Гори во мне

— Могу я попросить вас выйти?

— Что-то не так? — интересуется Кит будничным тоном, видимо понимая, что я не в силах выдавить из себя ни единого звука.

— Просто подписать протокол, даян. Формальность.

Офицер внимательно оглядывает Конуга, не скрывая живого интереса.

— Вы очень…крупный, — наконец выдает итог своего осмотра.

— Да, — пожимает плечами Кит, улыбаясь, будто тут не о чем говорить.

— Выходите, аяна. Пожалуйста, — женщина отступает, давая мне возможность открыть дверь.

Я глубоко вдыхаю и покидаю спасительный салон. Китен моментально дергает ручку со своей стороны и тоже выходит наружу. Я вижу нервную улыбку на его лице. И уже достаточно хорошо знаю его, чтобы понять, что она не предвещает ничего хорошего.

Мы вместе подходим к патрульному фургону вслед за старшим офицером. Она показывает наши документы одной из своих напарниц и переводит пристальный взгляд на меня.

— Знаете, странно, — женщина медленно растягивает слова, — Договор в порядке, но аяна Хель заявила об угоне сегодня утром и указала возможное направление. И вот мы находим вас. Думаю, вам лучше направиться с нами обратно в Остершир для выяснения всех обстоятельств. И еще могу я увидеть ваши личные документы? Вы явно не из наших мест. У вас есть разрешение на переход границы?

Я чувствую, как сердце гулко ухает куда-то в пятки. Непроизвольно ловлю горячую ладонь Кота, с силой сжимая ее. Кит все так же улыбается, щурясь. Обводит женщин пристальным взглядом.

— Это недоразумение, офицер, — медленно произносит, — Мы очень торопимся к главной жрице. Я могу дать магическую клятву, что за машину мы заплатили согласно договору. Вы отпустите нас, и никто не пострадает.

— Даян, вы угрожаете сейчас? — женщина удивленно вскинула брови.

— Предлагаю и предупреждаю, — поправил Кит, — И вам лучше прислушаться к моему предложению.

Глаза старшей офицерши грозно блеснули.

— Руки за голову! — неожиданно зычно гаркнула она, — Вы арестованы именем Закона Орзои.

Я замерла, открыв рот. Черт! Кит начал медленно поднимать руки вверх, не переставая улыбаться. Опустил глаза в пол. И тут я почувствовала, как сила клокочет в нем, разливаясь по венам. Мгновение, и нож впился офицерше прямо в шею. Толчок, и я валяюсь на земле, сбитая Китом, видимо, чтобы в меня не попали.

— Скройся! — рычит он через плечо, выхватывая у второй табельное оружие.

И я ползу, пятясь, к нашей машине, смотря на происходящее распахнутыми от ужаса глазами. Чувствую взгляд на себе, поворачиваюсь на него и понимаю, что это конец. Пущенный маленький дротик, словно в замедленной съемке, вылетает из арбалета и гипнотизирует меня, неумолимо приближаясь. Наверно я могу увернуться, все так невыносимо медленно, но странное оцепенение сковывает меня. И я просто жду, когда неизбежное произойдет. Вдруг у самой моей груди появляется рука. И дротик вонзается в нее, моментально окрашивая красным рукав рубашки. Я вскрикиваю, и мир вокруг снова оживает, возвращаясь в нормальное время.

— Ты нормальная? — шипит Кит зло. Глаза светятся синим, не прекращая. Вытаскивает дротик из плеча с таким видом, будто пылинку стряхивает, — Живо за машину!

Я только успеваю подумать, как уже оказываюсь в укрытии. Черт. Я же могу двигаться быстро теперь. Я идиотка! Такая идиотка! Кота ранили из-за меня. В ушах так шумит от возбуждения, что я не могу расслышать, что происходит. Осторожно высовываю нос из-за капота и цепенею снова. Кит держит одну из офицерш за шею, приставив к ее горлу окровавленный нож. Оставшиеся три стоят полукругом напротив в напряженных позах, не смея двинуться. Два бездыханных тела валяются на земле. Я вижу, как на ткани на его плече медленно расползается кровавое пятно.

