Горизонты оружия

Ну-ну. Нет, в качестве иронического описания такое, конечно, можно принять — кроме разве что попытки действовать двумя алебардами сразу (это на каком же чемпионате по историческому фехтованию героиня или автор таких балбесов повстречали?!). Но на самом-то деле юная фехтовальщица, пожалуй, даже не успела бы скривить губы в презрительной улыбке…

«Первый выпад Лодрин дан-Баэль отразил без особого труда: рука среагировала раньше глаза, повинуясь то ли приказу крови семи поколений воинов, то ли безмолвной подсказке Каменного Лодрина; короткий меч скота прошел мимо, но виллан не открылся, не подставил грудь под ответный удар, и по этому точному, выверенному движению сеньор Лодрин понял, что этот противник — последний, потому что он умеет пользоваться мечом и сможет обратить в свою пользу усталость

графа.

‹…›

Тоббо ударил — так, как бил в степи, нагнав конокрада, вниз и с оттяжкой; ударил снова, с трудом удержал подпрыгнувший меч, краем глаза увидел, как захрипел и подался вперед сосед справа — молниеносный выпад застал того врасплох, и лезвие с хрустом взрезало ключицу; невольно отступил, качнулся, удержался на ногах и увидел, что графский меч летит прямо на него, и понял, что уклониться не сможет… и в глазах Лодрина полыхнуло безумное торжество; меч летел все быстрее, быстрее, быстрее; Тоббо отшатнулся, но железная полоса задела все же плечо, плюнув в глаза соленым».

Лев Вершинин, Возвращение Короля

Вот так, пожалуй, ближе к истине!

Вывод: если вам потребуются мастера-фехтовальщики, способные всерьез противостоять «спарринг-партнерам» из настоящего прошлого, когда не только клинковое оружие было в ходу, но и практиковалось совсем иное отношение к боли, страху, крови, увечью, жизни и смерти (своей и чужой) — то… В общем, лучше уж роботов с собой берите, только без законов Азимова. Или, может быть — антропоморфных «чужинцев», обитателей иного мира. Но если так, то проще все-таки в нашем, земном прошлом навербовать себе гвардейцев!

…Возвращаясь же из фантастики в реальность, вспомним: те мечи, которыми легионеры изрубили гоплитов, были не просто гладиусы — а гладиусы иберийские, т. е. испанские. Своего рода компромисс между оружием собственно римлян и иберийских кельтов.

Впоследствии именно кельтская (пусть и не иберийско-испанская) техника боя большим мечом, гибридизировавшись с римскими (тоже в широком смысле) достижениями, породит фехтование как высокое искусство. И тогда примирятся высококачественный длинный клинок и кодифицированный для короткого меча набор приемов, потрясающая сила и точность удара на большой дистанции — и прицельный тычок в нерасчетливо раскрывшегося противника. Навыки строевого и поединочного боя. Интуитивный стиль — и дисциплинированное, систематическое разучивание комбинаций.

Собственно, когда такое слияние происходит по-настоящему гармоничным образом — наступает эпоха шпаги. Путь к ней, конечно, долог: ни римляне, ни кельты до нее не дожили.

* * *

«Он был Ахиллом Морацци, в прошлом — одним из троицы любимых учеников прославленного Антонио Гвидо де Лукко, ныне же свободным и независимым гражданином Венеции, обеспеченным вполне достаточно, чтобы брать в науку по собственному выбору и отказываться от заказных поединков, иначе говоря, убийств по найму.

Он был виртуозом меча, гением шпаги, властелином даги и кинжала, любимцем алебарды, и даже лишенный оружия он был страшен.

‹…›

„Дритто скуалембратто“ — косой удар в правую ключицу, и, продолжая атаку, резкий выпад дагой под мышку противнику. Самый сложный вариант: длинный клинок мешает короткому, и дага, подражая ловкому слуге-пройдохе, должна быть ниже господина, пропуская его вперед на треть движения. Теперь отскочить. На две черные плитки: назад. На две красные: влево. „Аллегро! Аллегро, дьявол тебя забери!“ — явственно послышался раздраженный голос отца. Ахилл-младший молча возразил: „Престо, досточтимый мастер! Не аллегро — престо…“ Он действительно повторил атаку не быстро, а очень быстро. И еще раз. И еще. Если врагов больше одного, надо двигаться стремительно, разнообразя уходы бросками в сторону, решаясь на молниеносные сближения, — мы не какие-то французишки, мы не чураемся грубой стычки…»

Г. Л. Олди, Песни Петера Сьлядека

Вот именно! Причем — по всем пунктам. Ну, может, кроме предпоследнего: «не аллегро — престо». То есть мастер боевой шпаги действительно проделывает повторную атаку очень быстро, человек даже средней опытности за его движениями попросту взглядом не уследит. Но когда сходятся два равных гранд-маэстро, то тут и становится ясно, что сверхбыстрые повторы самой шпагой, без учета даги — не по итальянской технике боя, мощной и многообразной, использующей возможности обеих рук и всего тела, боевую шпагу в комплекте с дагой или фехтовальным щитом. Скорее это по части тех самых «французишек», которые абсолютизируют чистое фехтование, базирующееся на сверхвозможностях одного лишь шпажного клинка, чуть более легкого и короткого, чем у итальянских мастеров.

