Горизонты оружия

Ну, и мы не станем. Хотя возникни такое желание — в последнюю очередь бы пришла мысль упираться острием меча в грудь, прикрытую латами, пусть легкими. Но еще раз: будем милосердны! Мечевой бой в доспехах — пеший, рыцарский — здесь показан достаточно обходными словами, но нет сомнений: это именно мечевая схватка одоспешенных противников. Уже неплохо. А то что-то уж больно многие авторы повадились вручать облаченному в штатское герою одинокий меч и отправлять его в странствия по опасной стране фантастики. Да и в фильмах бывает: вот сойдутся герой с супостатом, встанут друг к другу правым боком, чтоб щит не мешал (доспехи, правда, обоим мешать продолжают, но куда денешься…), и долго с алюминиевым звоном скрещивают мечи. А потом кто-то — конечно, супостат — получает единственный удар небольшим одноручным мечом в самую одоспешенную часть организма и падает…

Нет, не подумайте, что мечевой бой возможен только при тяжелом защитном вооружении. И в легком возможен, и вообще без оного. Но он, при любом варианте, очень, ОЧЕНЬ отличен от шпажного фехтования. В особенности — от считающегося классическим (а на деле — одного из, причем позднего) стиля, где атаки и защиты производятся одной рукой, причем оружие действует исключительно «благородной частью», острием и лезвиями клинка. Этот стиль, добавим, и в шпажном-то фехтовании на поле боя, именно на нем, применялся ограниченно. Но о шпажном фехтовании — в другой раз.

Специально для тех авторов, которые попытаются применить в мечевом бою своих героев навыки сабельного фехтования (имею в виду современную его разновидность, олимпийский спорт). Поверьте: трудно найти что-то более далекое от мечевого боя, даже в поединочном варианте, чем единоборство на спортивных эспадронах. Эспадронное фехтование, разумеется, является сейчас спортом высших достижений — но оно давно избавилось от «проклятого боевого наследья». Сейчас элементы, восходящие к этому наследью, считаются в сабельном спорте пороком. Например, манера рубить с проносом или подтягом, как будто твой клинок действительно врезался во вражескую плоть; манера по-настоящему беречь руку от серьезной контратаки. Манера парировать случайные удары, которые направлены в «не засчитывающиеся» зоны — например, в ноги… Все это хоть ненамного, но замедляет темп, снижает спортивную эффективность.

А теперь — еще несколько уточнений, предназначенных для постоянных читателей «РФ».

В свое время в данной рубрике был опубликован ряд статей о клинковом оружии и фехтовании им: палашом и кончаром («РФ» №4/2003), двуручным мечом («РФ» №2/2004)… Многие вопросы, затронутые в них, так или иначе соприкасаются с нашей сегодняшней темой. Однако приходится вынести все это «за скобки» и отослать читателя… что вы, не обижайтесь: всего лишь к соответствующим номерам «Реальности фантастики».

В какой-то степени это касается и рассуждений о доспехах, являющихся «полноправными участниками» мечевого фехтования. О них см. в номере «РФ» №1/2004.

И еще. Поскольку мы все-таки проводим «ликбез» в первую очередь для фантастов — то остановимся прежде всего на тех разновидностях хоккея с мечом, которые достаточно активно применяются на полях фантастики. Прежде всего современной. Причем в первую очередь отечественной. А это значит, что главным образом нам придется действовать в пространстве, условно говоря, «от викинга до рыцаря» включительно. Забегания в зону влияния античности и неких аналогов Древней Руси (обычно параллельно-«волкодавьих») не исключены, но эпизодичны: так уж легла карта нынешней фантастики.

Мы этими забеганиями, при всей их эпизодичности, не преминем воспользоваться. Но сейчас — пора вернуться к основной «сфере деятельности». А это длинный меч (но не двуручный, хотя в отдельных случаях и допускающий хват на обе руки). Короткие мечи не менее интересны — но… фантастика их тоже касается лишь «забегами», эпизодически.

Сначала — несколько слов об общих принципах.

* * *

«Брат Петр, чтобы работать мечом, нужно каждый день тренироваться — и побольше, чем мы молимся! Встать с рассветом, пробежаться, облиться водой — и за дело!»

Андрей Валентинов «Овернский клирик»

«Прыгать на одной ноге взад-вперед по заваленной битым камнем площадке, пока от изнеможения не потемнеет в глазах. Когда потемнеет — прыгать на другой ноге.

С маху валиться на щебень — спиной, животом, боком — как угодно, только чтобы с маху и не ушибаясь.

Тяжеленной дубиной попадать по не то перьям, не то пушинкам каким-то, летящим из подвешенного на ветру дырявого мешка, пока этот самый мешок не опустеет. Если чаще промахивался, чем попадал (если ты сам считаешь, что чаще промахивался, чем попадал), - наполнить мешок вновь.

