Город Баранов

Бомж (поражённо). Как?! Совсем?!

Вадим. Да вот так! Не пью я и - вот именно - совсем. Такой уж человек. А ты пей, пей. Не стесняйся.

Бомж хочет что-то ещё сказать, но кадык уже дёргается-ходит ходуном. Он сдёргивает шапку на колени, приникает к краю кружки и, давясь, чихая, захлёбываясь, расплёскивая на грудь, цедит-выпивает водку, поспешно затыкает рот и нос куском хлеба. Переводит дух, кусает хлеб, бросает в рот один кусок колбасы, второй, пристанывая, начинает жевать. Вадим, невольно морщась, смотрит. Глаза Бомжа уже блестят-оживают, заволакиваются плёнкой хмеля, он поплыл. Утирает рот ладонью, неуверенно показывает на бутылку, ухмыляется сквозь непрожёванную колбасу.

Бомж. Можно мне ещё?

Вадим. Пей, Господи! Сколько влезет. А потом вот что - в благодарность... Расскажи-ка, Семён, как ты вот до этого дошёл... Что у тебя - дом сгорел? Землетрясением разрушило? Цунами смыло?

Бомж (понимающе). А-а-а... Вон вы чем интересуетесь... Журналист, поди, газетчик - жареного надо?

Вадим (с досадой). Да какого там "жареного"! О вас, ТАКИХ, уже писано-переписано - "Московский комсомолец" вон о вас только и пишет. Мне просто интересно. Неужели ты не можешь просто взять и рассказать - без кривляния? А то ведь я могу и распрощаться... (Делает вид, будто хочет убрать бутылку)

Бомж (испуганно). Ладно-ладно, что ты! Всё сейчас выложу, как на духу! (Хватает бутылку, наливает, пьёт в один глоток, утирает усы, молодецки крякает) Эх, сейчас бы сигареточку!

Вадим. Увы, я не курю - извини! (Достаёт из кармана десятку, протягивает) На вот, потом сам купишь.

Бомж (взяв с достоинством бумажку, складывает, прячет в нагрудный карман). Ну, так вот... Ты "Электроприбор" знаешь? Там-то я после окончания политехнического и работал, инженером. Женился, народил двух пацанов. Двухкомнатную квартиру со временем получил - всё как полагается. На Мичуринской. Жил как все, пил по норме - меру знал. Деньги на машину копил. Даже в общество книголюбов вступил... Да, у меня, знаешь, библиотека дома о-го-го какая была! (Улыбается, затем хмурится) Ну а дальше всё и покатилось, под откос... В проклятом гайдаровском 92-м все наши накопленные три с лишком тыщи в единый миг в труху превратились. А вскоре меня и с завода попёрли - по сокращению... (Пауза) Сам понимаешь, обидно - заливать за воротник начал... Устроюсь куда - месяц-два и вышибают. Жена на своей обувной фабрике и так грошu получала, а потом зарплату и вовсе выдавать перестали... (Морщится, замолкает, сглатывает ком в горле) Я выпью?.. Спасибо! (Наливает глоток, пьёт, говорит всё более протяжно) Короче, дальше всё по сценарию. Когда голодать всерьёз начали, сперва распродали из дома всё что можно и что нельзя... А потом и вовсе запредельный выход придумали: обменять свою двухкомнатную на однокомнатную с доплатой. Ну и нарвались на архаровца - отдали-подарили свою родимую квартиру за здорово живёшь, за грошовую "доплату"... А вскоре объявился подлинный хозяин однокомнатной квартиры, которую мы выменяли, и, уж разумеется, шуганул нас вон... (Пауза) Жену с детьми приютила её сестра в Рязани, а я вот стал бомжем - человеком без определённого места жительства... (Замолкает, опустив голову, думает, затем говорит как бы про себя) Я ведь думал - не выживу, боялся... Хотел тут же верёвку намылить... А ничего - привык... Привы-ы-ык! (Воодушевляется, поднимает указующий перст) Ещё великий Достоевский утверждал: человек есть существо, ко всему привыкающее... Это он про каторгу... А ещё у него Раскольников, Родя, тоже говорит... говорит... Ага! Говорит: ко всему-то человек-подлец привыкает... Вот именно - подлец!.. (Вдруг резко сникает, начинает клониться, засыпать)

Вадим (толкает его пальцем в плечо). Эй, эй! Семён! Спать не надо! Ко мне придут сейчас!.. На вот (закрывает-завинчивает бутылку, собирает быстро в целлофановый пакет остатки колбасы, сыра, хлеб, суёт всё Бомжу в сумку), потом догуляешь, во дворе. Там лавочки... Не обижайся!

Вадим ведёт-подталкивает мычащего Бомжа к двери, встряхивает, выпроваживает. Стоит посреди прихожей столбом некоторое время.

Вадим (задумчиво). "А ничего - привык"... (Встряхивает головой) Не приведи Господь!.. (Включает конфорку, ставит чайник. Берёт тряпку, протирает табуреточку, на которой сидел Бомж. Трель дверного звонка. Вадим идёт открывать. На ходу ворчит) Просто "День визитов" какой-то...

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Впускает Иринку - длинноногую, в коротком сарафанчике, с уже обгоревшими на солнце плечами.

Иринка (робко). Здравствуйте.

Вадим (растерянно). Здравствуй! А почему ты вдруг ко мне на "вы"?

Иринка (смущённо). Не знаю... А вы - один?

