Город, который боролся

Гас усмехнулся:

— Понятнее некуда, станционный смотритель, — сказал он, нарочито пожимая широкими плечами. — К тому же у нас нет времени на пустую болтовню!

В разговор вмешался еще один голос — Пэтси. Симеон дал ее визуальное изображение, включив один из дежурных экранов помещения: она уже сидела в кресле пилота на своем буксире.

— Эй, так, значит, и здесь возобладал мужской шовинизм? Учти, Симеон, у тебя уже есть один буксир в нужном месте, мой. Рассчитывайте и на меня.

Гас вздрогнул.

— Знаешь, Пэтси, мы очень глубоко…

— Очень глубоко завязли в дерьме, — закончила она, посмеиваясь над ним. — Я тоже знаю поговорки, Гас.

Все засмеялись. Симеон смотрел на них, страдая от досады. Хороший командир обязан возглавлять свои войска, а не командовать ими из сверхпрочной титановой колонны. «Даже если они потерпят неудачу, не произойдет ничего страшного: ты один выживешь и сможешь рассказать о случившемся, благодаря той же титановой колонне. Если, конечно, сможешь жить с сознанием этого».

— Я не спущу с реактора глаз и предупрежу вас, чтобы вы сумели «отвалить», — пообещал Симеон.

После этого члены маленького отряда смельчаков почти одновременно застегнули шлемы.

— На это уходит гораздо больше времени, чем я рассчитывала. — Уставшая возиться с клавиатурой Чанна, раздраженно ворча, с размаха ударила по ней кулаком.

Дверь открылась.

— Ничего себе! А я-то считала, что такое бывает лишь в придуманных на станциях сказках, — ошарашенно сказала она. — А на тебя это случайно не действует, Симеон?

— Заставить сервомеханизм врезать тебе изо всех сил, чтобы начать нормально функционировать? — переспросил он. — Не помню такого. Ты вот-вот должна подойти к капитанскому мостику. Но поспеши.

— Что мы сделаем, чтобы не взорваться? — спросила она, перешагивая через порог полуоткрытой двери и направляясь дальше, во тьму: дорогу освещала лишь подсветка на шлеме. К счастью, в этом отсеке не было дрейфующих в воздухе трупов.

— Я набрал команду, которая обложит корабль взрывчаткой, и его разорвет. — Он замолчал, — расшатавшиеся нервы заставляли его разыгрывать из себя клоуна. — Вдребезги. На самые мелкие кусочки, которые не заденут станцию. Было бы в высшей степени несправедливо погибнуть от летающих обломков после того, как мы выжили этим утром, ты согласна? Так, буксиры добровольцев уже на месте и цепляют корабль. Ага! Они уже вывели его с орбиты.

Здесь, внутри обреченного корабля, движения практически не ощущалось.

— Кто командует отрядом? — спросила Чанна.

— Гас.

— Пэтси говорила, что он хороший пилот, — заметила Чанна. — Закончив с этим, я присоединюсь к ней. Она по-прежнему стоит у люка?

— Она должна забрать тебя и сразу же доставить на станцию с той информацией, которую тебе удастся обнаружить.

— Я могу сканировать для тебя информацию, дружище Сим, но вначале, сам понимаешь, ее надо найти. — Она споткнулась о какую-то кучу, наваленную в коридоре, и теперь пыталась привести себя в порядок.

— Вы с Пэтси вернетесь сразу же. Я не могу позволить своему «телу» рисковать головой, когда…

— Симеон, — серьезно сказала она, — «тело» специально готовят для того, чтобы оно рисковало собственной головой ради «мозга». А когда тебе, станции, угрожает опасность, я должна ликвидировать эту опасность всеми возможными средствами. На этот раз я сделаю это, если помогу отбуксировать то, что тебе угрожает, подальше отсюда. Я ясно выражаюсь?

— Мне это не нравится, — недовольно пробормотал Симеон. — Дурацкий риск.

— Спасибо за заботу, но, Симеон…

— М-да?

— Ты помнишь, что происходило каждый раз, когда ты мешал мне выполнять мои обязанности. И что ты в результате получал?

— Прямо в лоб, дорогая.

— Правда, я целилась не совсем туда, но так оно и было, — подтвердила Чанна.

— Если ты все же доберешься до капитанского мостика, можно мне попросить тебя переслать мне всю информацию? — жалобно сказал Симеон.

— А зачем же еще я пробираюсь через эту развалюху, которая вот-вот взорвется? — поинтересовалась Чанна. — Пэтси, ты меня слышишь?

— Желаю хорошо повеселиться, Чанна, — раздался жизнерадостный голос Пэтси.

— Значит, не будешь против, если я разобьюсь всмятку?

Пэтси рассмеялась.

— Но-но, следи за своими словами, девчонка.

— Я только что заметила что-то очень интересное, — сказала Чанна, замедляя шаг.

— Что?

— Бумагу. Зачем здесь собрано такое количество бумаги? — Множество листов планировало по коридору, а статическое притяжение заставляло их прилипать к эластичным стенам.

— Этот «плавучий гроб», скорее всего, наполнен таким древним оборудованием — настоящая экзотика, — отозвался Симеон.

— Склад бумаги? — спросила она с сомнением.

— Возможно, у них начался регресс.

— А не был ли их пилотом капсульник? — спросила Чанна, неожиданно пришедшая к выводу, который они с Симеоном просто обязаны были сделать в самом начале. Если ей удастся положить его на лопатки и в этот раз…

— Вряд ли, — свысока ответил Симеон. — Кораблей, управляемых «мозгом» и «телом», тогда было мало. Да и все эти отдаленные колонии напоминали крохотные светящиеся точки в море мглы, и использовать нас там было слишком рискованно. Теперь сворачивай направо: тебе предстоит еще один переход, и ты попадешь на капитанский мостик.

— Есть, сэр, — откликнулась она. Она прокладывала себе дорогу среди текущих труб и вспыхивающих время от времени датчиков, прорываясь сквозь завалы, образовавшиеся из-за перегрузки во время экстренного торможения.

— Бумага, — восхитилась Чанна, мечтавшая хотя бы потрогать это драгоценное вещество руками.

— И книги! По крайней мере, я так подумал, когда ты посмотрела вон в тот угол. Нет, это действительно так. Да! Книги!

— Сейчас нет времени для их просмотра, — твердо заявила Чанна.

— Верно, — согласился он. — Прости, рефлекс старого антиквара.

— А я уже на капитанском мостике, — сказала она.

Она попала в большое круглое помещение, где большинство панелей было закрыто огрубевшим от времени пластиком. Благодаря примитивным, на скорую руку собранным устройствам, некоторые панели работали до сих пор. Ей пришлось нырнуть под гирлянду кабелей, протянутых из конца в конец вопреки всякой логике. В мутном свете она, напрягая зрение, рассматривала искореженные во время остановки кубы, связанные с клавиатурами. Казалось, какой-то буйно помешанный переделал капитанский мостик во время очередного приступа.