Город Барабу (Цирк - 1)

– На этот раз, дядя, вам придется убить меня. Иначе я убью вас.

Голос ее прозвучал так твердо и решительно, что Чайне невольно заколебался и опустил руку.

– Неблагодарное отродье! Убежала из дому! А работать кто будет? И это после того, как мы взяли тебя к себе, заботились, кормили, одевали...

Итили вытянула вперед мозолистые руки.

– Посмотрите, дядя! Я сто раз отработала все, что вы мне дали. Я не просила, чтобы меня вносили в список на удочерение! Я не просила, чтобы меня определяли рабыней в ваш дом!
– Слезы подступили к ее глазам.

– Я не просила моих родителей погибать в этой вашей дурацкой революции!

Чайне схватил ее за руку и повернул к выходу с площадки.

– Думаешь, кто-нибудь другой удочерит такую мерзавку? В твоем-то возрасте!
– Он сплюнул на землю.
– Убьешь меня, да? Да я не выпорол тебя на месте только из-за людей! Но подожди, сейчас мы приедем домой...
– Он дернул девочку за руку и стиснул ей пальцы.

Чтобы не расплакаться, Итили закусила губу.

– Клянусь, дядя, если вы ударите меня еще раз, я вас убью, - пообещала она сквозь слезы.
– Вот увидите...

Чайне, прищурившись, посмотрел на нее:

– Ты что?
– Он стиснул девочке плечо.
– Ты как смеешь...

Чья-то тяжелая рука развернула его, и Чайне оказался перед мужчиной размером с гору. Итили закрыла ладонями заплаканное лицо. Великан рассмеялся:

– Перестань, милочка, не робей. Познакомь меня со своим другом.

Итили засопела и исподлобья взглянула на Чайне.

– Это мой дядя... хотя он и не дядя мне вообще. Он...
– Она моргнула от боли - пальцы Чайне по-прежнему сжимали ее плечо.
– Он мой опекун. Дядя, это Раскоряка Тарзак. Он здесь работает.

Чайне кивнул:

– Откуда вы знаете Итили?

Раскоряка улыбнулся:

– О, эта девчушка поработала утром на тракторе, чтобы получить бесплатный вход на представление.
– Он покачал головой.
– У вас, наверное, крепкие пальцы, Чайне.
– Тарзак протянул руку.
– Приятно встретить человека, который знает, как обращаться с женщинами и держать в руках детей.

Чайне пожал плечами, выпустил плечо Итили и пожал протянутую руку. Итили в ужасе наблюдала за происходящим. Чайне славился крепостью рукопожатия, и теперь девочка смотрела на то, как мужчины стараются пересилить друг друга. Чайне покраснел еще больше, а его соперник только усмехался:

– Приятно... познакомиться с вами...

У Чайне подогнулись колени.

По тому, как побледнело и осунулось лицо Чайне, было видно, что состязание подошло к концу. Раскоряка разжал пальцы и похлопал фермера по спине.

– Да, приятель, дружелюбный здесь, на Долдре, народ.

Чайне неуверенно отступил на пару шагов, а Раскоряка повернулся к рабочим, игравшим в карты у одного из фургонов.

– Эй, Морковный Нос!

Высокий парень в комбинезоне поднялся и подошел ближе.

– Что случилось, бригадир?

Раскоряка еще раз хлопнул Чайне по спине, отчего фермер снова растянулся в пыли.

– Мистер Чайне что-то бледно выглядит. Будь добр, проводи его в лазарет.

Морковный Нос поднял Чайне с земли.

– Конечно, бригадир. О, мистер Чайне, да вы и впрямь побледнели. Ну, пойдемте.

Когда его потащили к лазарету, фермер успел оглянуться.

– Итили, когда я приду, ты должна быть дома.

Морковный Нос схватил его за руку, отчего Чайне снова скорчился от боли.

– Извините, мистер Чайне, всего лишь хотел помочь вам. А теперь пойдемте.

Когда они удалились, Итили посмотрела на Тарзака.

– Спасибо, но вы даже не представляете, что теперь со мной будет.

Раскоряка внимательно посмотрел на девочку.

– Где твои родители?

– Погибли.
– Она умоляюще заглянула в глаза великана.

Тот кивнул:

– Тебе придется попроситься самой. Я не хочу, чтобы у кого-то были основания обвинять меня в том, что я тебя втянул.

Итили стиснула кулаки и, чувствуя подступающие к глазам слезы, затрясла головой:

– Не могу! Это запрещено по закону, и у вас будут неприятности. Они вас убьют...

Раскоряка осторожно потрепал ее по плечу.

– Предоставь мне урегулировать все детали. И ни о чем не беспокойся.

Итили бросила взгляд на лазарет, вытерла глаза и посмотрела на флаги, развевающиеся над главным куполом цирка. Потом повернулась к Раскоряке.

– Хорошо, мне нужна работа.

Тарзак кивнул, обнял ее за плечи и легонько подтолкнул к палатке, где находилась костюмерная.

– Мы пробудем на Долдре еще шесть недель, так что в первую очередь тебя надо сделать невидимкой. Посмотрим, что предложит Джилл Железная Челюсть. А мне, пожалуй, стоит переговорить кое с кем.
– Он посмотрел на девочку с высоты своего неимоверного роста.
– Ну, милочка, как тебе нравится быть частью шоу?

Итили фыркнула и тут же рассмеялась:

– Мне страшно. До смерти страшно.

11

Раскрасневшаяся Итили стояла в окружении танцовщиц, наблюдающих за тем, как Джилл Железная Челюсть пытается обрядить девочку в балетную пачку.

– Тут, вверху, надо бы что-то подложить, чтобы не топорщилось.
– Она похлопала Итили пониже спины.
– Да и здесь тоже.
– Джилл сокрушенно покачала головой, почесала кончик носа и посмотрела на Раскоряку.
– В балете ты ее не спрячешь. Это все равно что укрыть страуса среди слонов.

Раскоряка задумчиво кивнул, потирая подбородок:

– Однако же делать что-то надо.
– Он ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в голову Итили.
– А не лучше ли избавиться от всех этих узелков?

Джилл зашла за спину Итили и принялась развязывать ленточки. Белоснежные волосы, избавившись от пут, рассыпались густой, пышной волной, которая накрыла почти всю спину.

– Бубновая, сходи в детский фургон и приведи Рыбью Морду. Скажи, чтобы поспешил. Дело срочное.

Одна из девушек выбежала из костюмерной. Раскоряка вскинул брови.

– Думаешь всунуть нашу Булочку в детское шоу?

Джилл кивнула и провела ладонью по волосам Итили.

– Может кое-что получиться.