Горький шоколад

Жена дарила ему этот танец и свою улыбку, лукавую и довольную. Ее глаза искрились счастьем, и впервые так ярко. Понимая, что является тому причиной, Алан был счастлив и сам. Его девочка это заслужила, как никто другой. С юности она шла к своей цели, как маленький танкер, пытаясь завоевать его сердце. И Алан был безмерно рад, что ей это удалось. Куда он вообще смотрел раньше? Почему так долго и упорно отталкивал ее? Понимая ошибки, он корил в них себя. И только поэтому был готов выдерживать большинство капризов любимой, по крайне мере - на данный момент. Но его выдержка не обещала держаться долго. Желание обладать женой возросло до едва выносимых и абсурдных пределов. Она доводила его при каждом удобном случае, бесстыдно возбуждала и оставляла в напряженном состоянии. Утешало одно - то, что он сделает с ней, когда доберется всецело. Оттого брачную ночь он предвкушал, как мальчишка.

– Тебе понравилось?
– спросила его Ева, когда спустилась к нему со сцены.

Алан обнял ее и поцеловал в висок:

– Очень. А теперь иди, собирайся, мы едем домой.

– Алан, только десять часов вечера. Ну, перестань, рано еще. Дело даже до торта не дошло.

– Ева, - произнес он ее имя суровым голосом.

Приготовившись его слушать, жена сложила руки под грудью и приняла не менее серьезный вид.

– Куда-то торопишься?
– спросила его зараза с хитринками в глазах.

Алан хмыкнул и задумчиво потер пальцами подбородок.

"Значит вот оно как? Будет тянуть до последнего? Хорошо..."

Алан снова притянул ее к себе:

– Нет, моя радость, уговорила, мы остаемся ждать этот чертов торт.

– Он не чертов, а бисквитный, и очень вкусный.

– Как скажешь, - согласился он и с этим, радуясь озадаченному и недоверчивому выражению ее красивого личика.
– Пойду к ребятам схожу, - добавил он, прежде чем оставить ее раздумывать над причинами, которые изменили его поведение.

– Парни, налейте мне чего-нибудь покрепче, - попросил он друзей, усаживаясь между Фирсом и Максом.

– Тебе нельзя, у тебя супружеский долг впереди, - напомнил Фирс.

– Если я сейчас не выпью, кто-нибудь до него не доживет. И скорее всего это будет Ева.

– У-у-у, - протянул Макс.
– Плохо дело. Фирс, наливай.

Мало-помалу рядом с друзьями Алан расслабился, хотя бы до того состояния, чтобы не думать о сексе. Он спокойно дождался свадебного торта, даже выдержал всю заключительную часть вечера, которую подготовила профессиональная тамада. И, когда они добрались до дома, он благополучно и с чистой совестью... уснул.

– Алан!
– кричала Ева, прыгая на кровати, тормоша его и пытаясь разбудить.
– Не могу поверить! Гаденыш!
– выкрикнула жена, прежде чем выйти из спальни и хлопнуть дверью.

Алан только проводил ее одним полуоткрытым глазом, прежде чем погрузиться в сон с довольной улыбкой на губах.

Как он и предполагал, на утро жена стала строить из себя обиженную недотрогу.

– Ты ведь специально это сделал? Признайся, - требовала она за завтраком.

– Не понимаю, о чем ты, дорогая, - непринужденно пожал он плечами.

– Все ты понимаешь! И знаешь что, - она ткнула в него пальцем.
– Пока я не остыну, забудь о близости вообще!

Разъяренная жена развернулась и ушла в зал, хлопнув дверью и там. Алан только удовлетворенно хмыкнул и продолжил пить кофе. Он успел сделать всего один глоток, как Ева вылетела из зала и вернулась на кухню. На этот раз она ничего не стала говорить. Просто со злостью выбила кружку из его руки, запрыгнула на колени, крепко обняла за шею и впилась в губы напористым, страстным поцелуем. На этом сдался и Алан, уже через минуту оказываясь внутри желанной и любимой женщины, которая все сильнее сводила его с ума. Что ж, он не собирался оставаться в долгу.

– Алан, пожалуйста, - умоляла Ева, сгорая под тяжестью его тела от размеренных и медленных движений.

– Куда-то торопишься?
– спросил он ее же словами, с удовольствием слушая, как в ответ с любимых губ срывается ноющий стон от понимания неизбежной расплаты.

– Я предупреждал, сладкая, - прошептал он, пробегая губами по ее изогнутой шее.
– Так что теперь только держись крепче...