Город без полиции
Шрифт:
– Ну не надо, не надо, ты же большая девочка! Мама сейчас вернется. Давай во что-нибудь поиграем?
– Охи! – заныла девочка, больно упираясь ей в грудь на удивление сильными ручками.
– Покажешь мне свои игрушки, Зой? – не сдавалась Таня, продолжая ее укачивать. – Куклы у тебя есть? Ты ведь меня понимаешь, мама сказала, что понимаешь!
Но если девочка и понимала что-то, то успешно это маскировала, продолжая монотонно ныть и вырываться, так что у Тани в конце концов заболели руки и она отпустила Зою. Та мгновенно сползла на пол, отскочила на безопасное расстояние и бросила исподлобья такой взгляд, что девушке окончательно стало не по себе. Она недоумевала,
И тут ее внезапно осенило. Расстегнув карман куртки, она извлекла оттуда медальон и маняще покачала им перед глазами насторожившейся девочки:
– Ты это хочешь, да? Сердишься, что я не подарила? Ну бери, поиграй!
Зоя мгновенно доказала, что понимает по-русски. Не медля ни секунды, она подбежала, выхватила цепочку у Тани и скрылась со своим трофеем за дверью прежде, чем та успела ее остановить. В глубине дома послышался быстрый топот удаляющихся детских ног, а потом все затихло. Девушка взглянула на часы.
«Скоро полночь! Где застряли эти родители?! Что я должна делать с ребенком? По идее, Зойка давно должна спать. А если ее мамаша где-то загуляла всерьез и муж будет прочесывать Мармари до рассвета? А если Оля вообще махнула в Каристос? Она же говорила, что в Мармари невозможно завести роман. Тут все друг друга знают! Значит, если у нее и есть где-то любовник, то в Каристосе. Как все сложно в этих маленьких городках, а кажется, должно быть просто! Так что мне делать с Зойкой? Уложить ее в постель? Да, но сперва ее нужно отловить. Шустрая девочка, и главное, знает, чего хочет! Медальон я, конечно, отберу, когда она уснет. Не разбудить бы Олину свекровь, она, кажется, не очень здорова...»
Она уже всерьез собралась на поиски ребенка, когда услышала во дворе шум въезжающей машины и радостно подбежала к окну. Однако радость сменилась недоумением. Таня увидела, что муж Ольги выходит из машины один. «Неужели она правда уехала в Каристос? Мне ведь завтра утром в аэропорт, она обещала проводить... А что, могла обидеться на меня и послать... Честно говоря, была бы права, веселья от меня немного!»
– Ее нигде нет. – Мужчина едва взглянул на гостью. Вид у него был одновременно возбужденный и подавленный, и было заметно, что он с трудом держит себя в руках. – Идите спать, она, наверное, придет поздно.
Таня не стала возражать и предлагать помощь. Она чувствовала себя как на иголках и с радостью поднялась в свою комнату, пожелав хозяину спокойной ночи. Переодевшись в пижаму, она еще немного постояла у открытого окна, но вид из него уже не казался ей таким безмятежным. Теперь в этой ночи было что-то тревожное, пока еще невидимое и беззвучное, но Таня уже невольно прислушивалась к тишине, словно чего-то ожидая. На душе у нее было неспокойно, и хотя она уверяла себя, что все кончится банальным семейным скандалом, который к тому же не будет иметь к ней никакого отношения, внутренний голос твердил, что не все так просто. «Оля могла бы найти и другой день для развлечений! Как глупо получилось с телефоном!»
