Горький вкус предательства

– Хорошо, Александр. Правильно?

– Да, запомнили, – улыбается.

Заводит меня в комнату, где сидит ещё один охранник, на мониторах виден двор и гостиная. Странно, я и не знала, что в доме тоже есть камеры. Но какая теперь уже разница.

Александр наливает мне кружку чаю, подвигает тарелочку с печеньем.

– Спасибо, – коротко киваю, присаживаюсь в уголочек.

Александр внимательно рассматривает меня, особенно лицо и руки. Я прячу их в карманы, закутываюсь плотнее в пуховик, как назло, на меня нападает кашель. Хлопает дверь.

– А что она здесь делает? – вдруг слышу возмущённый окрик.

Поднимаю глаза, застываю.

Никита. Смотрит на меня, как на мерзкое насекомое.

– Никита Григорьевич, – виновато мнётся Александр. – А я просто такси девушке вызвал. Жалко же. Холодно. А она болеет.

– Болеет? – выплёвывает Ник. Подходит ко мне ближе. – И с чего это ты вдруг решила болеть, а, Алиса? – сканирует меня злым взглядом.

Я решительно встаю.

– Дай пройти, такси я подожду на улице.

Пытаюсь протиснуться, но он не пропускает. Хватает вдруг меня за грудки и шипит прямо в лицо.

– Что ты здесь вообще делала, Алиса? Почему греешься здесь, а не в постели своего женишка? – ядовито. – Или плохо греет?

Вырываюсь.

– Пусти меня! Я твой бред слушать не хочу. Ты мне просто противен!

Делаю шаг к двери, но он ловит меня за руку. Явно хочет сказать что-то ехидное, но вдруг застывает.

– Что это? – рассматривает внимательно мои обмороженные руки.

– Пусти, – шиплю от боли.

– Стой, – задумчиво рассматривает моё лицо, потом опять руки. Останавливает взгляд на кольце, которое он дарил. – Почему не сняла? Артёмка твой жмот? Другое дарить не стал?

– Ах да, забыла! Подавись! – стягиваю кольцо, бросаю ему под ноги, выскакиваю на улицу.

Такси уже ждёт меня, отлично! Прыгаю в машину, глотая слёзы.

– Поехали! – командую водителю.

Машина трогается, а я закрываю лицо руками, безуспешно гася рыдания.

***

Таксист попался весьма тактичным, не лез ко мне с расспросами, только протянул пачку влажных салфеток и бутылочку воды. А потом отвёз в небольшую гостиницу, как я и просила.

В сумочке у меня оказалось не так много налички, но на такси и гостиницу мне хватило. А карты… Думаю, они заблокированы.

Сняв самый дешёвый номер, я спряталась от всего мира. Понятия не имела, что буду делать утром, но сейчас я чётко понимала – мне нужно хоть немного прийти в себя.

Легко сказать, но сложно сделать. За последнее время на меня столько всего навалилось, что психика этого уже не вывозила. Я забралась на кровать, укуталась одеялом с головой и просто отключилась.

Меня разбудили первые лучи солнца, пробившиеся в незашторенное окно. И вся ужасающая реальность навалилась тяжёлой махиной.

Я совершенно одна, без денег, без жилья, без надежды на будущее. Да ещё и беременная.

Но несмотря на моё бедственное положение, сейчас я даже мысли не допускаю об аборте. Это мой единственный близкий человечек, бесконечно родной. Ради него я буду бороться, карабкаться, жить. Хоть пока и не представляю как.

Двигаться совершенно не хочется, но я заставляю себя сходить в душ. Господи, у меня же даже белья нет.

Алиса, не думай об этом прямо сейчас! Решай маленькие проблемки, иначе на большие просто не хватит сил.

Забираюсь в душ, с удовольствием моюсь в горячей воде, намыливаю голову. Когда выбираюсь, заворачиваюсь в махровый халат, сушу волосы феном.

Рассматриваю в зеркало своё лицо. Ужас, Алиса, в кого ты превратилась?

Вспоминается вчерашнее злое лицо Ника. Это было больно, видеть его таким, но пора уже принять действительность. Тот влюблённый в меня мужчина, которого я знала раньше, оказался лишь хорошо сыгранным образом. По-другому я не могу объяснить такие резкие перемены.

Досушиваю волосы, выключаю фен. Выхожу из ванной, замираю.

На моей кровати вальяжно развалился Артём Волынский.

– Ну привет, невеста, – усмехается он, рассматривая меня с пренебрежением.

– Что вам нужно? – вздрагивает мой голос.

– Оу, мы снова на “вы”? – ядовито. – Ну как же так, Алиса? Ты ведь обещала мне столько всего интересного, а как же наша помолвка и скорая свадьба?

– Я передумала. И сказала тебе об этом при последней встрече, – стараюсь говорить твёрдо, но голос просаживается от нервов.

– Да, женщины непостоянные особы, знаю, – закатывает глаза Артём. – Именно поэтому ваше мнение в важных вопросах не стоит учитывать.

– Что вам нужно?

– Сейчас ты поедешь со мной, – отрезает жёстко, вставая с кровати.

– Я никуда не поеду, – пячусь назад, но понимаю, что бежать мне некуда.

– Алиса, Алиса, – снисходительно качает головой. – Я же ясно сказал, что твоё мнение уже никого не волнует. Собирайся.

– Нет.

– Ох, ну почему с вами всегда так сложно? – вздыхает со скучающим видом. – Ребята, войдите, – зовёт он.

В номер входят двое амбалов.

– Или ты идёшь сама, или тебе помогут вот эти милые мальчики.

– Я буду кричать!

– Не будешь. Смотри, что у меня есть, – показывает мне маленький шприц. – Один укольчик, и ты заснёшь на несколько часов. Хочешь? Тут, правда, побочка есть, – кривится. – Так что если не хочешь потом лежать сутки овощем, собирайся сама! У тебя пять минут.

Нет, уколов я точно не хочу. Мне страшно за моего малыша, поэтому сопротивляться чревато.

Что делать? Если я буду в сознании, хотя бы смогу попробовать сбежать, а вот если меня вырубят уколом, то буду совершенно беспомощна. Я прекрасно понимаю, что этот скользкий Волынский хочет меня забрать явно не для того, чтобы помочь. Но прямо сейчас силы не на моей стороне.

Я заскакиваю назад в ванную, закрываю дверь. Меня трясёт. Натягиваю назад свои вещи. Осматриваю комнату на предмет какого-то оружия. Нахожу только в углу шкафчика пилочку для ногтей. Прячу её в карман джинсов.

В дверь раздаётся громкий стук.

– Поторопись, Алиса! Твоё время вышло!

Тяжело вздохнув, я открываю дверь.

Волынский привозит меня в свой дом за городом. Я уже бывала здесь однажды. В ту ночь, когда рискнула всем ради Ника. Это был наш план с Игнатом – другом Никиты.