Вадим (нарочито сурово). Не "вы", а "ты"!.. А с кем я, интересно, должен быть?

Иринка. Не знаю...

Вадим. А ты почему не в школе?

Иринка (удивлённо). Так сегодня ж - воскресенье.

Вадим. Ах да - совсем вылетело!.. А бабушка где? Разве она тебя одну пускает так далеко?!

Иринка (уводит взгляд в сторону, теребит подол сарафанчика). Она ушла в гости к тёте Вике, а я вот... сюда...

Вадим (с запинкой). Н-ну проходи... Сейчас вот чаю напьёмся, да я отвезу тебя обратно. Бабушка-то волноваться будет.

Иринка (упорно разглядывая коврик у порога, укоризненно). Я не для чаю...

Вадим. А для чего? Что случилось-то?

Иринка (почти шёпотом, в несколько приёмов) Вы...обещали...на кладбище к маме...в тот раз...

Вадим. Да! Конечно! Что ж ты!.. Эх! Да я разве забыл? Что ты! Что ты! (Глядит на часы) Сегодня уже поздно - завтра с утра и поедем. Хорошо? А сейчас давай, давай - чайку. Сейчас как раз закипит... Во, что я говорил! (Свист чайника. Вадим усаживает Иринку на табуреточку в кухне, заваривает чай) С бабушкой-то ездите на могилку?

Иринка. Ездим. На той неделе ездили - птичкам печенье крошили.

Вадим (подставляя сахарницу). Конфет нет у меня - вот незадача! (Наливает в чашки чай, пододвигает одну Иринке) Пей, не обожгись только.

Иринка (дует на чай, деловито). А у тёти Вики всегда конфеты есть. Она щас вообще богатая-пребогатая стала. Её теперь в банке заместителем сделали - самого главного управляющего... (Откидывает со лба светлую прядку) Тётя Вика сказала - памятник маме поставит... А я сказала: папа сам поставит и ещё красивше - с золотыми буковками... Да, папа?

Вадим. Ну...это... Зачем же так строго? Тётя Виктория - родная сестра твоей маме... Мы с ней вместе памятник поставим - самый красивый и с самыми золотыми буквами. Хорошо?

Иринка (охотно). Хорошо... Папа, а ты теперь совсем-совсем не пьёшь?

Вадим (шутливо). Ну, почему же - чай вот пью, лимонад пью, фанту даже пью.

Иринка (строго). Я про водку спрашиваю! Ты совсем теперь не будешь пить? Никогдашеньки?

Вадим (отводит-убирает рукой прядки-локоны с лица Иринки - как бы погладил.) Ни-ког-да-шень-ки. Ни капли!

Иринка (с облегчением вздыхает, решённо). Тогда, папа, я обратно к тебе жить приду - ладно?

Вадим (поперхнувшись чаем, кашляет. Встаёт, смотрит в окно. Говорит, не оборачиваясь). Вот что, Иринка... У тебя ведь скоро день рождения? Как раз 13-го июня... Вот тогда мы всё и решим - ладно? Осталось чуть больше месяца. (Шутливо) Не забудешь пригласить на день рождения-то - а?

Иринка (насупившись). Приглашу. (Вдруг встаёт, идёт к двери) Пойду я...

Вадим (идёт вслед за ней, растерянно). Ну что ж...

Иринка (заглянув на ходу в комнату). У вас мебель другая...

Вадим. Да, другая... (Смущённо и сердито) Да что ж ты опять выкаешь? Я, что, тебе чужой?.. (Не дождавшись ответа) Ну, ладно, значит я завтра утром зайду за тобой - вместе съездим на кладбище, цветов отвезём. А сейчас... на вот - на жвачку, на мороженое. (Неловко суёт сотенную бумажку)

Иринка (берёт, зажимает в кулачке, смотрит исподлобья). Спасибо... Спасибо, папа!.. Я буду ждать...

Тихо уходит. Вадим шагает, глубоко задумавшись, из угла в угол по комнате. Включает телевизор.

Телевизор. (Реклама) Первый: - Ты где был? Второй (отдуваясь): - Пиво пил! Упился - во! Первый: - А наше, "Барановское", будешь? Второй (с восторгом): - Наше? "Барановское"?! Да хоть бочку!.. Ведущая (манерничая): Продолжаем передачи Барановского телевидения. У нас в гостях знаменитый барановский поэт, создатель известной в городе и далеко за его пределами поэтической студии "Колледж абракадабры" Андрей Волчаров. В настоящее время Андрей живёт в Германии, преподаёт русскую литературу в университете города Дортмунда. И вот он посетил родные пенаты. Мы воспользовались случаем, чтобы задать прославленному пииту несколько вопросов и послушать его новые творения. Здравствуйте, Андрей! Вы, наверное, хотите начать со стихов? Поэт (лет 50, осанка Наполеона, на шее вместо галстука яркий платок; говорит через губу): - Я вас приветствую, дорогие мои земляки! Да, конечно, сначала стихи! Вернее - поэзы. Ненавижу слово "стихи" - оно устарело, обветшало! Ну так вот, я как раз только что закончил работу над психопоэмой под названием "безмыслие"... Рад её на вас спроецировать. Хочу только предупредить (показывает бумажку с текстом в камеру): название и все строки у меня пишутся со строчной буквы и - ни единого знака препинания! Истинная поэзия не нуждается в препинаниях! Итак: безмыслие... промежность в 5-ти актах 10-ти полотнах... Акт первый... (Подвывая и закатывая глаза)