Она с трудом отгоняла от себя жуткое видение: светловолосая молодая женщина выходит из кафе сильно навеселе, садится за руль потрепанного джипа и едет... Скажем, в Каристос, где собирается купить себе телефонную карту. Дорога идет по краю обрыва, нигде не освещается, луна еще не взошла... А женщина торопится, она хочет вернуться домой быстрее, чтобы уложить в постель свою четырехлетнюю капризную дочку, и почти не смотрит на дорогу. Внезапно под колесами джипа оказывается пустота. Женщина замечает это слишком поздно, резко поворачивает руль в
надежде успеть, вписаться в поворот, татуированный дракон на ее плече судорожно изгибается, словно пытаясь покинуть хозяйку, которая в этот момент уже летит вместе со своей машиной по каменистому склону...– Нет, это чепуха, этого не могло быть! – Таня вздрогнула, и виной этому была не только ночная свежесть. – Она бы не поехала в Каристос ни за телефонной картой, ни на свидание с любовником, и вообще, про любовника я бы уже все знала! Она где-то здесь, сейчас вернется!
И словно в подтверждение ее слов неподалеку раздался гул мотора. Он становился все отчетливее и наконец замер рядом с домом. Таня с трудом удержалась от того, чтобы спуститься в одной пижаме и проверить, все ли в порядке. «Ладно, вмешиваться в чужие семейные разборки – удовольствие на любителя! Вернулась, и слава Богу!»
Она закрыла окно и забралась в постель, стуча зубами. Комната выстудилась до того, что легкое хлопчатобумажное одеяло не спасало от холода. Поворочавшись с боку на бок, Таня решила, что хотя идти просить другое, потеплее, слишком поздно, сделать это необходимо, иначе она привезет из Греции в качестве сувенира сильную простуду. Тем более внизу ей слышались голоса, а значит, хозяева еще не легли. Наскоро одевшись, она вышла из комнаты и прислушалась, стоя на верхней ступеньке лестницы.
Здесь голоса звучали отчетливей, но странно – внизу говорили только мужчины. «Оля привезла гостей? А что, все может быть. Ну тогда я точно не помешаю!»
Спустившись в столовую, она первым делом заметила на столе большую бутыль с прозрачной жидкостью и несколько рюмок. Отчетливый анисовый запах не оставлял сомнений – это была местная водка. Хозяин дома сидел у стола, грузно опершись на него локтями и закрыв ладонями лицо. Часть щеки, оставшаяся на виду, была багрово-красная, из чего Таня сделала вывод, что он успел основательно приложиться к бутылке. У него в самом деле были гости – трое мужчин, двое в возрасте и один совсем молодой, причем его лицо показалось девушке смутно знакомым. В следующее мгновение, когда парень на нее взглянул, она узнала в нем вчерашнего молодого полицейского, у которого Ольга одалживала машину для возвращения в Мармари. Таня вспомнила даже его имя – Коста. Сегодня, без формы, парень казался еще моложе, а может, причиной тому было растерянное, по-детски беспомощное выражение его глаз, когда он обернулся к девушке. «А где Оля?»
В следующее мгновение случилось то, чего Таня никак не ожидала. Муж Ольги, сидевший за столом все в той же позе, вдруг издал протяжный стонущий звук, перешедший в какой-то дикий вой. Мужчины вздрогнули, Таня с трудом удержалась от испуганного возгласа. Она уже видела, чувствовала – что-то не так, и очень не так, но спросить об этом прямо было так же невозможно, как спокойно вынести это зрелище: взрослый мужчина сидит, закрыв ладонями лицо, и воет, как собака по покойнику. Его бросились успокаивать, а она, воспользовавшись тем, что Коста замешкался, прямо обратилась к нему по-английски, в надежде, что парень знает язык:
– Извини, что случилось?
– Ольга погибла, – шепотом ответил тот и, предугадав ее реакцию, прижал палец к губам и указал на дверь, ведущую во двор. Таня поняла и выбежала вслед за ним, подавив истеричный крик, едва не вырвавшийся у нее самой. Самым ужасным было то, что... «Я знала! Я знала уже, когда муж поехал ее искать, с ней что-то случилось!»
– Погибла? – Остановившись у апельсинового деревца, она развернулась лицом к полицейскому в последней отчаянной надежде, что не так его поняла. – Умерла? Это автокатастрофа?