Горький шоколад

– Ева, - махнул он в ответ, не сводя с нее глаз.

А посмотреть было на что: кожаные штаны обтягивали округлые бедра, куртка была расстегнута наполовину, выставляя наружу грудь, на которой натягивалась белая майка, а светлые волнистые локоны играли при каждом ее шаге.

Алана неожиданно бросило в жар, и он выругался про себя, матеря свой чертов сон. Но больше всего разозлило то, что ночных воспоминаний и одного взгляда на Еву оказалось достаточно, чтобы он возбудился.

– Эх, как жаль, что я уже женат, - посетовал Толик.

– А я вот думаю о том, что надо бы всех девчонок примерно так одеть, и пусть пляшут, - добавил Стас.

– Это определенно заводит.

Алан сжал зубы, злясь и на этих двоих, которые стоят перед ним и так говорят о том, что касалось Евы.

– Слушай, Стас, я иногда не пойму, кто из нас тут арт-директор - ты или я?
– в шутку возмутился Толик.

– Они запарятся плясать в таких костюмах, - вставил свое резкое слово Алан, а прежде чем отправиться к себе в кабинет, добавил.
– И хватит глазеть по сторонам, займитесь лучше делом.

– Ничего себе, - удивился Толик.
– Начальник встал сегодня не с той ноги?

Алан проигнорировал вопрос, подумав о том, насколько верно это было сказано.

– Я не говорю, что обязательно в таких, - сказал ему в спину Стас.
– Можно что-то наподобие этого.

– Вон, с ним разбирайся, - добавил ему Алан, ткнув пальцем на Толика.

Утреннее настроение Алана продержалось до обеда и обещало остаться с ним на весь день. И хорошего в этом было мало, особенно для окружающих.

– Ева, зайти ко мне на минуту, - повелительно сказал он девушке, которая остановилась в коридоре, пропуская рабочих с коробками.

Ева нахмурилась и молча отправилась за ним. Зайдя в кабинет, она положила шлем на стеклянный журнальный столик, сняла куртку и плюхнулась на диван.

– Я вся во внимании.

Алан подошел к столику, поставил на него свой презент, уперся руками в бедра и остался стоять перед Евой. Она опустила взгляд на пакет, моргнула, снова подняла глаза и подозрительно спросила:

– Что это?

– Это тебе.

Девушка улыбнулась, предвкушая сюрприз, подвинулась к столу и заглянула в пакет.

– Вау! И целых три, - обрадовалась она.

Улыбка дошла до глаз, но тут же померкла:

– Это чтобы я больше не просила?

– Нет, это чтобы были запасные, и сделай милость, если они разобьются, выкинь, а не жди, пока это сделаю я. Договорились?

Радостно хохотнув, Ева подскочила с дивана и кинулась Алану на шею.

"Блин", - выругался он, обхватывая руками ее бедра в попытке не дать ей к нему прижаться. Но эта попытка не увенчалась успехом.

– Договорились! Спасибо тебе за них, они классные, - сказала она, чмокнув его в щеку.

И тут Ева замерла. Медленно отстранившись, она посмотрела в его лицо, и все ее ребячество как схлынуло. На него смотрела уже взрослая девушка, которая прекрасно понимала, что давит ей на низ живота. И ее реакция оказалась мгновенной.

– Ух ты, - тихо, почти выдохнула она.

– Надо же, какая ты у меня впечатлительная, - поддел он ее.

– Я очень впечатлительная. Наверное, мы просто слишком давно не общались, и ты успел позабыть об этом.

Сняв одну руку с его плеча, Ева опустила ее вниз и аккуратно потянулась к паху. Алана передернуло, и он перехватил женскую ладонь, сжав пальцами тонкое запястье:

– Возможно. И все-таки, ты что-то путаешь, моя хорошая. Прибереги свой пыл для клиентов.

– О-о-о, извини! Кажется, я действительно перепутала. Это же все для Веры, правда?
– с горечью съязвила Ева, меняясь в лице.

Толкнув Алана от себя, она опалила его ненавистью, схватила шлем и шагнула к двери.

– Ева, - невозмутимым тоном позвал ее Алан, удерживая за руку.

– Что?!

– Ты кое-что забыла.

– Оставь себе!

Гневно выкрикнув, она выдернула руку из его ладони и махнула, сбрасывая пакет со стола. Падая на пол, керамика характерно застучала. Алан глубоко вдохнул и выдохнул, убеждая себя дать этой девчонке спокойно выйти из его кабинета, иначе... Иначе он перестанет за себя отвечать.

Когда за Евой закрылась дверь, Алан поднял с пола пакет и бросил в урну, даже не посмотрев, что стало с его отвергнутым подарком.

***

– Прибереги пыл для клиентов?!
– ругалась Ева, вышагивая по коридору.
– Это же надо такое сказать! Я ему приберегу, так приберегу...

Всего каких-то пять минут с Аланом, и она снова в гневе. А все потому, что снова стало больно. Любая мысль о Вере вызывала в ней ядовитую ревность. Да она уже почти ненавидела эту женщину - ту, которой Алан принадлежал весь, целиком.

"Господи, а если он ее любит?"

Эта очевидная, казалось бы, мысль, заставила Еву дрогнуть. Она упорно старалась об этом не думать и отказывалась верить в положительный ответ. Влюбленный Алан? Ей это было сложно представить. Он, конечно, часто увлекался женщинами. Но не до такой степени!

"Ну ладно, пусть даже влюбился, только что мне-то с этим делать?!"

Остановившись в полутемном коридоре, Ева закусила губу, чтобы не расплакаться. Опять эти дурацкие слезы! Не хватало еще испортить макияж. Она глубоко вдохнула и выдохнула, потом повторила так еще раз.

Пусть она будет последней эгоисткой и мазохисткой, но все равно не отступится. Она заставит Алана увидеть в ней женщину, а уже после этого подумает, что делать дальше. Ева слишком сильно его любила, чтобы просто отойти в сторону после стольких лет, проведенных в надеждах.

– Ева, - услышала она знакомый мужской голос.

К ней неспешно подошел Фирс и пытливо заглянул в лицо.

– Эй, ты что, плакала?
– спросил он, приподнимая вверх ее подбородок.

– Нет, - ответила она, прерывисто и шумно вдохнув, - только собиралась.

– Неужели все из-за нашего красавчика Алана?

– А ты как думаешь?
– буркнула она, обиженно отталкивая от себя его руку.

Фирс хмыкнул и покачал головой.

– Я думаю, что тебе пора с этим заканчивать. Вокруг столько классных парней, - с улыбкой приговаривал он, наматывая себе на палец прядь ее волос и поигрывая бровями.
– А, может быть, даже есть, кто совсем близко...