Гордость Злодеев
Шрифт:
Но она позволила ему умереть.
И это был мой сон.
А что теперь? Почему я вообще оказалась в подобной ситуации?
Тело Свейна вновь охватил поток сияющей солнечной маны, и он закричал, царапая свои шею, грудь и лицо. Словно пытался избавиться от чего-то, что было внутри и пожирало его.
Похоже, у меня нет выбора… Так или иначе умру. Либо от взрыва, либо от…
— Господин Свейн, — позвала его, становясь перед ним на колени и стараясь дозваться до сознания юноши. — Госп… Свейн! Свейн, посмотрите на меня! — повысила голос, обхватив его лицо руками и заставив золотые сияющие
— Чт?.. Что? Нет… Нет! — попытался отмахнуться от меня юноша, пока не нахлынула новая волна. — Ты не понимаешь, о чём просишь. Уйди… Просто убегай! Беги как можно быстрее!
— Свейн, вы едва держитесь, — спокойно отметила я, при этом сама готова была ударить юношу. Его слова… будто я этого не знаю! Да я, может быть, даже лучше его это знаю. Но у меня… — Нет выбора. Передайте немного. Столько, чтобы вы не уничтожили всё вокруг.
— Нет же… Это ведь…
— Сейчас же! — грозно бросила, слегка встряхнув голову юноши. — Ну же!
Наконец-то Свейн сдался, обречённо закрыл глаза, стиснув зубы, и согласно кивнул. Его всего трясло и бросало в жар. Но он всё равно взял меня за руки, соединяя наши ладошки так, чтобы все пальцы переплелись. Юноша закрыл глаза, после чего шумно выдохнул, запрокидывая голову так, словно намеревался посмотреть на небо.
И тут… я почувствовала.
Казалось, словно по моим венам текла не кровь, а бурлящая лава. С непривычки я даже закричала и попыталась отстраниться, но Свейн крепко держал мои руки и даже не заметил, что я пыталась вырваться. Это было больно. Руки горели. Поток маны слишком сильный, тягучий, безудержный. Расплавленный металл, а не энергия.
Сила поднималась по рукам. От непривычности ощущений я сопротивлялась ей. Пыталась отогнать и не позволяла проникнуть дальше положенного. Но это только сильнее причиняло мне боль, так как поток не прекращался. Но потом… я сдалась. Сил сопротивляться такому напору просто не было.
Энергия ленивым и тягучим золотистым мёдом добралась до плеч, а после добралась до органов и, наконец… сознания. И только тогда, когда я позволила этой силе действовать так, как ей того хочется, что-то произошло. Боль исчезла. Я приняла эту силу и сделала своей.
Я больше не ждала, когда мне её дадут, моё тело словно само стало вытягивать всю энергию из тела Свейна. Хотелось ещё, ещё и ещё. Опьяняющее чувство всесилия, могущества, бесконечных возможностей и бесстрашия.
Никогда в жизни не чувствовала себя настолько сильной. Если Бог и существует, то, думаю… он чувствует именно это. Сколько бы природной маны я ни пила, она ничто в сравнении с силой этого юноши. С силой Любимого Дитя Бога…
Наконец-то наши руки рассоединились, так как в теле Свейна ничего не осталось. Он пуст. И ещё не скоро наберёт столько же энергии.
— Что?.. Как?.. Почему так много? — закричал юноша, со страхом смотря на меня. — Нет… Нет! Это опасно! Ты не должна! ТАК НЕЛЬЗЯ!
На это я лишь с усмешкой взглянула на него. Он переживает? Серьёзно? Я чувствую себя Богом, а он переживает? Неужели каждый мужчина чувствует в себе столько энергии? Какая несправедливость… Обладай я этой силой, заставила бы весь мир преклонить колено передо мной. Я чувствую, как
в теле пульсирует сила. И имя этой силе: «Свобода!»— Ди… Диана?.. — растерянно спросил Свейн, наблюдая за тем, как я рассматриваю свои светящиеся солнечным светом руки. — Как ты?..
— Как я?.. — уточнила вопрос, а после без тени сомнений и с лёгкой улыбкой безумца ответила: — Потрясающе!
Глава 14. Опьяняющая сила
Отчасти казалось, что моё тело охвачено языками пламени. Всё словно горело, оставляя после себя один лишь пепел. Это было одновременно и больно, и приятно. Да, мышцы сковывало, сердце билось как сумасшедшее, но при этом мне казалось, что никогда в жизни я не чувствовала такой свободы. Словно пределов не существует. Есть только я и безграничная сила.
Из моих ладоней исходил яркий солнечный свет. Он словно спрашивал меня, что я хочу сделать. Какое заклинание будет первым? На что я потрачу эту безудержную энергию? Ведь она готова. Магия в моём теле словно сама жаждет быть использованной. Мне достаточно только пожелать.
Эта приятная пульсация заставила меня улыбнуться. Я впитала в себя всю энергию Любимого Дитя Бога и выжила. Я всесильна и могу делать всё, что захочу. Ограничений более не существует.
Тихий смех исходил из моих уст.
Ох, если бы эта сила была мне дарована с самого начала… Никто… Никто бы не смел смеяться надо мной! И никто бы не посмел даже косо глянуть в мою сторону. Я бы забрала всё. Всё, что принадлежало мне по праву рождения. Но, в итоге, было отнято…
Жалкие трусы!
Свейн стоял передо мной на коленях, не веря своим глазам. Рот раскрыт, глаза широко распахнуты, и он не моргая смотрел на меня. Наблюдал за каждым моим жестом, за каждым движением и мимикой. При этом я чувствовала, что магии в нём не осталось. Он пуст. Действительно, пуст. И накапливать такую же мощь ему придётся долго. А может, и нет, но это уже неважно, ведь я буду действовать сейчас. Я избавлюсь от той, из-за кого моя жизнь пошла под откос.
— Убью… — тихо прошептала я, продолжая улыбаться и любоваться золотым сиянием вокруг моих ладоней.
Неожиданно Свейн схватился за мои руки, привлекая внимание.
— Диана, подожди, — просил он, всё так же стоя на коленях и смотря мне в глаза снизу вверх.
В его алом взоре теперь не было упрёка, ненависти, презрения и насмешки. Теперь он выглядел так, словно испытывал вину. Самую глубокую печаль, которую только можно испытывать. Нижняя губа слегка дрожала, а передние уголки бровей слегка приподняты.
— Диана, ты когда-нибудь прибегала к… человеческой мане? Не к природной, а именно к человеческой? — осторожно спросил Свейн, подбирая слова. Но я решила не отвечать. Какая разница? Не вижу причины с ним разговаривать. И всё же моё молчание стало для юноши своеобразным ответом. — Боже… — выдохнул он, опуская голову. — Ты же замужем, так… почему?
— Слишком много говоришь, — дерзко бросила я, вырывая свои ладони из его рук.
Мне не хотелось находиться рядом с этим человеком. Почему-то в его взгляде я больше не видела того влюблённого и обезумевшего идиота. Его глаза… они напоминали глаза Эрика. Глаза моего сводного брата в тот самый момент, когда он, стоя на коленях передо мной около озера, молил о прощении.