Горничная для Мажора

Она поднимает книгу, низко нагибаясь, демонстрируя мне свой упругий зад. Закатываю глаза: что я там не видел? Я уже поимел этот зад и не раз.

Снова смотрю на тачки. Девушка фыркает и гордо проходит мимо меня. По ее бабской логике я, видимо, должен был впечатлиться и начать за ней бегать. Она же обиделась только ради этого. Но нет, все случится ровно наоборот. Будет забавно за этим наблюдать. Как ломается характер и когда наступает этот переломный момент. Ну давай, Милана, удиви меня.

В аудиторию входит Сергей Юрьевич, препод по истории. Он меня тихо ненавидит за то, что я всегда спорю, доказывая свою точку зрения, а не заучиваю программу, как того требует система.

Но мое внимание привлекает девочка, идущая со стопкой книг за преподом. Эта та самая пигалица, которая прыгнула на меня на стоянке. Неосознанно облизываю губы, на которых остаётся ее карамельный вкус.

– Демидов, помоги девушке, забери книги, – велит мне препод.

Ну конечно, он выбрал меня, кого же еще.

В любой другой ситуации я бы рассказал ему, что не обязан делать его работу, но сейчас встаю и иду к девочке, которая смотрит на меня огромными карими глазами. Хочу забрать у нее книги, но она спешно разжимает руки, и вся эта макулатура летит на пол.

– Демидов, тебе ничего нельзя доверить, – цокает Сергей Юрьевич.

– Да я-то здесь при чём? Это холопка ваша безрукая.

Да, я хамло. Мне интересна реакция людей на мои выпады. Я их изучаю. А кареглазая малышка дает самую вкусную реакцию. Сначала кидается собирать книги, а потом резко встает, стреляя в меня холодным взглядом.

– Сволочь, – шепчет она мне.

Я знаю, малышка, и, поверь, мне не стыдно.

– Холоп, Демидов, это человек, находящийся в зависимости, почти в рабстве, – поясняет мне препод.

– Не согласен, – перечу я, хотя понимаю, что, по факту, он прав. – Холоп – это раболепный человек, прислужник, приспешник кого-либо, – говорю преподавателю, но смотрю на пигалицу. А губы у нее красивые, такие чувственные, ярко выраженные. И фантазия начинает уносить меня совсем в другую плоскость, где эта розовая помада пачкает мой член.

– Дебил! – громко выдаёт девочка, разворачивается и выбегает из аудитории.

– Мужчина, оскорбляющий женщину, мужчиной не является, – философски изрекает препод, вызывая гогот толпы.

– Хотите поспорить? У меня есть целая теория на эту тему, – внаглую заявляю я, устраивая шоу.

– Упаси меня господь с тобой спорить. Не нужно в очередной раз срывать мне урок. Собери книги, – указывает мне.

Глава 3

Владислава

– Достаточно консервативно? – выгибая бровь, спрашиваю у Михаила. Он просил надеть костюм «хорошей девочки». На мне белые брюки, блузка, застёгнутая под горло, и черная длинная жилетка. Макияжа нет вообще, а волосы собраны в дулю. Надо было еще очки надеть, для полноты образа «училки».

Михаил скептически цокает и поджимает губы, помогая мне надеть пальто.

– Зачем каждую мою просьбу так утрировать? – выдыхает Михаил.

– Ну извини, я максималистка, – развожу руками.

Садимся в машину. Едем. Ухожу в телефоне в переписку с подругой.

– И, пожалуйста, не дерзи мне при людях. В твоих же интересах.

– Вообще не понимаю, куда и зачем мы едем.

– Маргарита Алексеевна устраивает небольшой прием в честь своего повышения. Она может сильно ускорить процесс получения твоего наследства. Не просто так, конечно, но… – самодовольно усмехается. – Этот вопрос я решу с ней сам.

– И?

– Что «и»? Владислава, учись излагать свои мысли правильно, – строго наказывает он мне. Теперь закатываю глаза я.

– Я зачем там нужна? Если ты все решишь сам?

– Ну так твои проблемы решаем, Влада, – упрекает он меня. – Прими в них хоть какое-то участие.

Закрываю глаза, сжимая телефон. Не понимаю…

Ну как так вышло, что мой отец передал все права Михаилу? Дал право ему распоряжаться мной и контролировать меня. Наследство переходит ко мне, только когда я закончу обучение и докажу, что смогу грамотно вести семейный бизнес. А я ни фига не понимаю в этом бизнесе. Я вообще хотела стать дизайнером одежды. Открыть своё ателье, свой бренд, бутик…

Я бы, наверное, отказалась от этого злополучного наследства, но там семейные вложения и труд не только папы. Почему это все должно достаться неизвестно кому?

Да и без родных и денег я никто. Наш дом сгорел при пожаре. У меня нет ничего, кроме того, что дал Михаил как опекун. Он друг нашей семьи. Но не припомню, чтобы отец ему настолько доверял. Хотя я мало интересовалась делами отца.

Михаил паркуется возле особняка с высоким забором.

– Ладно, все, прости. Нервы ни к черту. Ты не виновата. Пойдем, – выходит из машины, открывает мне дверь и подаёт руку. Игнорирую его ладонь, выхожу сама. – Просто мило улыбайся.

Натягиваю фальшивую улыбку. Меня не покидает ощущение, что это все какой-то дешевый спектакль.

– Так пойдёт?

– Влада, ну пожалуйста, – начинает злиться Михаил.

– Все, хорошо, – уже мягко улыбаюсь, как он просил. – Я поняла, – беру его под руку.

Он всё-таки мне помогает. Не просто так, а за долю в наследстве. Так что Михаил, конечно, прав – это в наших интересах.

Дом дамы, которая должна нам помочь, шикарный. В большой светлой гостиной собрались совершенно незнакомые мне люди. Все пьют шампанское и общаются под ненавязчивую музыку.

Михаил знает почти всех и раскованно общается. Я сижу на краю кресла возле вычурного камина и лениво попиваю сок. Шампанское льётся рекой, но я не пью алкоголь. Не то чтобы мне кто-то запрещал, просто не пью, не понимаю, в чем прикол. Как и до сих пор не понимаю, что я здесь делаю.

Как только мою дурную голову посещают мысли сбежать отсюда, Михаил вместе с хозяйкой дома направляются в мою сторону.

Как там нужно было себя вести? Улыбаться и изображать хорошую девочку? Натягиваю милейшую улыбку.