Город, которого нет 4

— Я возвращался назад тысячи раз, и знаешь что? Мой сын говорит слово в слово то же, что говорил в нулевом мире. Да, с поправкой на эхо, но то же самое.

— Ты уверен, что не выдаёшь желаемое за действительное?

— Это… та же душа. Я знаком с аниматургией и провёл множество исследований на высоких эхо. Находил Алину раньше, и наш сын становился старше. Бывало даже не встречал её. Но всегда, когда у нас были дети — на свет появлялся Андрей. Та же душа, что была в нулевом мире.

— В нулевом ты тоже был аниматургом?

— На высоких эхо есть техники, позволяющие работать с прошлым. Даже с таким.

— Значит неспящие по этому поводу мне таки солгали, — сказал я. — Да и Мирту наверняка тоже. — А как быть с теми, кто переродился в вымышленных персонажей?

— Такое перерождение лучше, чем стать камнем, не находишь? С учётом того, как действует Город, скорее всего роли были предложены тем, кто не только на них подходил, но и доволен занимаемым местом. К тому же, это вообще может быть душа того, кто не успел дожить до апокалипсиса и много выбора не имеет…

— А как же те, кто… будут переработаны им? — задал я вопрос. — Души тех, кто погиб в нулевом мире. Что с ними?

— Я думаю, что Город не создаёт новые души, а берёт их из некоего пула.

— А те, кого точно не было? У меня в универе учится девчонка из моего любимого аниме.

— В таком случае Город подыскивает среди реально существующих душ аналог, которому не находится своей роли и даёт новую.

— Это насилие, — заметил я. — Я слышал, людей превращают крыс, кусты и камни.

— Да, это так. И чем это отличается от верований буддистов? У Города достаточно большой пул душ, если учесть доступ к мёртвым. Он оценивает, кто и какое место может занять в Городе и запускает в виде пробуждённого, непися или чего-то ещё. Это наш второй шанс. Послание свыше, чтобы начать заново, с момента, когда в мир ещё не ступил первый всадник и не допустить конца времён, переродившись новым, прекрасным раем.

В конце мягкий голос Михаила наконец перестал скрывать нотки откровенного фанатизма.

Но мог ли я его судить?

У меня самого от его слов упал с души громадный камень.

Только слова Марты никак не выходили из головы — «теперь тебе будут рассказывать слишком много».

— Теперь ты понимаешь, о каком долге и чуде я говорю? — спросил он.

Я медленно кивнул.

Долг перед своей семьёй. Это единственный долг, который я взвалю на себя добровольно и ради чего, если будет нужно, я пожертвую собой… или кем-то другим.

Глаза Михаила заблестели. Он взял со стола синюю упаковку с чёрным молочным печеньем.

— Настоящие долги мы вешаем на себя только сами, по собственной воле, — повторил он и шутливо протянул мне пачку. — Будь на стороне тех, кто разделяет твоё мировоззрение. Теперь открыто.

— Пап! Па-ап! — послышался голос сына Михаила и топот маленьких ножек.

Мы с шефом обернулись ко входу на кухню. Свет сразу же стал ярче, подтверждая что он действительно здесь зависит от настроения Михаила.

— Смотри, что я сделал… — до меня донёсся едва слышный шёпот довольного шефа.

— Смотли, что я слелал! Это Глей-вандил! Меш плинса Амбела! — Андрей продемонстрировал слепленный из конструктора клинок.

Это какие он ему сказки на ночь читает, интересно?

— Наверное, ты больше всех хочешь, чтобы ход времени продолжался, — заметил я.

— Да… — с тоской ответил Михаил. — По-хорошему, нам бы всем вместе кризисы проходить. Это единственный известный мне способ увидеть правильное будущее. Раньше так и было, пока у Олега крыша не поехала от его исследований…

— Спасибо, тут есть о чём подумать.

— Подумай, — улыбнулся Михаил. — У тебя будет на это достаточно времени.

— М-м?

— На этом круге соберёшь своих и объявишь об отпуске. Я начислю тебе семьдесят дней. Сам решай, сколько из них передать остальным. Следующий, скорее всего, тоже будет с низким эхо.

— Ты знаешь, от чего это зависит или можешь предсказывать?

— Нет, просто так обычно бывает после больших потрясений для Города. Он старается сделать эхо минимальным. Думаю, будет уже больше, чем сейчас, но ненамного. Используй это время, чтобы хорошо отдохнуть.

— А потом?

— Потом посмотрим. Раньше аномальщики не выслеживали неспящих, а искали сами аномалии в поведении Города. Чем лучше мы его изучим — тем больше сможем противопоставить врагу. К тому же, не только неспы наша проблема.

— Есть что-то ещё?

— Их много. Мёртвая магия, иномирцы, сверхвысокое эхо и куча проблем. К концу круга всякое может быть. Хотя такое бывает значительно реже, чем происки наших врагов.

— А иные слои, и то что на них обитает? Что это? Тоже переработанные Городом люди?

— Неактивные слои это заготовки, которые могут стать основными. Ты уже видел, как это происходит. На твоей изнанке в основном живут мелкие духи, обрывки снов и воплощённые страхи. Как и в Тени, в общем-то. А вот выше да, в астрале, бездне и хаосе уже иномирцы.

— Тогда получается, мы можем свободно охотиться на них?

— Это не так просто и не так полезно, как ты думаешь. Баланс там хромает, а аномалий намного больше. Большинство таких охотников не возвращается. Но если хочешь — вперёд.

— Пока что изнанка не показалась мне такой уж страшной.

— Как хочешь, — повторил он. — В любом случае, ты вернулся в рутину, уж извини. Я бы хотел, чтобы ваша группа вернулась к классической работе аномальщиков и занялась изучением Города.

— Конкретика будет?

— Может, и будет, но не сейчас. Пока что собирай своих и радуй бонусами. Сейчас у остальных таймер в пять дней, но кто-то может проснуться и раньше. Потом я ещё заеду к вам в офис. Если сами не найдёте чем заняться, я что-нибудь подброшу. И кстати, ещё одна задачка тебе. Напоминаю — семь в Городе считается несчастливой цифрой. Найди в группу восьмого. Танк или хилл, сам решай. Или я могу…