Город любви 05

Валерия всегда обращалась к солдатам на «вы» и это было так приятно, что Игорь, еще больше покрывшись румянцем, пробурчал:

– Мне нравятся исторические романы.

– Я вам лучше дам почитать Булгакова. Недавно получили его книгу, и я сама только прочла и больше никому не давала.

По вечерам при слабом свете дежурного освещения ефрейтор два раза подряд запоем перечитал «Мастер и Маргарита», и Маргарита Николаевна в его воображении почему-то обрела образ Валерии Николаевны, впрочем, в романе отсутствовало точное описание героини, кроме красоты и косящего глаза.

– Эти шары со звездами повесим ближе к макушке, – отвлек Завьялова от воспоминаний бархатный голос Валерии.

Очнувшись, ефрейтор внимательно посмотрел со стремянки на стоявшую внизу молодую женщину. Из сведений, почерпнутых в солдатском телеграфе, он знал, что она замужем за старшим лейтенантом Калюжным, переведенным куда-то недалеко в другую воинскую часть. Но с жильем, а тем более с работой для жены на новом месте службы было вообще никак, поэтому Валерия с сыном остались пока здесь, а старший лейтенант раз в две недели приезжал на выходные.

Остался последний шар со звездой. Игорь потянулся, чтобы повесить его на дальнюю ветку, но шар не зацепился и, полетев вниз, вдребезги разбился об паркетный пол.

– На счастье! На счастье! – почему-то очень весело закричала Валерия.

Завьялов с ребятами из группы сидел за кулисами. Из зала доносились тосты и поздравления с Новым годом.

– А сейчас выступит ВИА «Серые шинели»! Солист ефрейтор Завьялов, – наконец объявил замполит их выход, обозвав их группу замшелым понятием – вокально-инструментальный ансамбль.

Выйдя на сцену, Игорь постучал пальцем в микрофон, в динамиках звук усилился и с гулом и скрежетом обрушился на зал. Проведя небольшую подготовку, синтезатор с гитарами заиграли вступление и дальше полились слова про подснежник, который должен распуститься в срок.

Голос Завьялова высоко парил над залом. За столом утихли офицеры и их жены, все с удивлением наблюдали, как солдат берет высокие ноты. Валерия смотрела на сцену как завороженная, для нее с детства грезами сладких снов были артисты. Ее совместная с сестрой комнатка в родительской квартире была обклеена глянцевыми плакатами и просто вырезками из журналов с фотографиями популярных певцов. Выйдя на сцену и взяв в руки микрофон, Игорь встал с артистами в один ряд. Лере казалось, что всего час назад она так запросто общалась с полубогом.

После исполнения нескольких популярных эстрадных песен ефрейтор запел любимую песню гарнизонных женщин:

Офицерские жены,

Офицерские жены,

Кто в глухих гарнизонах

Ждет со службы мужей.

После этой песни, дважды исполненной на бис, с места поднялась дородная жена замполита Оксана Карповна. Уже изрядно выпившая, она тоном, не терпящим возражений, крикнула:

– Ефрейтор! Шагом марш за стол! Девчата, организуйте стул и чистую тарелку с рюмкой!

Никто из офицеров не посмел возразить замполитше. Она и трезвая могла так обложить матом любого вставшего на ее пути, что с ней предпочитали не связываться.

– Садись рядом со мной, солдатик. Сейчас мы с тобой так спивать будем, что хор имени Пятницкого позавидует.

Оказавшись сидящим за одним столом с офицерами, во главе которого восседал сам полковник Ховчин, Завьялов поначалу оробел, но сидевшая с одной стороны жена замполита, а с другой Лера Калюжная, вдохнули в него уверенность. Библиотекарша наложила Игорю полную тарелку салатов и, не успокоившись, постоянно предлагала испробовать то или иное блюдо, а Оксана Карповна собственноручно налила ефрейтору стограммовую рюмку водки. За общим шумным столом командиры уже были абсолютно не строгими, и даже сам полковник Ховчин не казался таким уж грозным.

