Город призраков

— Ты на грани, Оливер, — сказала Амелия. — Сядь, пожалуйста.

Он бросил на нее злобный взгляд и продолжил ходить взад и вперед.

— Мне пришлось усмирять одного из моих людей прошлой ночью, как бешеную собаку.

Тебе кажется, что я должен чувствовать себя спокойно?

Клер склонила голову к Ханне и прошептала:

— Что случилось? — Ханна покачала головой в предупреждение. — Но я…

Оливер повернулся к ней, его глаза вспыхнули красным. — Ты хочешь знать, что случилось, Клер? — сказал он.

— Которую часть? Ту часть, где одна из моих старых соратников сошла с ума и начала нападать на людей на улице? Ту часть, где я не смог с ней объясниться? Или ту часть, где я был вынужден убить ее по приказу Амелии?

Эти слова встретила звенящая тишина. Амелия продолжала наблюдать за ним, лицо спокойное, гладкое, тело неподвижно. Помолчав, она сказала очень тихо:

— Ты слишком возбужден. Садись, Оливер. Пожалуйста

— Я не буду — отрезал он и отвернулся.

После минуты молчания, Амелия вернулась к открытой папке перед ней.

— Тогда давайте перейдем к делу. Этот запрос на расширение разрешений на право охоты является неприемлемым. Они просят в четыре раза превысить лимит, и они также хотят включить территорию университета. Это в высшей степени опасно для всех нас. Мое предложение заключается в том, что вместо расширения охотничьих лицензий, мы прекратим действие этой программы вообще и поищем другой вариант. Всегда найдутся несколько людей, которые добровольно согласятся, чтобы их укусили.

Ричард начал что-то говорить, но он был раздавлен Оливером.

— Это старый, пресытившийся аргумент. Мы вампиры или нет? Мы охотимся. Это наша природа. Ограничивая ее, даже запрещая, не обуздать наши инстинкты. Это только заставляет нас становиться преступниками.

— Да, но я полностью ожидаю, что ты контролируешь свои инстинкты, как и я. Если, конечно, ты не в состоянии победить себя. Ты в состоянии, Оливер? — Тон Амелии был резче, чем Клер ожидала, почти… гнев.

И тут до нее дошло, наконец, что Амелия также была расстроена.

Очень плохая комбинация, имея их обоих на грани, в замкнутом пространстве.

На этот раз, Оливер обнажил клыки на нее.

— Ты на опасной территории, женщина. Не дави на меня. — Охранник Амелии сделал шаг в сторону от двери. — И не надейся, что твои собаки представляют для меня опасность. Я поддержал твои правила в этом городе. Я даже согласился на твой эксперимент и социальные правила поведения. Но я не позволю тебе сделать из нас бледные копии людей. Это не то, кем мы являемся, кем мы должны быть, и тебе известно это лучше, чем кому-либо.

— Как я понимаю, ты не будешь выдвигать никаких альтернативных планов, — сказала Амелия мгновение спустя. — Тогда мы оставим программы, как они есть, с ограниченным числом лицензий, а университет остается защищенной территорией.

Оливер рассмеялся.

— Ты вообще слушаешь? Они не станут и дальше тебе повиноваться. Они сделают так, как они хотят, независимо от закона. Они сердятся, Амелия. Ты позволила людям убить вампиров и уйти. Если ты решишь наказать вампиров за их природу, то ты также глупа, как и была, когда думала, что девочка двенадцати лет сможет влиять на продвижение к трону. Ты так и не достигла этой цели, не так ли? Я уверен, что умирающая принцесса никогда не относилась к тебе хорошо. Видимо поэтому ты назначила себя королевой здесь.

Амелия встала, и в комнате стало совершенно тихо. Клер больше не хотелось заводить разговор. Она почувствовала непреодолимое желание забраться под стол. Было так, словно ее, Ричарда и Ханны уже не существовало, по крайней мере, для Амелии и Оливер.

— Ты говоришь мне, что больше не желаешь служить моим заместителем? — Спросила Амелия его.

— Потому что это именно то, что я слышу.

— Амелия… — Голос Оливера был полон гневного раздражения. Он, по крайней мере, не забыл о присутствии других, и быстро взглянул в сторону людей. — Отправь их. Мы должны решить это. Это давно следовало сделать.

— Ричард и Ханна являются полноправными членами этого совета. Я не отпущу их, как рабов.

Он засмеялся, и Клер увидела острый блеск его клыков.

— Полноправные? Как долго ты будешь обманывать себя таким образом? Ты думаешь, что кто-нибудь из них когда-либо станет нам равным? Ты по крупицам упускаешь контроль над этим городом дураков и смертных, и мы все пострадаем из-за этого. Умрем из-за этого. Так не может продолжаться!

— Сядь, — сказала Амелия. — Сейчас.

— Нет. Ты губишь нас, Амели, и я не могу…я не позволю, этому продолжаться."

Они замерли на месте, глядя друг на друга, и Клер едва осмеливалась дышать вообще.

Оливер не мигал. Наконец он сказал:

— Твои человеческие питомцы отвернутся от нас. Они отвернутся от тебя. Парень, что находится в клетке, служит достаточным доказательством, того что люди презирают твоё управление и тебя. И они не не правы, потому что мы — убийцы, и они — наши естественные жертвы. Если мы позволим им иметь контроль, то они уничтожат нас. У них нет другого выбора.

— Это не верно, — сказала Клэр. Она точно не хотела говорить это, но это само вылетело, повиснув в воздухе, и внимание Оливера было на ней, как замораживающий снежный покров. — Это не не тот путь.

Он повернулся, чтобы встать перед ней, и она пожалела, что не держала рот на замке.

— Так каково твоё решение, маленькая Клэр? Держать нас в зоопарке, как других хищников, которые угрожают вам? Истребить тех, кем вы не можете управлять? Это то, что делают люди. Мы знаем это. Мы имели обыкновение портится так же, как люди. — Оливер посмотрел на Амелию. — Я стёр бы всех вампиров с лица земли, в дни моего дыхания. Если бы я мог управлять этим.

Она чуть улыбнулась.

— Я очень хорошо знаю, что бы ты сделал, — сказала она. — Ты в свое время сделал то же самое с людьми, чьи религиозные взгляды отличались от твоих собственных. Но не все люди склонны к геноциду, как ты.

Он ударил по столу так, что тот завибрировал.

— Я сделал то, что было правильно.

— Ты сделал то, что было правильно для тех, кто поддержал тебя, и всё это в прошлом. Мы говорим о нашем будущем. Оливер, мы не можем жить так, как мы жили. Мы не можем прятаться в тени и рыскать в поисках, как крысы. В этом современном мире не спрячешься среди людей, не надолго. И ты знаешь это. — Она заколебалась, а потом сказала тихо. — Ты должен доверять мне, как делал это раньше.