Горный хребет

В этот момент Грегор достиг входа в спальню. Принцесса Элия была прислонена к стене. Одна рука защищающе обхватила принца Эйгона; другой был прижат к свежему синяку на ее щеке.

В центре комнаты сир Амори Лорх одной рукой прижал к земле принцессу Рейнис. В другом он держал меч высоко над головой.

Прежде чем сир Амори успел вонзить свой клинок в тело девочки, Грегор поднял собственный меч и мощно взмахнул.

Меч Эмори Лорха пролетел по воздуху. Его правое предплечье все еще сжимало рукоять.

Тут же Эмори взвизгнул на новый обрубок на правой руке. Грегор задавался вопросом, что было более подавляющим: боль или шок.

Во всяком случае, Грегор еще не закончил с ним. Он грубо оттолкнул дородного мужчину от принцессы Рейнис. Эмори застонал, столкнувшись со стеной. Прежде чем он успел встать, Грегор подошел к нему и посмотрел на него сверху вниз. Затем он схватил свой меч обеими руками и поднял его высоко в воздух.

Эмори слабо поднял оставшуюся руку, словно хотел защитить его. Он патетически умолял:

— «Нет… Грегор, не надо! Пожалуйста, не надо!»

Грегор даже не ответил на мольбы дородного мужчины. Не колеблясь, он вонзил свой меч в грудь старшего рыцаря. Он ударил его мечом прямо в сердце. Когда кровь начала просачиваться через новое отверстие в его доспехах, в уголках его рта появилось больше крови. Грегор покрутил мечом и сердито пробормотал:

— «Просто сдохни уже, никчемная куча дерьма».

Эмори Лорх медленно поднес левую руку к лезвию, как будто собирался вытащить лезвие. Не успел он сомкнуть пальцы вокруг холодной стали, как его выносливость истощилась. Его левая рука опустилась на бок, а глаза смотрели в забвение.

Грегор вынул свой меч из груди фальшивого рыцаря. Он продолжал смотреть на останки Амори Лорха, быстро вдыхая и выдыхая.

К тому времени в спальню добрались и солдаты Грегора. Полливер, Дансен и Тоббот перешагнули через порог; остальные остались в коридоре.

— Сер, что происходит? — в замешательстве спросил Дансен.

Грегор решил не отвечать ему сразу. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на принцессе Элии. Принцесса Рейнис подобрала Балерион и бросилась к своей матери. Теперь дорнийская принцесса обнимала по одной руке каждого из своих детей. Однако ее взгляд был прикован к массивной фигуре перед ней. Она не знала, то ли бояться, то ли с облегчением.

Грегор медленно приблизился к Элии. Когда он был в метре от нее, он положил свой меч на землю между ними, упал перед ней на одно колено, склонил голову и торжественно сказал:

— «Я сожалею, что вам пришлось быть свидетелем этого, ваша светлость».

— «Моя дочь живет благодаря этому, сир, — сказала ему принцесса Элия, внезапно почувствовав себя менее напуганной, — у вас нет причин раскаиваться. Могу я узнать ваше имя?»

Грегор посмотрел на нее и снял шлем. Держа его под мышкой, он ответил:

— «Я сир Грегор из дома Клиганов. Однажды я имел честь познакомиться с вашим мужем».

— «Да, Рейгар действительно упоминал вас, — рассказал Элия. — Он высоко отзывался о ваших принципах. Он даже называл вас «хранителем невинных».

Грегор на мгновение усмехнулся и слегка кивнул головой. Затем он заявил:

— «По этой и другим причинам я здесь».

Затем он снова одел свой шлем и поднял меч правой рукой. Он протянул левую руку принцессе Элии и сказал ей:

— «Ты должна пойти со мной. Ты и твои дети все еще в опасности».

Обе руки Элии в данный момент были заняты. Она ненадолго отпустила Рейнис, чтобы взять Грегора за руку, чтобы он смог поставить ее на ноги. Затем она снова подняла Рейнис.

— У вас есть дорожный плащ, ваша светлость? — спросил Грегор.

— «Да, в моем шкафу», — ответила дорнийская принцесса.

Грегор оглянулся через плечо и крикнул:

— «Эггон, принеси плащ принцессы».

Лысый мужчина согласно кивнул и направился к шкафу. Он открыл его и просмотрел содержимое. В то время как большинство его воинов практически не имели представления о моде, Эггон, по крайней мере, мог отличить плащ от платья.

Когда он нашел плащ, он выудил его и принес принцессе Элии, сказав:

— «Вот, ваша светлость».

И снова Элии пришлось опустить дочь. Это позволило ей взять у Эггона плащ и застегнуть его на плечах.

Когда она потянулась, чтобы снова поднять Рейнис, Грегор вмешался и заметил:

— «Это не сработает. Вам понадобится освободить одну руку, ваша светлость».

Он снова оглянулся через плечо и крикнул:

— «Раффорд, иди сюда».

Sweetling подошел к Горе и спросил его:

— «Да, сир?»

— Присмотри за принцессой Рейнис, — приказал ему Грегор.

Рафф отсалютовал массивному рыцарю, повернулся к маленькой девочке и опустился до ее уровня. Сначала Рейнис осторожно пряталась за юбками своей матери.

Грегор не мог упрекнуть ее в осторожности. Ведь дети испытывали врожденное недоверие ко всем незнакомцам. Некоторые скажут, что в этом отношении они мудрее взрослых. Тем не менее, это недоверие было бы препятствием в этой ситуации.

Грегор повернулся к Элии и заявил:

— «Я бы доверил этому человеку своего ребенка. Если бы он у меня был. Итак, если вы не возражаете…?»

Принцесса Элия задумалась и слегка покачала головой, имея в виду, что у нее их нет. Она посмотрела на дочь и жестом велела ей выйти из укрытия.

Рейнис нерешительно вышла из-за спины матери и нерешительно подошла к Раффорду. Когда она подошла к нему, он нежно взял ее за левую руку и мягко сказал:

— «Не бойся, дорогая. Я буду оберегать тебя».

Каким-то образом Рейнис заставила себя довериться этому человеку. Она все еще держала своего котенка Балерион в своих маленьких ручках. Маленький кот протянул одну лапу и легонько похлопал Раффа по плечу. Рейнис хихикнула и заявила:

— «Ты ему нравишься».

— Так и есть, — согласился Рафф, немного усмехнувшись.

Грегор не мог не улыбнуться при виде этой сцены. Этого никогда бы не произошло в исходной вселенной.

Здесь Sweetling не было совершенно неточным или пренебрежительным прозвищем Раффорда. Конечно, временами Рафф мог быть таким же злобным и жестокосердным, как и любой другой, служивший под началом Грегора Клигана. В других случаях он мог быть удивительно нежным и ласковым. Грегор на самом деле с трудом мог поверить, что при других обстоятельствах этот же самый человек мог небрежно проткнуть горло ребенку.