– Солдатик, давай подпевай, – шепнула Карповна и затянула необыкновенным грудным голосом:

Несет Галя воду,

Коромысло гнется,

А за нею Ганка,

Як барвинок вьется.

Жена замполита была родом с Полтавщины, и в ее памяти, как на долгоиграющей пластинке, были десятки тягучих украинских песен. Игорь, иногда не знавший слов, просто подхватывал вслед за певуньей уже произнесенные ей слова, и два их голоса, дополняя друг друга, брали самые высокие ноты. Вслед за ними запели и другие. Кто-то только бурчал себе под нос, кто-то просто кричал петухом, но некоторые попадали в такт. Завьялов ощутил, что его ногу под столом гладит чья-то рука. Он удивленно посмотрел на Валерию, женщина пела тоненьким голоском, на губах сияла блаженная улыбка, а в глазах мерцали вспышки елочных гирлянд.

«Неужто, это она», – подумал ефрейтор, и у него перехватило дыхание, что несколько секунд он не мог произнести ни слова.

Петь наконец-то перестали, у Игоря от взятых высоких нот першило в горле.

– Пойдемте танцевать, – пригласила его Лера, решившая, что сам ефрейтор не отважится.

Они, тесно прижавшись, медленно покачивались в такт музыке. Тонкая талия библиотекарши была опоясана ладонями Игоря, а ее голова прижималась к его груди. От близости податливого женского тела у солдата пересохло во рту, но он тихо повторял немного охрипшим голосом слова песни, доносившейся из динамиков, о том, что он хочет с ней быть в комнате с белым потолком.

Валерия давно так не прижималась к мужчине. Муж приезжал редко, а когда и бывал дома, то предпочитал валяться на диване возле телевизора. Пять лет назад курсант Калюжный сбегал из военного училища в самоволку, лишь бы увидеть свою Лерочку, а теперь, приезжая раз в две недели, уделяет молодой жене ноль внимания. Валерия не знала, что на складе с ракетным топливом, где служит сейчас муж, произошла токсическая утечка и что через пару лет он вообще перестанет интересоваться женщинами.

Лера чувствовала прижатым к ефрейтору животом, что он давно возбужден, его желание передалось и ей, не выдержав накатившей снизу живота истомы, она прошептала:

– Я совсем устала, и голова разболелась. Проводите меня, пожалуйста, до дому. Только я пойду первой, а вы перелезете через забор возле санчасти.

Снег предательски скрипел под сапогами, Завьялов шел к санчасти, прячась в тени, избегая светлых участков. К глухому забору в снегу была вытоптана тропинка, этим укромным местом часто пользовались солдаты, идущие в самоход. Забор был высотой под три метра, но в крови ефрейтора бурлило столько гормонов, что он, заметив небольшое возвышение, не задумываясь, взбежал на него и прыгнул. Его пальцы уцепились за край забора, еще мгновение и натренированное тело Завьялова, подтянувшись, перемахнуло через казавшееся непреодолимым препятствие и рухнуло в снег у ног завизжавшей от неожиданности Валерии.

– Тише, а то всех караульных перепугаешь, – сказал ей Игорь, поднимаясь.

Солдатская шинель Завьялова была белая от снега, мальчишеское лицо разрумянилось от мороза, выпитой водки и близости женщины. Лерочке на миг показалось, что это не тот стоявший на сцене полубог. Но Игорь, получивший от нее за вечер очень много недвусмысленных намеков, не дал ей опомниться. Отбросив все условности, он, схватив библиотекаршу за руку, потянул в лес, и она, уже больше не задумываясь, побежала вслед за ним по узкой тропинке. По этой идущей через лес дорожке люди ходили редко, и солдат не опасался, что в двенадцатом часу пускай и новогодней ночи им кто-нибудь встретится. В Завьялове проснулось заглушенное армией детство, и он принялся кидать в Леру рассыпающимися в воздухе снежками. Молодая женщина, смеясь, убегала все дальше и дальше в лес. Игорь нагнал ее у старой сосны и, прижав спиной к рыжему стволу, поцеловал в холодные, но необыкновенно сладкие губы. В этот миг над воинской частью взвилось десяток разноцветных ракет.