Кто тут более прав — как всегда, сказать невозможно. «Абсолютизированный» французский стиль, пожалуй, более применим в слегка условном фехтовании: городском, дуэльно-спортивном. Но до абсолютизации лучшие мастера никогда не опускались, да и мастера средние на этот путь вступили разве что к финалу «мушкетерского» цикла Дюма. Когда дуэли начали несколько меньше напоминать безжалостные групповые (!) схватки, чем во времена юности д’Артаньяна; когда на дуэльных поединках стал несколько реже употребляться по-настоящему боевой клинок; когда стало распространенным правилом хорошего тона не добивать серьезно подраненного противника, но щадить его.

Тогда и начало сходить со сцены «оружие левой руки», от даги до специализированных форм малого щита. Прежде шпажный поединок был слишком серьезным делом, чтобы все, ну прямо-таки все вопросы доверить одному лишь праворучному клинку. Хотя ПОЧТИ все вопросы французы ему доверяли уже с конца XVI в. Но от даги аж до самого конца фронды отказываться избегали. Потом, правда, почти отказались (отчасти заменив ее кинжалом), но лишь потому, что кровавая серьезность городских поединков резко упала, а на полях сражений столь развернулась артиллерия, мушкетный огонь, пикинерские шеренги и пр., что до высокого фехтования там дело практически не доходило…

И еще. Не путайте дагу с кинжалом, даже если Люс-А-Гард ее с ножом ухитрилась перепутать (она вообще много чего ухитрилась!). Дага — высокоспециализированное оружие, парное к шпаге. Атакуют ею главным образом на уколе (а боевой шпагой — не только: клинок ее колюще-рубящий, удар его вполне способен срубить кисть руки или рассечь череп от макушки до зубов!). Но главным для даги, конечно, являются не атаки — а, наоборот, парирование атак вражеской шпаги. Между прочим, именно дага позволяла многим типам шпаги надолго сохранять привязку к форме узкого меча без переусложненной асимметричной гарды! После отказа от даги почти у всех разновидностей шпаг гарда резко усложнилась, т. к. теперь на нее стало приходиться больше защитных функций.

Ладно, не будем писать трактат по шпажному бою: для этого потребуются масштабы не статьи, но многотомной монографии.

Давайте, оставаясь в рамках этой статьи, рассмотрим хотя бы отдельные тезисы.

Когда, в каком возрасте впервые берут в руки шпагу? Раньше, чем впервые надевают штаны. Хотя широко распространившиеся в городах эпохи Ренессанса и барокко школы были рассчитаны и на подростков, и на взрослых людей — там, строго говоря, проходила лишь «огранка» мастерства. И то на нее, как правило, требовалось несколько лет, даже если ученик был талантлив, а мастер-наставник — знаменит.

(К сведению фантастов: эти учителя способны распознать «исходный» стиль поступающего в их школу абитуриента с такой же легкостью, как полиглот угадывает скрытый акцент чужой речи. Стало быть, пришельцу из иного мира или времени лучше с ними не встречаться в учебном поединке. В боевом тем паче. Дело не в том, что убьют: расшифруют, узнают чужака!

Совместима ли шпага с доспехами? Еще как! Строго говоря, одна из причин «сдвига» узкого меча в направлении шпаги — развитие латной брони, которую можно поразить лишь «по стыку» между пластинами. Но для боевого меча бездоспешный бой, пусть и с применением щита или кинжала, есть все же что-то маложелательное: искусство мечевого боя (в его поздней, наивысшей ипостаси) полностью проявляется лишь при наличии полной брони — и… полной силы. Если последние два фактора отсутствуют — то закованный в отличные латы могучий «середнячок», скорее всего, превзойдет человека с лучшей техникой боя, но худшей броней и менее развитой мускулатурой. Не легко и не сразу, но — превзойдет. Для мастера шпаги наличие великолепно развитой мускулатуры тоже очень важно, да и защитное вооружение значение имеет. Но на первом месте все-таки мастерство.

(К сведению фантастов: только не спешите, устраивая «межрегиональные» поединки, отдавать победу непременно шпажисту. Будь все так просто, в прославленных школах не стремились бы освоить заодно и технику боя двуручным мечом, пикой, алебардой… В каждой жизненной ситуации — свое коронное оружие! Это тем более верно, если список предполагаемых противников обширней, чем на нашей Земле…)

Так что же, идеальный вариант — «шпага плюс дага», а все остальное — от лукавого? Как сказать… Наиболее серьезные школы XVI—XVII вв. обучали и бою на двух шпагах, в правой и левой руках, и одноручному фехтованию (в т. ч. — только левой рукой! Это на случай, если ранят в правую: ведь даже на дуэли, не только на поле боя победитель все еще не считает бесчестьем от души «добавить» израненному, обезоруженному противнику). Обучали и элементам боевой борьбы как важной части боевого же фехтования. Да и практически всем остальным оружием владеть обучали, как в сочетании со шпагой, так и по отдельности. Ну, об этом уже было сказано.