Город-крепость

Конечно, это не окончательное решение. Но прямо сейчас я думаю самое большее на двадцать четыре часа вперед: посещение доктора Квана, приличная доза обезболивающих, горячая еда и жесткий матрас.

А потом...

Не знаю, но у меня такое ощущение, что все разрешится само собой.

К нам присоединяется еще один силуэт. Бесхвостый Кма перепрыгивает мусорные кучи и ступеньки. Когда тени заканчиваются, он трется у моих ног, мяукая громче любой другой кошки.

— Не переживай. — Я смотрю на Кма, пока наша странная процессия минует ржавые пушки. Он вскакивает на одну из древних реликвий, пронзая меня своими желтыми глазами. — Мы тебя не бросим.

Улицы Сенг Нгои оживлены, они наполнены разными процессиями и счастливыми подвыпившими людьми. Все сияет золотом и яркими лепестками мака. Повсюду фонари, сладкие пироги и дети, танцующие в новых туфлях и радующиеся тому, что их до сих пор не отправили спать. Мимо проходит старик, предлагает мне глотнуть из его бутылки с рисовым ликером. Качаю головой, но он все равно мне улыбается, демонстрируя отсутствие зубов.

— С наступившим годом Змеи! — он делает глоток и исчезает в гуще праздника.

Для Мей Юи это уже слишком. Я вижу это по ошеломлению на её лице. Она смотрит на вспышки света и разноцветие улиц, прикрывая руками глаза. Небо больше не черное, в нем куча цветных прожилок. Фейерверки громом и молниями расцветают над нами, осыпая улицы Сенг Нгои, будто волшебный дождь. Мы стоим и смотрим на них, даже Кма.

— Они прекрасны, — слышу я, как шепчет Мей Юи, несмотря на то, что каждый залп заставляет её подпрыгивать, будто испуганного кролика. — Здесь всё такое красивое. Город света.

— Через пару дней я отвезу тебя на море, — обещаю я.

На её лицо ложатся отблески празднества. Она улыбается и смотрит на меня. Видит меня. Мое сердце наполняется и горит... ярче, чем эта ночь.

— Очень этого хочу.

Опускаю глаза и понимаю, несмотря на весь шум и хаос, творящийся вокруг нас, Джин Линь спит. Она прислонилась ко мне каждой унцией своего невесомого тела, её перепачканное лицо беззастенчиво покоится на моей толстовке. Напоминает, насколько устал я сам. Насколько мы все устали.

Я смотрю на Кма и на своих двух девочек. Вижу пламя, расцвечивающее небо. Свежие цвета — отметка нового года. Новый день — день первый моей оставшейся жизни.

Нашей жизни.

Давайте начинать.

Эпилог. 180 дней спустя

Мей Юи

Первый раз, когда Дей отвел меня на море, я лишилась дара речи. Солнце расцвечивало на воде такие же фейерверки, какие озаряли небо много ночей назад. Море переливалось и блестело до самого горизонта. Так много воды разлилось во всех направлениях.

Волны тем утром были небольшие, они убаюкивали и успокаивали. Вода зеркалом раскинулась под небом, отражая бесконечность. Я почувствовала необычайный простор в груди. Ветер, ожесточенный зимой и солью, облизал куртку, которую выделила мне мать Дея, но я не дрогнула. Стояла на краю мира и хотела большего.

Поэтому я возвращалась, снова и снова, а море всегда встречало меня как в тот, первый раз. Нежным шепотом и пением волн. С каждым приливом рассказывая о возможностях.

После Нового года наш мир изменился. Дею потребовался весь дар убеждения и армия такси, чтобы довезти нас до Тай Пинь Хилла. Он подошел к особняку, выпятив вперед здоровое плечо, словно приготовившись к битве. Люди, открывшие ему дверь (мистер и миссис Сан), только крепко его обняли.

Потом была кутерьма — визиты доктора, телефонные звонки и миссис Сан с Эмио, вламывающиеся во входную дверь с огромным количеством пакетов, масса которых превышала собственный вес женщин. Одежда разных размеров для всех девочек.

Но на этом мать Дея не остановилась. Она сидела с нами в саду камней и слушала наши истории. Когда мы рассказали ей все, о чем она спрашивала: о нашем доме, о наших родителях, — сказали, что не можем вернуться, она все поняла. А потом она взялась за дело.

Так родился благотворительный проект, основанный корпорацией Сан, финансируемый ею же и возглавляемый миссис Сан. Для всех детей Города-Крепости была основана школа-интернат с классами и учителями. Двери запирались только изнутри.

Но даже это не остановило некоторых девушек от ухода. Я думала, что той последней ночью в Хак-Нам (когда я стояла под уличным фонарем и смотрела, как исчезает мама-сан) наш выбор был сделан.

Но этот выбор не из тех, что делают одномоментно. Он возникает всякий раз, когда я просыпаюсь вся в поту от ночных кошмаров, где мне мерещится игла и крики Синь, а Джин Линь приходится брать меня за руку и говорить, что я в безопасности. Он возникает совершенно беспричинно, даже когда небо голубое, а Дей смеется над одной из шуток Джин Линь. Он возникает всякий раз, когда я вижу чью-то седую голову и думаю, что это посол Осаму, который вовсе не пропал, как сказали в новостях, а дождался нужного времени, чтобы прийти за мной.

Консультанты, нанятые миссис Сан, чтобы разговаривать с нами, говорят, что это нормально. Этот симптом называется ПТСР. И в большую часть времени я им верю. Но иногда... иногда я слышу голос мама-сан, который шепчет о том, что это не наш мир. Такие, как мы, принадлежат тени.

И иногда... иногда я думаю, что, возможно, она права. А что, если я не заслужила широту моря, или электрический гул в глазах Дея, который отблесками отзывается в моем сердце, или все то, что дает мне миссис Сан.

Остальные девушки тоже это чувствуют — войну возможностей. Инь Юй стала первой, кто ушел. В наше четвертое утро в доме Санов мы обнаружили её циновку пустой. Всю одежду, что купила ей миссис Сан, она оставила сложенной аккуратной стопочкой. Потом пустых циновок стало больше, и в конце концов опустели и несколько кроватей в общежитии, где спали девушки из других коридоров борделя. Всегда, всегда в конечном итоге, они возвращались в Хак-Нам, к озаренным алыми фонарями дверным проемам и старым дорогам. Обратно во тьму.

Консультанты говорят, что и это тоже нормально. Каждые две недели они вместе с миссис Сан ходят в Город-Крепость, озвучивают свое приглашение, подкрепляя его чашкой холодного крепкого напитка и своими улыбками. Они еще ни разу не вернулись с одной из ушедших девушек, но всегда приносят новости: новые рейды отдела по обеспечению безопасности, волна выселений. Медленно, но верно, правительство опустошает город, готовя его к анатомированию. Я больше не возвращалась в Хак-Нам, но вижу его всякий раз, когда мистер Сан разворачивает газету. Он ничуть не изменился: кирпичи на кирпичах, решетки на решетках. Отверстия, зияющие как глазницы в черепе.