Город и город

— Вы упоминали Лишь-Кому.

— Ох, моя девочка всех их сводила с ума! — Она коротко рассмеялась. — Ранила и тех, и других, со всех сторон. И даже объединителей, так они называются? Майкл собирался всех их проверить. Найти их имена и адреса в Бещеле было легче. Мы ведь там и находились. Он собирался всех их проверить, одного за другим. Хотел их всех разыскать, потому что… кто-то из них это и сотворил.

Я пообещал ей сделать всё, чего она хотела, и, потирая лоб, уставился на силуэты Уль-Комы.

Позже, но слишком уж скоро меня разбудил звонок Дхатта.

— Чёрт, вы всё ещё лежите? Поднимайтесь.

— Через сколько вы…

Было утро, не такое уж и раннее.

— Я внизу. Давайте поторапливайтесь. Кто-то прислал бомбу.

Глава 17

В Бол-Йеане, возле крошечного эрзаца почтового отделения, в расслабленных позах стояли спецы из уль-комской сапёрной команды, приземистые и неуклюжие в своей защитной одежде, жуя резинку и переговариваясь с несколькими испуганными и почтительными охранниками. Визоры у сапёров были подняты и под углом свисали надо лбами.

— Вы Дхатт? Крутая штука, старший детектив, — сказал один, глянув на знаки отличия Дхатта. — Можете войти.

Он посмотрел на меня и открыл дверь в комнату размером со шкаф.

— Кто её обнаружил? — спросил Дхатт.

— Охранник. Шустрый парень. Айкам Цуех. Что? Что? — Никто из нас ничего не говорил, так что он пожал плечами. — Сказал, что ему не нравится, какова эта штука на вид и на ощупь, вышел к милицьеснаружи, попросил их посмотреть.

Стены были сплошь в ячейках, в углах лежали большие коричневые свёртки, открытые и закрытые, а на столах — пластиковые пакеты. На табурете посередине, в окружении обрывков конвертов и обронённых писем с отпечатками подошв, был выставлен пакет с растопыренными углами, из которого высовывались электронные внутренности, словно проволочные тычинки из цветка.

— Это механизм, — сказал мужчина.

На его кевларовом жилете иллитанскими буквами было начертано имя: Таиро. Говорил он с Дхаттом, а не со мной, наводя маленькой лазерной указкой красную точку на то, о чём шла речь.

— Двухслойная оболочка из конвертов.

Световое пятнышко бегало по бумаге, не оставляя нетронутым ни одного места.

— Открываем первый, ничего. Внутри ещё один. Открываем его… — Он щёлкнул пальцами. Указал на провода. — Красиво сделано. Классика.

— Старомодно?

— Нет, просто без причуд. Но сделано красиво. Не только son et lumiere [18] — эту штуку сделали не затем, чтобы кого-то напугать, её сделали, чтобы кого-то грохнуть. И я вот что ещё скажу. Видите это? Очень направленно. Соединено с тегом.

18

Звук и свет (фр.).

В бумаге виднелись остатки тега — красной полоски на внутреннем конверте с надписью по-бещельски «Тяните здесь, чтобы открыть».

— Кто бы это ни сделал, весь взрыв пришёлся бы ему прямо в лицо и снёс бы его с ног. Но для других опасности почти никакой: если бы кто-нибудь стоял рядом, ему разве что понадобилось бы заново причесаться. Направленный взрыв.

— Эта штука разряжена? — спросил я у Таиро. — Можно мне её потрогать?

Тот посмотрел не на меня, но на Дхатта, который кивнул ему, поощряя к ответу.

— Отпечатки пальцев, — сказал Таиро, но пожал плечами.

Я взял с полки шариковую ручку и вынул из неё стержень, чтобы не оставить где-нибудь отметок. Аккуратно касаясь бумаги, разгладил внутренний конверт. Несмотря даже на задиры, оставленные сапёрами при открывании, легко можно было прочесть написанное на нём имя: Дэвид Боуден.

— Проверьте это, — сказал Таиро.

Он мягко порылся. Под пакетом, на внутренней стороне внешнего конверта, кто-то нацарапал по-иллитански: «Сердце волка». Я узнал эту строку, но не смог вспомнить источник. Таиро напел её и ухмыльнулся.

— Это старая местная песня, — сказал Дхатт.

— Эта штука сделана не ради испуга, но и не для того, чтобы наносить увечья всем вокруг, — тихонько сказал мне Дхатт.

Мы сидели в офисе, который реквизировали. Напротив, вежливо стараясь нас не слышать, сидел Айкам Цуех.

— Это как выстрел наповал. Что за хрень?

— Внутри написано по-иллитански, а прислано из Бещеля, — сказал я.

Отпечатков пальцев с помощью порошка обнаружить не удалось. Надписи имелись на обоих конвертах: на внешнем значился адрес, а на внутреннем — имя Боудена, нацарапанное хаотическим почерком. Пакет был отправлен из бещельского почтового отделения, которое гросстопично находилось неподалёку от самих раскопок, хотя, конечно, доставлялся он долгим кружным путём через Связующий зал.

— Напустим на это наших технарей, — сказал Дхатт. — Посмотрим, можно ли проследить его путь в обратную сторону, только вот у нас нет ничего, что на кого-нибудь указывало бы. Может, ваши люди что-нибудь выяснят.

Шансы восстановить его путь в обратном направлении через уль-комскую и бещельскую почтовые службы были близки к нулю.

— Послушайте. — Я удостоверился, что Айкам ничего не слышит. — Мы знаем, что Махалия обозлила в нашем городе каких-то махровых националистов. Понимаю, в Уль-Коме таких организаций быть, конечно, не может, но если из-за какого-то случайного сбоя они оказались и здесь, то разумно предположить, что она могла бы разозлить их тоже? Она была замешана в таких вещах, которые не могли их не раздражать. Знаете, подрыв мощи Уль-Комы, тайные группы, пористые границы, всё такое. Вы понимаете.

Он смотрел на меня безо всякого выражения.

— Верно, — сказал он наконец.

— Обе аспирантки с особым интересом к Оркини исчезли из поля зрения. А теперь мы получаем бомбу для мистера «Между городами».

Мы посмотрели друг на друга.

Через мгновение, теперь громче, я сказал:

— Отличная работа, Айкам. Вам и впрямь удалось кое-что стоящее.

— Айкам, вам раньше приходилось держать в руках бомбу? — спросил Дхатт.

— Как, сэр? Нет.

— А на государственной службе?

— Я ещё не служил, господин офицер.

— Так откуда же вы знаете, какова она на вес и на ощупь?

Он пожал плечами.

— Я не знал, не знаю, просто я… Что-то было не так. Слишком увесистый пакет.

— Готов поспорить, что сюда присылают по почте множество книг, — сказал я. — Может, ещё и компьютерные платы. Они довольно тяжёлые. Как вы поняли, что это нечто иное?

— … Он был по-другому тяжёлый. Он был твёрже. Под конвертами. Можно было почувствовать, что это не бумага, похоже на металл или что-то такое.