Горький вкус предательства

– Игнат, ты правда останешься здесь со мной? – смотрю с надеждой на друга.

– Правда. Пойдём, нам нужно о многом поговорить.

Захожу в отведённую мне комнату. Здесь ничего не поменялось. Только на постели стоят несколько бумажных пакетов. Заглядываю внутрь – вещи. Спортивный костюм, джинсы, пара футболок.

Господи, ощущаю себя настоящей оборванкой. Конечно, надо было всё же забрать свои вещи из дома родителей. Но тогда я точно была не в состоянии, а потом… А том тоже.

С тоской выглядываю в окно. Наш двор пустой и безжизненный. В груди болезненно вздрагивает и начинает пульсировать. На глаза опять просятся слёзы. Господи, сколько можно реветь, Алиса? Хватит!

Раздается легкий стук, открывается дверь. Оглядываюсь – Игнат.

– Можно?

– Входи, конечно.

Он становится за моей спиной, тоже смотрит в окно.

– Забавно, – невесело усмехается, понимая, какой вид открывается из окна.

– Не то слово.

– Что у вас произошло с Никитой?

От этого имени прошивает особенно сильно.

– Если бы я знала.

– Ну что-то же он говорил? – пытает друг.

– Когда я пришла в день его освобождения, он был слишком занят, – цинично выдаю я. – Ему было не очень удобно разговаривать во время секса с моей подругой.

Игнат раздражённо отворачивается.

– Понятно. Лика? – брезгливо вздрагивает его лицо.

– А ты знал? – смотрю на него удивлённо.

– Лиса, только слепой не заметил бы, как она смотрела всегда на Ника.

– Я знаю, что раньше она была в него влюблена. Но потом ведь она остыла, у неё появился новый парень.

– Остыла, ага, – усмехается Игнат. – Но дело же не в ней?

– Не в ней. Никиту явно никто не принуждал, – опускаю взгляд. – Я не знаю, что с ним случилось, – горечь мешает говорить, голос просаживается. – Он меня выгнал, сказал на прощание, что наш план с завещанием не удался, и теперь он единственный наследник. А я могу убираться, потому что теперь никто.

Игнат обнимает меня, утыкаюсь ему в грудь, тихонько утираю слёзы.

– Этот бред я тоже слышал. Но я надеялся, что ты хоть что-то прояснишь. Ник считает, что ты выходишь замуж за Волынского по своей воле, а ещё он сказал, что ты от него отказалась сама.

– В смысле, сама? – поднимаю голову, ища взгляд Игната.

– Я ни хрена не понял, но это были его слова. А потом мы с ним разругались, и я ушёл.

– Странно очень, – сажусь на кровать. – Ну ты хоть мне веришь?

– Я-то верю, – вздыхает. – Иначе не стал бы рисковать и лезть поперёк быков Волынского.

– Спасибо тебе, что спас меня, – слёзы льются уже ручьём, продолжаю всхлипывать, подбородок дрожит. – Игнат, я… Мне было очень страшно.

Игнат подходит ближе, бережно вытирает мои слёзы.

– Не плачь, Алиска, – смотрит с тревогой на меня. – А что у тебя с губой? – хмурясь, рассматривает моё лицо.

– А, это? – отмахиваюсь. – Жаркая встреча с моей мамочкой. Она, кстати, скрывается в доме Волынского.

– Она тебя что? Ударила? – агрессивно вздрагивает лицо Игната.

– Она меня чуть не убила. Потом, правда, успокоилась. Они что-то мутят с этим Артёмом. Мать сказала, что не позволит, чтобы Никита получил наследство, и у них есть план. А моя задача — слушаться их. А ещё Волынский этот, конченый извращенец, такие намёки мне мерзкие кидал, что я буду его игрушкой и должна молчать и слушаться. Мне было очень страшно и противно рядом с ним. Если он меня найдёт…, – дрожит надорвано мой голос.

– Не найдёт, – отрезает Игнат. – То, как ты попала в дом к Марку Адамовичу, это правда?

– Если ты про то, что он нашёл меня в сугробе, то да, – болезненно усмехаюсь. – Иногда я думаю, что лучше бы замёрзла там. Легче бы всем было.

– Не мели ерунду! – обрывает меня.

Я киваю устало. Он прав, конечно, но от этого не намного легче.

– А про твоё положение? Это тоже правда? – смотрит на меня пытливо.

– Тебе Марк Адамович сказал?

– Да.

– Это правда.

– Это ребёнок Никиты?

– А ты в этом тоже сомневаешься? – вскидываю на него гневный взгляд.

– Нет. Я просто уточнил. В целом, всё и так понятно, – садится рядом со мной на кровать. – И что ты думаешь делать? Будешь рожать?

– Ты знаешь, Игнатик, на меня столько всего навалилось, что времени подумать у меня не было. Но аборт… нет. Я хочу этого ребёнка. У меня ведь никого, по сути, не осталось, понимаешь. Я хочу, чтобы он, – кладу руку на живот, – у меня был.

– Я тебя понял. А Никита – конченый идиот. Уверен, скоро до него дойдет, как он был не прав.

– Только это уже ничего не изменит…

Глава 8.

Никита.

Серые дни продолжают медленно тянуться. Я не помню точно, какое сегодня число, какой день недели. Я монотонно продолжаю себя уничтожать сигаретами, алкоголем и шлюхами…

После визита друга снова всё внутри всколыхнулось. Задела железобетонная уверенность Игната в безгрешности Алисы.

Нет, я его понимаю. Я и сам ещё совсем недавно глотку бы перегрыз за неё любому. И отрезвление было для меня болезненным.

Во-первых, она ни разу ко мне не пришла, пока я сидел за решёткой. Сначала понятно, ко мне никого не пускали, да и Алиску, скорее всего, Эвелина посадила под ключ, так я себя успокаивал. Потом узнал, что она свободно передвигалась по городу и встречи со мной ни разу не просила.

Конечно, надежды получить свободу у меня не было, но когда в дело вмешался Туманов – мой совсем непростой сосед по камере, всё приняло совсем другой оборот.

Сергей Туманов стал моим счастливым билетом на свободу. Оказывается, у него были свои счёты и с Эвелиной, и с Волынским. В тюрьму он угодил по их вине, и сценарий липовых обвинений был очень похож на мой.

Сергей, когда узнал кто я, сразу ухватился за идею потопить врагов через меня. И сейчас мы всё ещё упорно над этим работаем, но теперь уже, чтобы вытащить из тюрьмы Сергея.

А тогда, когда меня все уже фактически списали со счетов, Туманов подключил своих людей и адвокатов. Они добились поблажек, ко мне стали пускать посетителей. У меня даже появился телефон.

Я тут же попытался связаться с Алисой, уже мечтал, что услышу голос моей девочки, успокою её и немного успокоюсь сам.

Но на моё сообщение пришёл сухой ответ: "Не пиши мне больше."

И всё.

Потом сообщения мои не доходили до адресата, а сколько я ни старался до неё дозвониться, слышал всё время только короткие гудки. Такое ощущение, что она сразу отправила меня в чёрный список. Это был первый неприятный звонок.

А потом люди Туманова, которые следили за Волынским, рассказали мне, что готовится его свадьба с моей Алисой. И даже показали фотографии, где Алиса милуется в кафе с этим упырём, а потом они едут к нему домой. И видео, как он заводит Алису к себе в дом, обнимая за талию, что-то шепча ей на ухо. А она совсем не сопротивляется, улыбается ему ласково.