— Предлагаю вот что, — тихо произносит Котенок, — Вы трое сейчас уматываете отсюда к вороновой матери, а подружку вашу я беру с собой. Верну через три дня живой и невредимой. Если будете молчать. И мне плевать, как вы это объясните. Договорились?

Но они не отвечают, выжидающе смотря на него. Кит хмурится, и я тоже. Что-то не так. Не так! Интуиция вопит внутри меня, бьется раненой птицей.

— Не слышу… — Конуг вдруг покачивается, встряхивает головой, — …ответа.

Они начинают улыбаться, но все так же молчат.

— Великий воро… — Кит даже договорить не успевает, как оседает на землю, таща за собой офицершу, судорожно пытающуюся отдалиться от приставленного к горлу ножа.

* * *

Сердце так больно бьется о ребра, что отголосок от удара простреливает в левую руку. Я открываю рот в немом крике, с ужасом наблюдая, как кучерявая голова Кита безвольно откидывается на траву.

Нет-нет-нет! Вставай, ну же! Боже, он жив? Только бы жив!

Суки! Я перевожу затуманенный взгляд на оставшихся офицерш и чувствую, как внутри все закипает. Моя естество буквально разрывает от дикой смеси гнева и страха. Страха, что Кот не поднимется больше.

Тетка, у горла которой Китен держал нож, аккуратно выкарабкивается из-под его отяжелевшей руки и пинает его в бок носком сапога, сплевывая сквозь сжатые зубы.

— Выродок, — бормочет себе под нос, доставая арбалет.

— Лета? — одна из ее напарниц удивленно следит за этим жестом, — Ты чего? Он же в отключке. Берем худосочную ведьму и тащим их в Остершир.

— Его все равно казнят за убийство двух патрульных, Винни. Так что смысл тягать эту тушу туда-сюда? Кончаем обоих и вызываем уборщиков. Говорим, что сдохли при сопротивлении.

— Как хочешь, — равнодушно пожимает плечами Винни и скользит блуждающим взглядом по трупам двух офицерш. Лета поднимает арбалет, и я словно во сне слежу за ней. Время снова замедляется невероятно, как в тот момент, когда в меня летел дротик.

Я чувствую, как расширяются мои зрачки, вбирая происходящее без остатка. Сердце бьется все быстрей, колотится так, что я уже не различаю ударов, кажется, оно вихрем закружилось в груди. И этот вихрь все нарастает и нарастает…

И я уже не могу его удержать в себе. Он распирает, разрывает меня изнутри. Не в силах терпеть, я открываю рот и истошно ору, а вихрь и правда вырывается из меня, самый настоящий, свирепый, закручивающий воздух в смертельную воронку. Он подхватывает наш автомобиль, будто пушинку, и с бешеной скоростью сметает Лету, а затем и трех офицерш, стоящих позади нее. Машина врезается в вековую сосну и буквально оборачивается вокруг мощного ствола, хороня под собой патрульных. И все стихает. Будто и не было.

Лишь единственный хриплый стон из-под покореженного автомобиля. Тихий, последний.

Я моргаю, пытаясь хоть что-нибудь увидеть сквозь пелену откуда-то взявшихся слез.

Это сделала я? Я? Я убила четверых людей. Четверых. Что я чувствую? Ничего, пустота. Сделала бы я это еще раз? Перевожу осоловевший взгляд на лежащего в траве Кота. И честно признаюсь себе, что да. Сделала бы, не задумываясь. Я чудовище наверно. Плевать. Лишь бы жив.

Та офицерша сказала "в отключке". Я ползу к Киту. Все тело бьет крупной дрожью так, что я даже не пытаюсь встать. Приблизившись, провожу трясущейся рукой по его щеке. Вижу, как ресницы подрагивают, будто Коту сниться что-то. Живой.