Горькое молоко – 4. Кофе от баронессы Кюцберг

Колчак проворно залез на крышу пристройки входа чердака, которая находилась внутри помещения.

– Саня здесь темень страшная, – крикнул он сверху, – подай фонарик? – он в дипломате лежит.

Марек подал ему фонарик. Колчак посветил там и громко сказал.

– Фу. Слава богу, нашёл, – я спускаюсь.

Не успел он слезть сверху, как перед ним вырос мужчина с лицом въедливого мента. Второй стоял около Марека.

– Вы чего там, наверху потеряли? – спросил он у Колчака.

– А вы кто, архангелы? – начал издеваться Колчак. – С неба спустились? Покажите крылья?

Мужчина извлёк из кармана служебное удостоверение, и показал его в открытом виде, не давая в руки.

Колчак посветил фонариком и прочитал:

– Ебланов, – намеренно Вовка исказил фамилию.

– Евланов, – поправил его сотрудник милиции.

– Извините, свету мало. Не разобрал, – включил дурака Колчак, – пойдёмте к дивану, там светло?

– Вы не ответили на мой вопрос, что вы делали наверху? – переспросил опер.

– Вот напильник полукруглый искал, – показал Колчак, сжатый в кулаке напильник.

Они подошли к дивану, где начали обыскивать Колчака и Марека, вытаскивая из кармана всё содержимое. Рулетку метровую, что лежала в заднем кармане джинсов у Колчака, они тщательно проверили по очереди. Тут в дверях появился и третий опер, который выслеживал Марека.

– Попались молодчики, – строго произнёс он, видя, что обыск идёт полным ходом.

– А это зачем? – показал Евланов на шпон.

– Не видите шпон, а рядом банка с клеем казеиновым.

Колчак поднёс к носу опера банку с вонючим клеем. Тот, вдохнув неприятный запах, быстро отвернул лицо.

– Из этого материала мы делаем теннисные ракетки. В дипломате у меня лобзик лежит. У балки домкрат. Секрет технологии изготовления ракеток, я вам открывать не буду. Хватит того, что вы узнали, с каким клеем я работаю.

– Ты Ваньку нам тут не валяй, ракетки он делает, – сказал Евланов, – они в магазине продаются по сотне за пяток.

Колчак плюхнулся на диван и вальяжно положил нога на ногу, сказал.

– Пятьдесят рублей, самая дешёвая ракетка.

– Цена невелика. Покупай и играй, сколько душе угодно, – не веря Колчаку, сказал Евланов.

– Колчак посмотрел на его кожаные дорогие туфли и спросил.

– А почему вы в дорогих туфлях по чердаку лазаете. Для таких целей сгодились бы кеды дешёвые или лапти лыковые.

– Я офицер милиции, зачем в лаптях ходить, мне по штату положено такие туфли носить.

– А я мастер спорта, – соврал Колчак, – мне по штату положено играть ракеткой спец заказ изготовленную из африканских пород дерева, а не фанерными ракетками, на которых только лук и морковь можно резать.

– Насколько мне известно, ты мастер спорта по Греко – римской борьбе, а не по настольному теннису.

– Я перешёл на вечный вид спорта, которым можно заниматься до ста лет.

– Убедительно, но я тебе не верю, – сказал опер, который обыскивал Марека. – Встаньте с дивана, пожалуйста? – вежливо попросил он.

Колчак, изобразив недовольное лицо, не спеша, встал.

– С превеликим удовольствием, – сказал Марек, – и тоже поднялся.

Опер скинул с дивана дипломат на шлаковый утеплитель и резко перекинул диван.

– А это что? – показал он на лежащий свёрток, перетянутый изоляционной лентой.

– А это моё личное, – поднял свёрток Колчак.

– Разрешите, я взгляну, – опер протянул руку за свёртком.

Но Колчак стал при всех снимать ленту и рвать бумагу. В свёртке оказалась бутылка марочного вина, два разовых стакана, два яблока и два плода хурмы.

– Что будем делать ребята? – спросил Евланов у своих коллег.

Те оба стояли и упорно смотрели на диван.

– Что – то мебель мне подозрительная? – сказал опер, который обыскивал Марека. По его поведению было видно, что он был у них старший.

– Давай Кочубеев, начинай осматривать диван? – дал он команду третьему оперу. Проверь идеально, каждую пружинку? А то мы здесь с Евлановым кругляшки вдыхали, – посмотрел он Колчаку в глаза, а ты без толку по улице шлялся.

Кочубеев снял с себя плащ и перекинул его через гимнастическую перекладину. Опрокинутый диван он поставил на ножки и начал прощупывать его со всех сторон. Колчак в это время открыл бутылку вина и налил стакан Мареку, и себе. Выпив вино, они демонстративно надкусили сочную хурму и начали восхвалять вино.

– Хорошее вино и название у него подходящее, «Райские кущи», – произнёс Марек.

– Тонкий и неповторимый аромат, вкуснее нектара. Такого на Олимпе у Зевса и его команды точно не было, – оценил Колчак.

Кочубеев продолжал ощупывать диван, изредка поворачивая голову на своих коллег, давая понять, что положительных результатов поиск не даёт.

Колчак и Марек налили себе ещё вина и выпили. Евланов недовольно смотрел на них, потом подошёл и сказал:

– Вы мешаете нам работать, я сейчас карету ППС вызову и вас оформят, как испорченный товар в обезьянник.

– А это за что? – спросил Колчак.

Раздался треск протлевшей диванной обшивки. Кочубеев острым брелоком от ключей совершал акт вандализма над старым диваном.

– За, что вы меня спрашиваете? – продолжал Евланов, – отвечаю, – за распитие спиртных напитков в неположенном месте.

– Вы знаете, где мы все здесь присутствующие находимся вместе с диваном? – с подвохом спросил Колчак.

– На чердаке, где же ещё, – распарывая диван, пробасил Кочубеев.

– Правильно догадливый. На чердаке над квартирой Колчиных. И чтобы вы знали, что моя мать с братом выкупили место над квартирой у государства. Вот он, – Колчак, положил руку Мареку на плечо. – Александр Фёдорович Керенский, – директор по сбыту объединения «Воды Серафима», мой друг детства. В данный момент он мой гость и я на своей территории имею права сам выпить и его угостить, а вы незаконно вторглись без управдома на чужую территорию и испохабили антикварную мягкую мебель, принадлежащую моему праотцу писателю Тургеневу.