Горький обман

Его имя — единственное слово на моем языке.

— Ты, чёрт возьми, моя. Ты моя сладкая Аврора, которую я трахаю, как хочу, а ты принимаешь это как хорошая девочка, — хрипит он, проникая в меня еще глубже.

Мои глаза закатываются к затылку, а рот открывается.

Его звериная скорость, плотское желание в его черных глазах, когда он смотрит, как я принимаю его трах, — это все, чего я когда-либо хотела.

— Это так? — рычит он, но я даже не могу придумать ответ.

— Так правильно, Аврора? — рычит он.

Я судорожно киваю.

— Твоя. Твоя хорошая девочка.

Глава 28

Следующие пару дней я не отпускал Аврору на работу, и, поскольку Венеция навещала мой офис, я воспользовался этим временем, чтобы схватить Аврору при каждом удобном случае. Трахал ее в прихожей, опускался на колени, когда она садилась на табурет на кухне, и всасывал ее клитор в рот, пока она не кончала, шел за ней в душ и трахал ее сзади, когда ее ноги слабели. Наступило время ужина, и Венеция вернулась. Мы ели, пока Аврора старалась не смотреть мне в глаза, зная, что в моих глазах она найдет похоть и забудет, о чем говорила с Венецией.

Потом я еще долго трахал ее ночью; ее тело устало, но стоны не прекращались.

Я не мог остановиться. Она так притягательна, и она так прекрасно принимает меня.

На этой неделе она начала ходить на работу после столь необходимого перерыва во всем. Ее визиты к психотерапевту стали регулярными, и улучшения очевидны. Свет в ее глазах снова стал ярче, а ко мне возвращается моя Аврора. Я по-прежнему иногда заходил к ней в офис во время обеда, чтобы проведать ее и полакомиться десертом, когда она сидела надо мной на столе, а я заставлял ее кричать, стоя перед ней на коленях.

— Что ты сказала? Кто их освободил?

Мне все равно, но мысль о том, что Камари сделала это, приводит меня в замешательство. Я не думал, что она пойдет на это.

Венеция кладет свой iPad на мой стол и показывает мне фотографию, на которой я стою на коленях в нашем доме, руки Авроры в моих, когда я умоляю о прощении. Я провожу рукой по лицу, чтобы скрыть глупую улыбку.

— Ты знаешь, кто. — Венеция улыбается, глядя на фотографию и статью под заголовком — Самый богатый человек Лондона стоит на коленях перед своей женой.

История очень расплывчата и не соответствует действительности, но я знаю, что Камари никогда бы не раскрыла ничего подобного, даже если бы Аврора не рассказала ей о том, что произошло. В ней говорится лишь о том, что даже самый могущественный человек Лондона стоит на коленях перед своей женой, и что мешает другим поступать так же.

— Мне нравится умоляющее выражение твоего лица. Тебе идет. — Венеция щелкает языком.

Я бросаю на нее взгляд, а она смеется и качает головой, уходя.

— Хочешь, чтобы я от них избавилась? — спрашивает она через плечо.

Я качаю головой. — Нет.

Венеция начала работать, точнее, тренироваться и проводить свободное время в моем офисе в финансовом отделе, но время от времени она заходит ко мне, чтобы побеспокоить, показать смешные статьи, которые она видела, или принести еду или что-то, что Аврора упаковала для нее, и она хвастается, что я ничего не получил.

Я не должен ревновать к тому, что моя сестра получает от жены печеные десерты, а я нет, но я, черт возьми, ревную.

— Мистер Кэйн, мистер и миссис Чембер пришли, — говорит мне Амина, ее глаза немного обеспокоены.

— Родители Сэма Чембера?

Она кивает, показывая мне свой планшет. — Это по поводу его брата, Дэймона Чембера, который пропал. Они думают, что это произошло из-за тебя.

Я смеюсь, откидываясь на спинку кресла.

— Понятно. Позови их, но не входи, пока я не скажу, и будь начеку. Пока они будут здесь, я хочу, чтобы ты отправила фотографии, которые я собираюсь послать тебе в прессу.

Она кивает и выходит.

Через несколько минут мистер и миссис Чембер сидят передо мной с глазами, полными гнева и неприязни. Ухмылка с моего лица не сходит, и я даже не пытаюсь быть бесстрастным.

— Где мой брат Дэймон, мистер Кэйн? — спрашивает мистер Чембер, его голубые глаза того же цвета океана, что и у его брата.

Мне приходится держать себя в руках. Это два разных человека, и я не должен уничтожать целую влиятельную семью без причины, даже если могу.

Я должен действовать стратегически.

— Он мне родственник? Он мой друг, чтобы я знал, где он? — Я поднимаю бровь, заставляя его нахмуриться.

Он жив. Пока что. Но никто не должен этого знать.

— Нет, но он хотел стать вашим партнером и нуждался в ваших инвестициях, поэтому вы, очевидно, решили уничтожить его, как и всех до него, кто вам перечил.

— Вы что-то обо мне предполагаете, мистер Чембер? Потому что то, что я могу сделать в отместку, будет выглядеть на вас не лучшим образом.

Он вскакивает на ноги. — Вы угрожаете мне? Вы знаете, какой властью я обладаю?

Я киваю, скрещивая руки перед собой.

— А вам известна моя сила, мистер Чембер? Мое влияние?

Он слегка сжимается, но не отступает.

— Мой брат пропал, и последним, кому он звонил, были вы. Если это не подозрительно, то я не знаю, что именно.

Открыв ящик стола и вынув только что созданную папку, я кладу ее перед ним и его женой.

— Взгляните. Думаю, подозрительным можно считать то, что ваш брат преследовал мою жену в течение многих лет и дважды похитил ее. А вы помогли ему стереть улики и сменить инспекторов по ее делу. И все же вы утверждаете, что это я подозрителен?

Хелиа, конечно, помог мне с этим, но осознание того, что Дэймон сделал это, не перестает вызывать во мне ярость, которая утихнет только тогда, когда он перестанет дышать.

А это произойдет скоро. Уже сегодня вечером.

— Что? Это обвинения, ложные заявления и сфабрикованные доказательства.

Он вынимает бумаги из папки, рвет их и бросает на мой стол. Мое терпение лопнуло от его неуважения.

Я вскакиваю со своего места и обхватываю его шею руками в тисках. Его жена кричит. Она хватает меня за руку, но не может сдвинуть меня ни на дюйм.