Той же дубиной отбивать крохотные камушки, которые внезапно швыряет в тебя нелепый твой учитель — швыряет и вскрикивает: „Середина! Конец! Рукоять!“ ‹…›

А после всего этого драться

с Нурдом, с умелым здоровым мужиком Нурдом, у которого две стремительные руки и в каждой зажата палка». Федор Чешко. «Посланник бездонной мглы»

Вот именно. Причем вести такой образ жизни надлежит с детства. Это, впрочем, общий признак: иначе оружием высокого совершенства владеть нельзя. Будь то меч, будь то лук или кавалерийское копье — в «комплект» к которому входят также навыки верховой езды и, куда денешься, владение всем остальным оружием всадника. В комплект к искусству мечевой рубки все это тоже входит, особенно в рыцарские времена. Однако поговорим пока о мастерстве пешей схватки, тем более что оно и в современной фантастике преобладает. Логика тут есть: в кавалерийском бою полноценный рисунок боевого искусства присутствует, но не просматривается. Краткосрочный обмен ударами (или, при настоящем мастерстве, один удар либо краткая серия, после которой противник к обмену уже не допускается) — и течение схватки разъединяет бойцов. Редко-редко всадникам случается повторять «заходы» друг на друга — или вести длительный бой, встав бок о бок (вариант: кружась и маневрируя, причем «ход конем» тут заменяет подшагивание — отскок — прыжок своими ногами в пешей схватке). Почти всегда это случается в неких аналогах поединка — пусть и боевого, а не ритуального; ну, порой бывает до начала общей схватки или в самом ее конце. И вообще, здесь помимо человеческого фактора играет роль еще и лошадиный — порода, рост, наличие брони, степень усталости, — так что чистота эксперимента, безусловно, падает.

(Между прочим, тут у фантастов полным-полно козырей! Жаль только, мало кто по-настоящему глубоко продумывает конструкцию ездовых монстров и технику боя с них: в основном даже под самым фэнтезийным всадником скачет лошадиный архетип. А если даже что иное — все равно это не мешает всаднику рубиться так, будто под ним стандартная лошадь.)

«Игра ног» в пешем мечевом бою куда важнее «скрещивания клинков». Шаг, подскок, разворот, смена позиции; правильная постановка ступни — все это мы видим и в первых аналогах учебников (XIV—XV вв.), и в более ранних миниатюрах, и в еще более ранних, викингских времен, текстовых описаниях. Бой в доспехах и без них; поединок; схватка малых, по несколько человек в каждом, отрядов; экстремальные ситуации «один против нескольких»… Во всех этих ситуациях техника и тактика схватки не то чтобы идентичны, но сходства куда больше. Бой требует высокой подвижности и скоростной выносливости, постоянной смены дистанции и этой самой дистанции верной оценки. Не случайно танцы, в том числе и в доспехах — да еще и многочасовые, без перерыва! — считались одним из элементов комплексной подготовки. Ну, о «тяжести» и «неуклюжести» доспехов мы в свое время уже писали. И не случайно и в акробатическую, и в плясовую программу бродячих артистов входили упражнения с мечом, а то и двумя сразу! Причем такие эпизоды порой выделялись в отдельный номер, и не обязательно это была показательная схватка только между участниками труппы: порой из числа зрителей желающих выкликали. А там вполне могли оказаться соответствующие мастера, да и представители благородных (воинских!) сословий далеко не всегда брезговали принять такой вызов. Более того: эта театрально-акробатическая практика отчасти пересекалась с открытыми выступлениями «фехтовальных братств», являющихся позднесредневековыми аналогами международных школ боевого искусства!

Ну да, все правильно: отнюдь не всегда это были состязания в «фулл-контакт», и оружие чаще всего использовалось притупленное, и договорные поединки имели место быть (хотя реже, чем может показаться: ведь цена ранения и даже жизни — куда ниже, чем сегодня, а подлинных знатоков в толпе зрителей хватает, поди смухлюй!). Верно и то, что элита таких фехтовальных братств театральными поединками брезговала. Но ведь и то, что качественное владение мечом требует навыков, сравнимых с акробатическими, — тоже верно!

Многообразие, универсальность подготовки приводила к тому, что «на выходе» получался не только мечевой боец, но именно воин-универсал. Из-за чего, между прочим, собственно мечевое фехтование (хотя уместней говорить не о фехтовании, в узком смысле слова, а о бое с мечом в руках) словно бы растворяется во всех остальных навыках. Даже на поединке (вариант: на турнире) первый этап схватки сплошь и рядом включает древковое оружие, и ударное, и метательное — последнее, правда, не для турнира. В ближней же схватке часто доходит до рукопашных приемов, а уж кинжалы-то тем паче в ход идут, практически всегда сочетаясь с захватами-заломами-ударами свободной (освободившейся после потери оружия!) рукой, ножными подсечками и сваливаниями…