Город грехов
Шрифт:
— В конечном счете, все сводится к любви и смерти… — сказал философ.
— Опять вы заговорили о женщинах… лучше вообще не знать того, от чего после захочешь избавиться…
— Что ты хочешь этим сказать?..
— Ничего, кроме того, что уже сказал…
— Говорят, что самка ехидны во время совокупления в восторге откусывает голову самцу…
— Чему вы смеетесь?.. — Артист глянул на человека со шрамом и отвел взгляд.
— Я не смеюсь… извините… из-за шрама у меня одна половина лица смеется, а другая — рыдает…
Человек со шрамом участвовал в нескольких войнах. Паром, на котором инвалид плыл после ранения,
Однажды блуждая по острову, инвалид наткнулся на расселину. Он заполз в нее. Постепенно расселина стала шире, приобрела свод. У самого порога ада его остановил незнакомец, который отнесся к инвалиду с сочувственным вниманием.
— Зачем ты здесь?.. — заговорил он. — Возвращайся пока не поздно… здесь мы никому не нужны, как, впрочем, и там…
Сказав эту фразу, незнакомец надолго умолк. Он стоял, кусая губы.
Инвалид узнал незнакомца. Он был известным генералом, имел дом, жену, детей и все потерял, до срока сошел в ад, покрытый славой, провожаемый толпой поклонников, восклицаниями и аплодисментами.
— Я вижу, ты меня узнал… что же послужило причиной, заставившей тебя явиться сюда?..
— Генерал, ты не поверишь…
— Рассказывай…
— Во всем виновата женщина… я жертва любви… вдова брата не давала мне жить спокойно и пристойно… побывав уже в нескольких браках, она, вдруг, воспылала любовью ко мне, а когда я оказался столь неразумным, что отверг ее домогательства, она стала мстить… — Инвалид умолк. Он едва сдерживал слезы. — Своими откровениями и письмами она довела мою жену до безумия… однажды ночью жена подожгла дом, вообразила себя саламандрой… я едва успел выпрыгнуть из огня… по доносу вдовы меня обвинили в поджоге и преднамеренном убийстве… было назначено судебное разбирательство и я очутился в местах, не столь отдаленных, которые мне и во сне не снились… я несколько раз пытался бежать, но неудачно… и все же я бежал… я шел, припадая на одну ногу и все время боязливо озирался… я опасался погони… в общем, обычная история… не стоит и продолжать… я повторил путь своего отца…
— А кто был твой отец?..
— Не знаю… говорят, он был известным писателем, отягченным и почти раздавленным этой честью… до 13 лет он пас коз в горах, потом переселился в город и поднялся по пресловутой лестнице на все 72 ступени…
— И что было дальше?..
— В тюрьме я понял, что все было подстроено вдовой… бежать из тюрьмы мне помогла Маргарита, жена Вагнера, начальника тюрьмы… она устроила мне побег… я здесь, а она где-то там… не знаю, что она во мне нашла?.. она была красавицей… и голос у нее был как у сирены… а что я представлял собой, ты видишь, жалкий, хромой старик с лицом, обезображенным шрамом…
— Странная история… — пробормотал писатель.
— Философ, что ты все ходишь, ходишь?..
— Я думаю…
— У тебя что, мозги в ногах?..
— Вот, теперь вспомнил, где я тебя видел… в тюрьме… тебя звали хромой бес…
— Да, так меня называли… из зависти…
— Ты на самом деле был в преисподней?.. и ад тебя отпустил, хотя он еще никого не отпускал?..
— Я был там… и отнюдь не по принуждению… и вернулся оттуда без вреда для тела… и не несчастным стариком, впавшим в
детство, а довольно привлекательным молодым человеком… я понимаю, что это похоже на невероятный вымысел, но морщины, плешь, уродство, и все прочее постыдное исчезло… старик, не способный себе помочь, превратился в свою противоположность… провалился я под землю летом, а вернулся осенью, почти без одежды… было холодно, я замерз, дрожал… какая-то женщина укрыла мои плечи шалью и привела в дом, соблазненная моей красотой и беззащитностью… помню, меня переполняло волнение и смущение и я не смог дать ей удовлетворение… под утро я проснулся… благоразумно было бы воздержаться от соблазна, но, увы, природа принудила меня совершить некие действия, которых мы стыдимся, хотя некоторые думают, что они полезны…— Ты не рассказал, как очутился в аду…
— В этом сумрачном месте, придуманном для нас богом, я очутился из-за своей страсти к женщинам… последняя моя пассия отравила меня из ревности… в морге я воскрес и снова перебрался туда, где был… я не захотел обманываться, мириться с бедностью, лишениями и всем прочим, впадать в отчаяние, возбуждать к себе неприязнь и становиться все более несчастным…
— Тебя послушать, можно подумать, что в ад и оттуда ходит лифт…
— Он, наверное, сумасшедший… страдает раздвоением личности…
— Тогда его надо лечить…
— Это кого ты собираешься лечить?..
— Успокойся, не тебя… горбатого только могила исправит…
— Что вы делаете?.. оставьте, не трогайте меня, прошу вас…
— Да кто тебя трогает… посмотри на себя… кому нужен дряхлый впавший в детство старик, однако все еще цепляющийся за жизнь…
— Кто вы?.. вы меня знаете?..
— Ты жил во флигеле дома, фасад которого украшали горгоны и химеры, плюющиеся огнем… а потом в развалинах этого дома, когда случилось землетрясение… по ночам ты выбирался наружу и выл как пес… обычно один, но иногда в обществе с некоей женщиной, которая и переправила тебя в этот ад…
— Я начинаю вспоминать себя…
— Расскажите… но без подробностей… — попросил писатель.
— Если бы я вздумал подробно остановиться на моих бедствиях, мне потребовалась бы вечность…
— Я смотрю, вы тоже что-то пишете… о чем?
— Так, ни о чем… — Писатель сунул записную книжку в карман плаща. — А вы о чем пишете?..
— Пишу по привычке что-то писать… я был секретарем у мэра… терпел его склонность к музам… говорят, живущий бок о бок с хромым невольно начинает хромать…
Секретарь рассказал свою историю, которая получилась довольно длинной и путанной.
— Мне кажется, вы судите о себе ошибочно…
— Вы знали меня?..
— Читал ваши рассказы, в которых вы все переворачивали с ног на голову… куда же вы?..
— Не приставайте к нему… то, что случилось с ним, может случиться и с вами…
— А что с ним случилось?.. расскажите… только без подробностей…
— Без подробностей не обойтись…
— Ну, хорошо, говорите…
— Я тоже иногда посещал эти развалины… однажды я встретился там с дочерью мэра…
— И что?..
— Она даже не пыталась оправдаться?.. сказала только «ах» и «увы»…
— А почему она должна была оправдываться?..
— Она была замешана в одном жутком преступлении…
— Я тоже как-то блуждал в этих руинах… и никого там не видел…
— Не спорьте… в этих руинах есть вход в преисподнюю и выход… — сказал хромой бес и пошел, прихрамывая на одну ногу.
— Кто этот хромой бес?.. что вы знаете о нем?.. расскажите…
— Я тяжело говорю… я косноязычен…