Горизонты ада

Эллен пролистала еще несколько страниц.

– Мы встречались четырежды. Первый раз мы один на один. Я сказала, что меня беспокоят странные сны и что мне хотелось бы изучить их духовную составляющую, чтобы понять, что они означают. Зиглер читал по моей ладони, гадал на картах Таро, все как водится. Я сказала, что хотела бы побывать на сеансе. Он обещал позвонить, когда такая возможность представится. Пояснил, что может потребоваться подождать несколько недель, так как моя карма должна быть совместимой с кармой группы, и нес еще какую-то белиберду. Позвонил через два дня и сообщил, что нашел идеальных товарищей. Я посетила три сеанса.

– Что-нибудь произошло?

Эллен презрительно фыркнула:

– Полно тумана, резкие вспышки, неприятные звуки и тряска столов. У него есть хрустальный шар, в нем появлялись образы. Зиглер говорил разными голосами. Меня разочаровала эта дешевая фальшивка. Другим вроде бы понравилось, но я не уверена, что они поверили всей этой ерунде больше, чем я.

– Ничего темного или магического?

– Нет. После третьего сеанса я поинтересовалась, есть ли место, где можно пойти дальше. Объяснила, что хочу испытать более четкий контакт. Сказала, что хочу танцевать с демонами.

– Ты с ума сошла!

– Ты же сам велел мне так сказать. – Она не смогла скрыть хитрой улыбки.

– Как он отреагировал?

– Сказал, что такими вещами не занимается, что связан с богами света, а не с демонами тьмы, но может направить меня к людям, которые этим промышляют. Назвал пару имен.

– Это уже кое-что. – Я довольно потер ладони. – Надеюсь, ты не отправилась к этим типам?

Эллен покачала головой:

– Я помнила твои наставления. Остальное – твое дело.

Она протянула мне листок бумаги с двумя именами и адресами. Они были мне незнакомы, так что я отложил листок в сторону.

Мы обсудили текущую ситуацию и мои успехи в расследовании (я не сказал Эллен ничего ни про Паукара Вами, ни про Фурстов), затем перешли к личной жизни. Эллен спросила, встречаюсь ли я с кем-нибудь. Я ответил, что встречаюсь. Это серьезно? Я вспомнил, как встрепенулось мое сердце, когда Присцилла поцеловала меня, и сказал, что очень даже может быть. Потом спросил:

– А у тебя как?

Эллен нервно улыбнулась:

– Вообще-то, мне кажется, что я готова влюбиться, Ал. – Она явно ждала моей реакции.

Я смотрел вдаль, на реку. Это оказался сюрприз: в личной жизни Эллен после нашего расставания ничего серьезного не происходило. Еще месяц назад такая новость заставила бы меня бегом рвануться к бутылке, но после всего случившегося за последние несколько недель ее сообщение не вызвало потрясения, что непременно произошло бы раньше.

– Я его знаю? – спросил я.

– Да.

– Назовешь имя или предлагаешь угадать?

Помолчав в нерешительности, она ответила:

– Пока нет. Еще не знаю, к чему это приведет. Я пока не готова говорить об этом прямо.

– Тогда зачем вообще было упоминать?

– На случай появления сплетен. Чтобы ты не думал, что я делаю что-то за твоей спиной.

– Мы ведь разведены, – заметил я. – Ты можешь делать все что вздумается.

– Знаю. И все же, если бы дело касалось тебя, а ты бы мне ничего не сказал, я бы взбесилась.

Я понимал, что Эллен имеет в виду. Как бы далеко мы ни разбежались, между нами всегда будет существовать особая связь.

– Ну? – спросила она, не дождавшись от меня ответа на ее замечание. – Что ты думаешь?

– Это важно?

– Ты же знаешь, что да, – тихо сказала она.

– Я не знаю, о каком парне речь, – возразил я. – Как я могу высказать мнение?

– Кто сказал, что это парень? – ехидно произнесла Эллен.

– Не поверю, что нет, – засмеялся я.

– Может, я тебя удивлю. Но если серьезно, что ты думаешь? Ты ревнуешь?

– Нет, – ответил я искренне. – Рад за тебя. Это замечательно. Желаю тебе всего наилучшего. Один только вопрос: могу я на свадьбе передать тебя жениху?

– Свадьбы не будет. Одной вполне достаточно. Кроме того, о свадьбе тут вряд ли пойдет речь.

– Почему?

– Сам увидишь. – Она усмехнулась и больше на эту тему не говорила.

Когда я уходил, она поцеловала меня в обе щеки и потерлась носом о мой нос. В былые времена за этим следовал поцелуй. Теперь это превратилось просто в милый ритуал прощания двух близких друзей.

– Позвони, если то, что я узнала от Зиглера, куда-нибудь тебя приведет, – попросила она.

– Пошлю тебе самый красивый букет цветов, если имена окажутся полезными.

– И будь осторожен. Я совсем не хочу, чтобы киллер порезал тебя, как ту бедную девушку.

– Буду следить за своей спиной.

– Увидимся.

Я ушел и весь день думал о том, что у Эллен появился новый поклонник. Кто бы он ни был, пусть относится к ней хорошо – лучше, чем я, – иначе я его достану. Не имеет значения, насколько далеко зайдут мои отношения с Присциллой, – Эллен всегда останется главной любовью моей жизни. Никто не посмеет ее обидеть, пока я не перебрался на тот свет.

Имена двух медиумов ничего мне дали. Никаких видимых связей с кем-либо из подозреваемых, хотя одного из чревовещателей навещала Присцилла. Она сказала, что он мрачнее Зиглера, но такой же мошенник. Ник к нему никогда не ходила. Кроме этих двух имен, в отчете Эллен не оказалось ничего полезного. Я ничего особого и не ждал – ведь нельзя было рассчитывать, что Зиглер открыто заговорит о человеческих жертвоприношениях, – но все равно огорчился. Я согласился с Вами, что если в ближайшие несколько дней ничего не произойдет с Ником, то мы должны вплотную заняться Зиглером. А поскольку Эллен ничего существенного не раскопала, это снова подразумевало слежку и бесконечные часы ожидания.

Когда во вторник катил на велике домой, я пребывал в крайне мрачном настроении, поэтому сразу же по приезде отправился на боковую. На этот раз спал крепко – слишком устал, чтобы видеть сны. Поэтому, когда внезапно проснулся среди ночи, подумал: что-то не так. Несколько секунд я не слышал ничего, кроме гулкого биения собственного сердца. Потом сообразил, что разбудило меня всего лишь жужжание мобильного телефона. Я взглянул на часы – три часа, черт бы побрал все, – застонал и вслепую потянулся за телефоном.