Гордость

– Наверняка уже принял пару заказов. – Хмыкнув, проговорил Чарльз, после чего отвесил Саймону звонкий подзатыльник и побежал что есть мочи.

– Ах ты… Стой! – Крикнул ему вдогонку Саймон и пустился за ним в погоню.

V

– Отличная речь, господин мэр, вы как всегда на высоте! – Звонким лепетанием встретила главу города на пороге мэрии секретарша Катя – маленькая, хрупкая блондинка с забавным пучком на голове, в очках, линзы которых, казалось, были больше её головы, и с неизменно большой и тяжелой кипой бумаг и папок в руках.

Мэр не ответил и сделал вид, что не заметил секретаршу, ускорив шаг в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались его покои. Но Катя не хотела отставать от главы города так быстро.

– Постойте, господин мэр, у меня есть несколько важных документов, которые вам срочно нужно подписать! – Закричала она вслед уходящему мэру, пытаясь догнать его, на бегу роняя какие-то листочки, тетрадки и записи.

Мэр нехотя остановился, уже дойдя до широкой лестницы, устланной коврами.

– Лаадно, давай, что там у тебя, только быстро! – Сказал он, с явным презрением.

– Вот! – Радостно крякнула, подбежавшая, секретарша с, чуть спавшим на бок, пучком волос и, съехавшими с носа, очками.

– Необходимо провести митинг… Просим вас выделить гранты… – Бубнил себе под нос мэр, зачитывая данные ему бумаги. – Ты же давала мне тоже самое на прошлой неделе! – Крикнул он, поднимая глаза с документов на секретаршу.

Катя съежилась от страха, став меньше раза в два, что сделало её совсем невидимой за огромной кипой макулатуры.

– Вы велели вам напомнить об этом позже… Срок документов истекает уже завтра… – едва не плача зашептала она.

– Ну и чёрт с ними, у нас есть дела поважнее! Город начинает жизнь с чистого листа, все подобные документы остаются в прошлом! – Крикнул мэр и, бросив бумаги на пол, начал подниматься по ступеням наверх.

Катя стояла на месте, боясь пошевелиться, и, только когда глава города ушел, она начала тихонечко плакать и подбирать разбросанные документы.

Покои мэра находились на втором этаже его обители, в конце длинного коридора, увешанного со всех сторон дорогими картинами и хрустальными люстрами, с инкрустированными в них драгоценными камнями, которые теперь, после прошедшей бурной ночи, то тут, то там были разбросаны по дорогим восточным коврам, коими был застелен пол коридора. Висящие неровно картины, угрожающе покачивающиеся люстры, да и в целом обстановка вокруг, не радовали мэра, который быстрым шагом шел в свои покои, морщась от хруста осколков под ногами. Его настроение улучшилось, когда он увидел выходящего из своей комнаты дворецкого, который, как и мэр, жил на втором этаже. Дворецкий в мэрии был наделен особыми привилегиями и состоял на хорошем счету у главы города, чего нельзя было сказать про остальных работников обслуживающего персонала.

– О, дружище, рад тебя видеть! – Гаркнул мэр, сильно хлопнув тощего, лысеющего старого дворецкого по его хилой спине.

Старик явно не ожидал этого. Вздрогнув и выкрикнув что-то невнятное, он резко обернулся, с широко выпученными глазами. Мэр громко захохотал, явно удовлетворенный реакцией своего слуги.

– Дружище, только не говори мне, что ты не видел, что у нас тут творится! Посмотри вокруг! Срочно нужно все прибрать! – Сказал глава города, приобняв дворецкого и показав ему все стороны коридора.

– Я видел, господин мэр, и как раз сейчас направляюсь собрать весь персонал для активного восстановления былого облика нашего замечательного дома. – Проговорил пришедший в себя дворецкий. Он жил в мэрии с самого ее появления, так что по праву мог называть ее своим домом.

– Отлично! Просто отлично! Ты единственный, кто никогда не подводил меня, мой друг, надеюсь, что и дальше так будет продолжаться. – Искренне улыбаясь, проговорил мэр.

