Город чудес
Шрифт:
— У меня есть.
— Правда?
— Конечно. У меня много лодок. Я владею небольшой транспортной компанией с центром в Аханастане. Точнее, я владею компанией, которая владеет другой компанией, которая владеет третьей компанией… ну, ты уловил суть. Я могу достать тебе лодку… если ты считаешь, что отправиться туда — действительно разумно.
Он вздыхает опять, еще тяжелее.
— Я… думаю, да.
Она бросает на него взгляд.
— Тебе велели защищать Тати.
— Как я могу защитить ее, если я не знаю, кто она такая? Куда я могу ее отвезти, если на самом деле не понимаю наших врагов? Я не знаю его
— Итак, теперь ты отправишься странствовать по миру? — спрашивает Ивонна и фыркает. — Даже обсуждать это абсурдно… Сколько времени уйдет, чтобы добраться туда? И какая лодка тебе понадобится?
— Из Аханастана к северной оконечности Сартошанского моря… Это не легкая прогулка. Больше восьмисот миль, несомненно. Чтобы попасть туда, нужна по меньшей мере неделя, а то и больше. И поскольку я предпочитаю плавание в одиночку, мне нужна лодка, которой я смогу управлять сам. Может, сорока- или пятидесятифутовый кеч с бизань-стакселем.
— Не стану притворяться, будто что-то поняла, — говорит Ивонна. — Я плачу Дмитрию за то, чтобы он разбирался в лодках вместо меня. Если ты действительно уверен — если ты уверен, что должен следовать этим путем, — запиши свои требования, и я попрошу Дмитрия проверить, есть ли у нас что-то подобное. Если нет, я уверена, он разыщет нужное для тебя. — Ивонна достает портсигар и длинный костяной мундштук — одно из немногих аристократических пристрастий, которые она сохранила. — Еще две недели здесь. Это действительно безопасно?
— Нет, — говорит Сигруд. — Но я не вижу другого выхода. И я не хочу брать тебя с собой. Все это может оказаться ловушкой.
— Потрясающе, — произносит Ивонна ровным голосом. — Что ж, пока ты думал о наших врагах, я поразмыслила о возможных союзниках. Ты упомянул об особых случаях в благотворительном фонде, и я кое-что вспомнила… Имя Мальвина Гогач тебе о чем-нибудь говорит?
Сигруд склоняет голову набок.
— Это одно из имен в списке, который был у нашего врага.
— Ага. Понятно. Твоя теория подтверждается. — Она открывает папку, что лежит на столе. — Гогач была одним из первых особых случаев, но Шара так и не добралась до нее. Она пыталась снова и снова. Гогач появлялась в каком-нибудь приюте. Мы узнавали об этом через систему внутреннего оповещения сиротских домов. Шара отправлялась с ней повидаться. Но еще до того, как она добиралась туда, девушка исчезала.
— Она поняла, что за нею охотятся? И каждый раз сбегала?
— Я точно не знаю. Шара упоминала о том, что каждый раз, когда приходила в приют, чтобы повстречаться с барышней Гогач, у нее возникало очень странное чувство, что она здесь уже была. Всего-то несколько минут назад, как будто чуть раньше вошла и снова вышла, а потом все забыла. Это было весьма необычно. И очень ее расстраивало. А потом она узнавала, что Гогач исчезла. Так повторялось снова и снова, по меньшей мере четырежды. Потом она попыталась разыскать эту Гогач еще раз, в Мирграде. И не рассказала мне, что тогда случилось.
— Думаешь, Шаре удалось с ней связаться?
— Да, — говорит Ивонна. — Я думаю, наша Шара наконец-то настигла барышню Гогач. Они встретились. Но я не знаю, что случилось потом. Зато я нашла
в досье ее фото.Она вытаскивает маленькую карточку и показывает Сигруду.
Единственный глаз дрейлинга широко распахивается. С дешевого черно-белого снимка глядит девушка, которая спасла его на скотобойне: тот же странно вздернутый нос, те же курчавые черные волосы, тот же дерзкий, неумолимый взгляд.
— Это она, не так ли? — спрашивает Ивонна.
— Да, — говорит он. — Без сомнения.
— Ну конечно, — тихо произносит Ивонна. — Первая, которую она выслеживала, и та, за кем она больше всего гонялась… Это фото сделали в первый раз, когда девушка попала в мирградский приют в 1732 году. Почти шесть лет назад. Как по-твоему, она сильно изменилась за это время?
Сигруд морщится, трясет головой. Ему не нравится иметь что-то общее с божественным.
— И… она поразительно похожа на Тати, — негромко продолжает Ивонна. Она кладет фото на стол, потом засовывает в папку, словно больше не желает на него смотреть.
— Сходство еще поразительней, когда видишь ее собственными глазами, — мрачно говорит Сигруд.
— Думаешь, эта Гогач избегала Шару при помощи божественных сил?
Он кивает.
— А потом, когда Шара ее настигла, они начали сотрудничать в этой войне?
Он снова кивает.
— Но мы понятия не имеем, способна ли Тати на что-то вроде того, что делает эта девушка?
— Если она и может, я этого не видел.
Ивонна вздыхает.
— М-да. Ты собираешься сказать ей, что уезжаешь? — спрашивает она, выдыхая слова вместе с дымом. — Или я скажу?
Сигруд вздыхает и закрывает глаза, думая, что делать. Он никогда не был настоящим следователем, но помнит, как Винья наставляла его однажды: «Всегда обещай источнику, что вернешься к нему. Говори, что он в безопасности. Скажи все, что он хочет услышать. Что угодно. Отчаявшийся источник поверит в самую дикую ложь».
«Как я себя ненавижу, — думает он, — за то, что прибегаю к советам Виньи в такой момент».
Тати медленно моргает, сидя на заднем крыльце, прижав колени к груди. Сигруд сидит рядом, огромный и неуклюжий возле этой маленькой, хрупкой девушки с руками, испачканными в масле и жире.
— Значит, две недели, — говорит она.
— Да. Может, больше. Но не так уж надолго, правда.
— Но ты можешь не вернуться.
— Я… Я вернусь, — говорит он. — Обязательно.
Она молчит.
— Я попросил Ивонну, чтобы она продолжила заниматься с тобой. — Он пытается улыбнуться ей. — Я сказал, что хочу, чтобы ты перепробовала все оружие. Я не шутил.
Она все равно молчит.
— Я обязательно вернусь, — обещает Сигруд. — Как только смогу.
— А знаешь, — говорит Тати, — что прошлой ночью ты мне приснился?
— Правда?
— Да. Мне приснилось, что ты уехал. Но еще — что ты вернулся гораздо раньше, чем мы ожидали. Даже раньше, чем ты сам ожидал. Как будто никуда не уезжал.
Он улыбается.
— Возможно, нам повезет.
— Удача не имеет к этому никакого отношения, — говорит она без тени притворной мудрости, к которой он привык. Это сухой, твердый тон уверенной в себе женщины. — Чему быть, того не миновать.
9. Слишком много ночной тьмы и недостаточно лунного света