Город древних

Подняв руку, я остановил наш небольшой отряд. И так уж получилось, что когда я огляделся кругом, то понял: остановились мы как раз напротив неприметной кучки, бывшей останками встреченного мной исчадия. Корнол в этот момент как-то неуютно передёрнул плечами и настороженно осмотрелся.

«Смотри-ка, что-то почуял, – отметил я. – Рыкун предупреждал ведь меня когда-то, что он очень хороший охранник и наблюдатель, по-моему, даже признал эти его качества гораздо лучшими, чем у него самого. Похоже, сказано это было не просто так».

Лениавес, так и не поняв, что же вызвало его тревогу, успокоился, вернее, перестал вертеться на месте, пытаясь разобраться в том, что же не так вокруг нас, и принялся слушать меня. Я же постарался пересказать тот бредовый план спасения, что возник в моей голове во время того странного «НИЧТО», что поглотило меня в бое с исчадием.

– Значит, так, – начал я, – шанс у нас есть, но небольшой. И он с достаточно большой вероятностью позволит нам попасть куда-нибудь, и, скорее всего, место это будет где-то за пределами этого города. Но нам нужно спешить. Времени у нас остаётся с каждым мгновением всё меньше и меньше.

Эрея, сжав свои небольшие изящные кулачки и потрясая ими, с какой-то даже детской обидой в голосе выговорила мне:

– Ну а мы что тебе говорили?! – и состроила такое умильное личико, будто объясняла какому-то несмышлёнышу прописные истины.

«Красивая она», – отвлечённо подумал я, любуясь её удивительно большими фиалкового цвета глазами, хотя, казалось бы, ситуация сейчас к этому совершенно не располагала.

Заметив отсутствующее выражение моего лица, девушка лишь негодующе тряхнула головой, немного раскидав свои шикарные волосы по плечам, и, повернувшись к Лениавесу, потребовала:

– Пойдёмте лучше туда. Там, по-моему, находится граница города, – и она хотела направиться в обратную сторону.

Но корнол удержал её и, прищурившись, задумчиво обратился ко мне:

– Знаешь, Баг, меня в твоей небольшой фразе смутило несколько моментов, – при этих словах Эрея удивлённо посмотрела сначала на него, потом на меня, – не мог бы ты прояснить их? – И он вопросительно посмотрел мне прямо в глаза.

– Постараюсь, – осторожно ответил я, уже догадавшись, что я сейчас услышу.

– Как понимать это твоё «куда-нибудь»? – начал он задавать вопросы. – Это в принципе – куда? Почему мы движемся к центру города? И что ты говорил лишь о шансе на спасение? У тебя нет полной уверенности в положительном исходе того, что ты задумал? Или этому есть какие-то другие причины? И почему ты говоришь, что времени у нас не так много? Но главное, ради всего святого, объясни ты всё более подробно, чем это делаешь обычно.

Я не хотел запираться и решил рассказать то, что знаю. Тем более все вопросы были заданы корнолом по существу. Ответив только на них, я буквально мог уже рассказать достаточно для того, чтобы закрыть эту тему навсегда, ну или по крайней мере на какое-то достаточно продолжительное время. Просто нужно это сделать так, чтобы в разговоре обойти вопрос, как я всё это узнал. Но как это сделать, оставалось для меня пока не очень понятным.

«Пусть будет так: „У всех есть свои источники информации”, – решил я, придумывая хоть какое-то объяснение, – а в таком формате вроде и загадка просматривается, и авторитет, – ухмыльнувшись, продолжил я свои размышления, – хотя, конечно, больше на фиглярство похоже. Какие и откуда у меня здесь могут быть источники? Разве что Рыкун…»

Из-за спины раздалось довольное верещание, означающее радость того, о ком наконец-то вспомнили.

«Это лучше, чем никак не объяснить людям, что вообще происходит».

