Горький принц

“Спасибо тебе, дедушка Глазго”. В поле зрения появились его серебристо-белые волосы и улыбающееся лицо, и я помахала рукой. — Как поживаете, девочки? — спрашиваю я

— Хорошо, — подписали мы оба.

“ Что случилось? — спросил я.

Бабушка ответила на английском и говорила в пользу дедушки Глазго, поскольку он все еще пытался взять трубку. “Ничего. Разве я не могу увидеться со своими внучками без всякой причины?”

“Вы видели нас только на прошлой неделе”, - заметил Феникс. Возможно, вы не смогли бы услышать это по ее тону, но раздражение ясно читалось на ее лице. Я знал, что она чувствовала, что бабушка душит ее, заставляет чувствовать себя неспособной. Она была очень способной.

Я положил ладонь на ногу сестры и похлопал ее, надеясь, что это ее успокоит.

“ Я хочу видеть тебя каждый день. Взгляд бабушки метнулся к ее мужу, который кивнул, соглашаясь с тем, что между этими двумя происходило. “Мы хотим, чтобы вы двое приехали в Великобританию и провели лето с нами”.

Я почувствовала, как напряглась моя сестра, и сделала то же самое. Этим летом я записалась на дополнительные занятия по дизайну, но это занимало меня только три недели из восьми. Подыскивая оправдание, я выпалила первое, что пришло в голову. “ Мы не можем. Мы едем в Италию. Этого потребовал папа.

Последовало молчание. Феникс прожгла дыру у меня на щеке, и я понял, что не расписался в ее пользу, что немедленно исправил. “Я только что сказала бабушке, что мы не можем приехать в Великобританию, потому что папа потребовал, чтобы мы приехали в Италию”.

Я многозначительно посмотрела на нее. Она кивнула и повернулась лицом к экрану. “Верно. Он сказал, что мы должны прийти. Или же…”

Бабушка выпрямилась. — Иначе что?

Я мысленно застонала. Иногда казалось, что она живет для того, чтобы бороться с папой по любому поводу. Она преуспевала в конфликтах, Феникс ненавидела это, и я не совсем понимала, как к этому отношусь.

“Или он приедет навестить нас здесь”, - быстро добавила я, обменявшись мимолетным взглядом со своей сестрой. “Мы бы предпочли, чтобы он не навещал нас здесь, поскольку он все еще думает, что мы живем в школьных общежитиях”.

Плечи бабушки расслабились, и она улыбнулась. “Мы точно одурачили его, не так ли?”

“Мы так и сделали”, - согласился Феникс. — Что у вас обоих нового?”

Следующие двадцать минут дедушка Глазго рассказывал о своих внуках — тройняшках, тем не менее, — в то время как Феникс, бабушке и мне приходилось сдерживать зевоту. Тройняшки были милыми, но мы познакомились с ними на свадьбе, и они закатили грандиозную истерику. Это было лучшее противозачаточное средство в истории, не то чтобы Феникс или я были сексуально активны.

Когда мы наконец повесили трубки, то издали общий вздох. “Не могу поверить, что мы предпочли поехать к папе, чем навестить бабушку”, - подписала я. “Италия — последнее место, куда я хотел бы поехать. Почему мы не могли придумать что-нибудь получше?”

“Может быть, мы сможем просто уехать на несколько дней”, - предложил Феникс. — Возьмем всех с собой.

Айла просунула голову в приоткрытую дверь, ее огненные кудри обрамляли лицо. “Я правильно подслушал и услышал, как ты сказал, что едешь в Италию?”

Секундой позже Рейвин и Афина тоже ворвались в мою комнату. Нам потребовалось всего пять минут, чтобы составить планы, и еще десять, чтобы подтвердить это с Папой в групповом чате, которым мы редко пользовались.

И все это время у меня внутри все переворачивалось при мысли о возвращении туда, где все началось.

17

РЕЙНА

B

книги, заметки, рисунки и инструменты были разбросаны по всей нашей уютной квартире. В ванной были даже стикеры. На французском и английском. У меня чесались руки прибраться и привести все в порядок, но я знала, что девочки убьют меня, а потом снова будут делать новые записи.

Поэтому я бы подождал, пока экзамены не будут позади.

“У нас есть еще несколько дней занятий в школе, а потом летние каникулы”, - сказала Рэйвен, одновременно расписываясь. Все мы были свалены в кучу на полу крошечной гостиной нашей парижской квартиры, ноги скрещены, повсюду книги. Некоторые открыты, другие закрыты. “Мы усердно работали. Мы заслуживаем провести вечер вне дома!”

Я закрыл учебник по истории музыки. Я был бы рад любому развлечению. Я занимался двойным мажором ради своей сестры, но мне музыка не нравилась так сильно, как ей. Я предпочитал моду и мог тратить часы, дни, недели на создание своих дизайнов. Когда дело касалось музыки, я находил ее истощающей.

“Я думаю, это отличная идея”, - согласилась Айла, вероятно, ей так же не терпелось поскорее выбраться из квартиры. Она ненавидела учиться, предпочитая просто заниматься музыкой.

“ Нам обязательно идти в клуб? — Пробормотала я.

Я всегда волновался по поводу похода в клуб. Для меня это было неожиданностью, но мне всегда нравилась идея пойти куда-нибудь на ночь танцев. По крайней мере, клубы во Франции были открыты для людей от восемнадцати лет и старше, а я был чертовски близок к восемнадцати.

Феникс покачала головой, на ее лице появилось укоризненное выражение. “У нас завтра экзамены.”

Айла пожала плечами. “ Я согласна, если мы пойдем все. Затем она обвела взглядом своих зеленых глаз каждую из девушек, заканчивая Феникс. “Все. Из. нас”.

“Мы должны остаться дома и закончить учебу. Феникс всегда был разумным и осторожным. — Этим летом мы сможем часто гулять.

Это было разумное предложение, но, судя по лицам девушек, оно было непопулярным.

“ Лето практически наступило, ” заныла Рейвин. — Мы заслуживаем провести вечер вне дома.

“Ты думаешь, мы заслуживаем проводить ночь вне дома каждую ночь”, - заявила Афина. “Я никогда не встречал никого, кто мог бы веселиться так же сильно, как ты, Рэйвен”.

Последняя начала петь “Somethin’Bad” дуэтом Миранды Ламберт и Кэрри Андервуд, тряся попой, как стриптизерша.

“ Когда она в таком настроении, обязательно случится что-нибудь плохое, ” пробормотала Айла, и мы все разразились приступами хихиканья. Ну, все, кроме Феникс. Ее лицо исказилось, и я сократил расстояние между нами, обхватив ладонями ее щеки. Я поцеловал ее в кончик носа, затем сказал медленно и отчетливо, чтобы она могла прочитать по моим губам.

“Мы пойдем, потанцуем, а потом вернемся к полуночи”, - рассудил я.

“Как Золушка”, - произнесла она одними губами, ее голоса не было слышно. Прошло так много времени с тех пор, как я слышал ее голос. Мне было четыре года, но я все еще помнил его. Мягкий и мелодичный. Но потом она заболела, и все изменилось.

“Пойдем танцевать у шеста”, - воскликнула Рэйвен, одновременно жестикулируя. Вопреки своему беззаботному характеру и сексуально озабоченному отношению, она была довольно сдержанной. И все это благодаря мужчине, который раньше разбил ей сердце.