Город отражений

Дорога наша окончилась перед не столько высоким, сколько раскинувшимся вширь бетонным зданием. На козырьке над широким крыльцом парадного входа располагалась большая надпись: «Дом Прозрения», а слева и справа от нее — условные схематичные изображения глаза, почему-то с почти вертикальным щелевидным зрачком.

«Тпру! — таким расхожим междометием прокомментировала остановку сама Эдна, сидевшая за рулем, — идем, не будем рассусоливать».

Сама она выскочила наружу ловко, чуть ли не в ту же секунду, что и открыла дверцу. Но все одно, нам пришлось дожидаться, пока из машины выберется Вилланд. Да и мне, пребывающему в теле весьма крупного мужчины, потребовалось побольше времени, чтобы вылезти. Выпрыгивать, как чертик из коробочки, я со своими здешними габаритами не мог. Еще этот Богомолов, похоже, имел лишний вес и, само собой, проблемы с сердцем… правда, пока малозаметные.

Так мы и направились к крыльцу Дома Прозрения: ковыляющий Вилланд с тростью и карабином, Эдна при ножах, рассованных по карманам специально надетого джинсового костюма. И я — сам по себе способный сойти за оружие.

Медсестра за стойкой регистратуры в ужасе взвизгнула, увидев вооруженного человека, даром, что инвалида. Человеку же этому пришлось наставить на нее ствол, чтобы утихомирить.

Такой аргумент оказался вполне достаточным, чтобы медсестра замолчала. Но и только-то. Почти ничего полезного мы от нее все равно не добились. Грамотно описать Аль-Хашима, точнее, похожего на него пациента, я оказался не в силах. Да и разговаривать, выдавая служебные тайны, медсестра была не расположена даже несмотря на дуло, глядевшее прямиком ей в лицо. Лишь на один вопрос — «Не поступал ли в Дом старик такой… восточной внешности?» — она позволила себе оговорку. Правда, не по Фрейду, а по Шерлоку Холмсу, Дюпену или еще какому-нибудь герою классического детектива.

«И вы тоже?..»

Насколько я уловил суть этой то ли случайно, то ли рефлекторно оброненной реплики, Надзиратель прибыл раньше нас. И тоже успел справиться насчет Аль-Хашима.

А значит, следовало поторапливаться.

Мы разделились. Вилланда с ружьем оставили возле регистратуры. И чтобы дежурную медсестру караулил, не давая делать глупости, и просто как наименее мобильную боевую единицу. Сам я направился к лифту, расположенному поблизости, в вестибюле. Более же ловкая и шустрая Эдна устремилась вверх по лестнице.

Так мы и договорились передвигаться — преодолевая этаж за этажом. И всякий раз выглядывая в коридор, пытаться обнаружить хоть что-то, заслуживающее внимания. И если на втором этаже нас ждали тишь да гладь, то на третьем с ходу натолкнулись на сюрреалистическую картину. Огромный рыжий детина — этакий викинг, а может, пропавший брат Джигурды — висел примерно в двух десятках сантиметров от пола. А висел он потому, что за горло его держал, приподнимая, не кто иной как Надзиратель за душами. На фоне своего не то противника, не то жертвы, он выглядел каким-то тщедушным, субтильным. Отчего вся сцена расправы над «викингом» смотрелась вопиюще неправдоподобно.

Конечно, вряд ли именно этот рыжий бык являлся отражением Аль-Хашима. Но все равно, не сговариваясь, на пару с Эдной мы решили вмешаться. Ибо во-первых, враг твоего врага может стать союзником, а во-вторых, помешать Надзирателю никогда не будет лишним.

Полетел один из ножей, пущенный умелой рукой разбойницы. И поразил прямехонько кисть руки нашего противника. Да той самой, которой тот сжимал горло «викинга». Последний с хрипом и кашлем осел на пол, когда пальцы Надзирателя разжались. Но, видимо, оказался не робкого десятка, поскольку сумел-таки подсечь своего душителя ногой.

Надзиратель, разумеется, рухнул на пол… однако, в следующий миг, мячиком подскочив, снова поднялся на ноги. Но к счастью, тут уже подоспели и мы с Эдной. Причем на ходу я еще сподобился заметить и подобрать с пола пистолет, оброненный, не иначе, нашим врагом.