Определившись со своим дальнейшим поведением, я перешёл к рассказу:

– В общем, так. Этот город – территория нежити. Они – его истинные хозяева. Они знают его лучше всех. Им известен каждый камешек в этих развалинах. Я скажу даже больше: уверен, что появление любого камешка и прочего мусора в пределах этого города – в большинстве своём это их рук дело. Целенаправленное и упорное дело нескольких тысячелетий. По сути, как мне кажется, весь город превращён в одну большую ловушку, только и ждущую своего часа, чтобы сработать и поймать беспечную или не очень осмотрительную жертву. Так что делайте выводы. – Я замолчал, давая своим спутникам прочувствовать всю глубину момента. А именно той большой и тёмной дыры, в которую мы неосмотрительно сунулись. Кто по воле случая, а кто и по собственному желанию. – И в данном случае для нас очень важно, что те существа, которые сейчас предстали нам в образе нежити, в большинстве своём, вероятно, и строили этот город. А после этого, возможно, они же и управляли им веками, а может, и тысячелетиями. И всё это было ещё до того, как этот огромнейший город превратился в город-призрак. – Я в упор посмотрел на девушку и веско, чеканя каждое слово, сказал: – И поэтому глупо, очень глупо надеяться, что там, – и я ткнул куда-то себе за спину, – у какого-то неизвестного нам, но наверняка хорошо известного нежити выхода нас не будут поджидать. Я уверен, что там уже давно расположилась засада на нас, любимых. Надеюсь, это у вас не вызывает никаких сомнений или вопросов?

Наверное, я немного перегнул палку, так как девушка от моих слов как-то странно сжалась, хотя корнол, наоборот, посмотрел на меня даже с внутренним одобрением и, переведя взгляд на Эрею, как мне показалось, с некой толикой гордости, как бы сказал ей: «А я что тебе говорил!»

Эрея, помолчав, всё-таки робко спросила:

– Но почему они тогда не прочесывают туннели, если им известен каждый закуток в этом городе и его окрестностях? Значит, и туннели они должны знать наизусть. Что их останавливает? – и обвела окружающие нас стены своей изящной ручкой. – Почему здесь никого сейчас нет? Почему мы тут, с твоих же слов, ещё можем находиться некоторое время в безопасности? – Девушка немного распалилась, выходя из состояния замешательства. – Что здесь такого особенного?! Почему?! – Она вдруг прервалась и, быстро придя в себя, почти не слышно произнесла: – Простите, это всё нервы. – Но продолжала вопросительно смотреть мне в прямо глаза.

«Какие же они у неё прекрасные, – утонув в её волшебных омутах, восхитился я. Видимо, мне теперь судьбой предначертано думать не о том, находясь рядом с этой сказочной и нереальной по меркам моего мира девушкой, но вполне обычной и привычной по меркам этого. – Нужно вырабатывать иммунитет к её красоте, – решил я, – иначе я всё время буду замирать в ступоре, смотря на неё, любуясь её точёным личиком и ангельскими, волшебными глазами. Блин. Опять меня понесло не в ту сторону. Соберись!» – дал я себе мысленного пинка.

Судя по хитрому прищуру, мелькнувшему на лице корнола, это моё состояние не осталось для него незамеченным.

«Чёртов магистр магии разума», – чертыхнулся я и стал объяснять:

– Всё достаточно просто. Да, нежить прекрасно знает и расположение всех выходов из туннелей, и сами эти туннели. Но есть один маленький пустячок. – Я помолчал, помотрев на заинтересованные лица своих спутников. – Туннели представляют опасность для нежити не меньшую, чем для кого-либо иного. И они об этом прекрасно осведомлены.

– И что это за опасность? – в удивлении уточнила девушка. – Ловушки? – Но, подумав пару мгновений и заметив явное несоответствие того, что я говорил, тому, что происходит, спросила: – И почему тогда мы сами сейчас находимся здесь?

Лениавес настороженно огляделся кругом. Похоже, он не верил в столь простое объяснение нежелания мертвецов прибрать к рукам и эту территорию, да и, вероятно, не забыл того чувства неясной опасности, что вызвало у него это место. Поэтому корнол сказал:

– Это, конечно, могут быть и ловушки, но я почему-то в этом сильно сомневаюсь. Ведь я прав в своей догадке, что этой их боязни туннелей есть и другое, более веское объяснение, коль они сюда до сих пор не сунулись вслед за таким лакомым для них кусочком, как полноценный маг жизни? – И снова посмотрел на меня.