Сказав еще пару слов наставления, глава города отпустил дворецкого заниматься своими делами, а сам, уже повеселевший и приободрившийся, не обращая внимания на еще пару минут назад досаждавшие его мелочи, дошел до своих покоев. С легкостью отворив тяжеленую металлическую дверь, он зашел внутрь и, облегченно вздохнув, первым делом направился к мини бару. Напевая себе под нос незамысловатую мелодию, мэр достал бутылку редкого заграничного виски и, откупорив ее, сделал сначала глоток из горла, в упоении причмокнул, закрыв глаза и покачав головой, а после налил половину тумблера и развалился на удобном диване, не снимая при этом обуви. На протяжении нескольких минут он просто смотрел на стену и пил виски, совершенно ни о чем при этом не думая.

– Сколько же всего предстоит сделать… – Медленно произнес мэр, звонко постукивая пальцами по тумблеру, не отводя внимательного взгляда от стены. – Почему это вообще произошло… Именно сейчас, именно в моем городе. – Шептал он, попутно отхлебывая выпивку.

Когда с виски было покончено, глава города поставил пустой тумблер на стеклянный журнальный столик, стоящий подле дивана и, сбросив с себя белый пиджак и расстегнув две верхние пуговицы на голубой рубахе, пошел в сторону ванной комнаты.

– Хорошая ванна – вот, что может спасти меня. – Сказал мэр, зайдя в просторную уборную.

Он с нетерпением посмотрел на белоснежную с золотой окантовкой ванну, желая побыстрее наполнить её горячей водой и смыть с себя всю пыль и все волнения, осевшие на нем за утро. Закатав рукава до локтя, мэр выкрутил кран в крайнее правое положении, дабы поток воды был максимально сильным и ванна быстрее наполнилась. Неожиданно лицо главы города резко потеряло бодрое и веселое выражение, резко побледнев, после чего тут же покрывшись несколькими красными пятнами. Мэр стоял, оперившись предплечьями на края ванны, сильно сжимая и разжимая кулаки, из-за чего синие вены на руках набухли и стали видны больше обычного.

– Ну что за чертова жизнь! – В сердцах воскликнул мэр и, резко отпрянув от ванны, вышел прочь из уборной, громко хлопнув за собой дверью.

Из выкрученного крана не упало ни единой капли.

VI

– Катите ее сюда! Давайте! Живее! – Прикрикивал стражник на двух заключенных, катящих очередную тележку со стройматериалами.

– Эта пятая. Осталось еще четыре, нужно ускориться, иначе мы и до ночи не начнем восстанавливать рынок, а будем только возить эти чертовы тележки. – Сказал подошедший капитан Лэнс, отметив в блокноте еще одну поставку.

Заключенные в усталости закатили глаза и застонали, а один из них сказал:

– Каждая из этих тележек весит около пары центнеров, если не больше, я рук не чувствую и во рту сухо, как в пустыне, дайте хотя бы чуток воды глотнуть!

Лэнс Вандейл посмотрел на заключенного исподлобья и нехотя приказал своему бойцу:

– Сходи вместе с ними в лагерь на водопой, только быстро!

– Есть! – Ответил стражник и повел повеселевших заключенных во временный лагерь, разбитый на территории рынка.

Тяжелая и кропотливая работа шла по всему городу, не только в местах особой важности, отмеченных мэром. Труд физический, то бишь уборка территорий, восстановление построек, облагораживание улиц и прочее, лег на плечи простых рабочих людей, коих в Маниле, как в прочем и везде, было большинство, а умственный, не менее тяжелый, труд стал заботой для привилегированного меньшинства. Один из самых главных представителей данного класса людей в Маниле спокойно курил сигарету за сигаретой, стоя на открытом балконе четвертого этажа своего здания, гордо носящего его имя, в то время как заключенные надрывались, катая тяжелые тележки, а капитан Лэнс, потея под палящим солнцем, контролировал каждое их действие.