снарядами в белый свет, как в копеечку. Каждый выстрел по цене отечественного легкового автомобиля.

Наташка сползла со стула на пол и прошептала, что нас нет дома. Я молча с ней согласилась. В состоянии патологического оцепенения жалела об одном: не могу ускакать на стуле в Москву, в родную квартиру. С бешеной скоростью. Уже отмечала спасительные искусственно-белые московские ночи.

Опомнилась на полу. Вместе со стулом. Наташка ухитрилась кувыркнуть нас на пол. Не очень удачно — я ударилась локтем, от болезненных ощущений и пришла в себя. Морщась от боли, тоненько взвыла и прервала Натальину скороговорку о нехороших предчувствиях. Они ее вроде как не обманули. На крыльце скучает без нас команда утопистов робин гудов.

— На фига ж им обязательно дверь? — потирая локоть, возмутилась я. — Не пустишь в нее, они в окна пролезут. Вон как столетняя покойница с телеэкрана.

— У тебя окна не пластиковые, они им не понравятся.

Вторичный стук в дверь заставил нас судорожно вцепиться друг в друга. Следом за ним прозвенел знакомый голос соседки:

— Ира, вы не спите? У вас на кухне свет горит. Хотела пойти к Наташе, но у нее все окна темные. Если не спите, поделитесь активированным углем, он у вас в аптечке лежит. В прошлый раз Дима его оттуда доставал. Аптечка в большой комнате на верхней полке.

— Сейчас посмотрю! — громко откликнулась я, испытывая огромное облегчение. — Наталья, отцепись!