В момент, когда «викинг» и Надзиратель схватились вновь, я нажал на курок. Возможно, из пистолета палить гораздо проще, чем из карабина. Да только ни я, ни, как видно, Матвей Богомолов, должными навыками обращения с огнестрельным оружием не обладали. Пуля едва попала в ногу долговязому бородачу. И не убила, конечно же. Но и ее хватило для того, чтобы Надзиратель взвыл от боли… а противник его получил преимущество.

Рывком «викинг» опрокинул Надзирателя на пол… вернее, повалились они вместе. Теперь, как мне казалось, промахнуться было бы трудно. Я нацелил пистолет прямо в бородатую голову, прямо в это лицо, мерзкое, как блевотина, нажал на курок… но пистолет ответил лишь сухим щелчком. Использованный мной патрон в обойме оказался единственным. И мне не требовалось семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кому оный предназначался.

Пришлось хорошенько так, от души, пнуть Надзирателя под ребра. И еще разок — тот согнулся в три погибели, сжимаясь от боли. В то время как Эдна, прошмыгнув мимо меня в палату с открытой дверью, обнаружила там Аль-Хашима.

— Скорее! — выкрикнула она, — старик, мы пришли тебя освободить!

— О, добрая юница, — донесся до меня знакомый голос, — да прольются все ручьи под твои благородные ступни.

Сам старик-алхимик, кстати, в этом мире почти не изменился. Разве что борода стала покороче. К облегчению своему я видел, как он медленной старческой поступью выходит в коридор.

В спешке, чуть ли не волоком, Эдна потащила освобожденного старика к лифту.

— У, а не такой уж ты сильный, Надзиратель за душами, — еще презрительно бросила она, проходя мимо распростертого на полу нашего врага и вцепившегося в него мертвой хваткой вконец обезумевшего, окровавленного «викинга».

Поборов искушение еще раз врезать Надзирателю, я поспешил следом.

А когда уже в вестибюле, в компании Аль-Хашима и отведшего от медсестры карабин Вилланда-Ливнева, мы подходили к дверям на выход, тетка за стойкой регистратуры завизжала вновь.

— На этот раз я ни при чем, — зачем-то виновато и смущенно молвил Вилланд… вернее, его отражение.

Да никто его, собственно, и не обвинял. Потому что причина новых треволнений медсестры стала ясна, стоило нам посмотреть в сторону лестницы. Преодолев последние ее ступеньки через вестибюль полз Надзиратель. Именно полз, а не шел. Полз на руках, волоча за собой подстреленную ногу. В этом существе, окровавленном и каком-то измятом, изорванном, уже трудно было узнать человека.

Медсестра визжала и зачем-то пятилась к стене за стойкой. Туда, где стояли стеллажи с бумажными медицинскими картами, упорно не желающими умирать даже в компьютерный век. Но страхи этой женщины были напрасны — направлялся-то ползучий человекоподобный гад в нашу сторону.

Мы замешкались… все, кроме Вилланда. Тот отреагировал на удивление молниеносно.

— Надзиратель? — спокойно осведомился охотник, вскидывая карабин, — а провались-ка ты в преисподнюю, Надзиратель.

Выстрел, единственный, зато меткий, разнес голову существу — аж кровавые ошметки полетели в разные стороны. Лично мне это зрелище так некстати напомнило арбуз, который я уронил в детстве, по неосторожности. Но как бы то ни было, а Надзиратель замер, оставшись неподвижно валяться на полу. Как видно, с простреленной насквозь башкой не способны выжить даже порождения древней магии.

К сожалению, не лучшим образом этот выстрел сказался и на самом Вилланде — в этом мире занимавшем хлипковатое тело инвалида. И то ли забыл он о необходимости опираться на трость, исполненный боевым и охотничьим азартом. А может, удержать карабин можно было только двумя руками. Так или иначе, но отдача в момент выстрела едва не опрокинула самого стрелка на пол. Добро, я каким-то чудом успел подхватить, подстраховать бравого калеку. Не то к его нынешней травме могла добавиться, по меньшей мере, еще одна.