Город призраков

— Вы можете показать мне, какие улучшения вы внесли? — спросила она. Он бросил на нее хмурый взгляд, и она заставила себя улыбнуться. — Я просто хочу узнать. Вы знаете, понимаете, что я ушла.

Это его немного успокоило. Он начал касаться механизмов над клавиатурой, но отдернул руку с хлопком.

— Ах, — сказал он. — Необходимо отключить безопасность… Отвернись, пожалуйста. — Что?

— Отвернись, Клер. Это секретный пароль!

— Вы, должно быть, шутите.

— Зачем бы мне вообще шутить об этом? Пожалуйста, отвернись.

Это было глупо, потому что она всегда могла выяснить пароли Мирнина; она не думала, что он когда-либо использовал более трех, и все они были до смешного простыми. Он не помнил дату собственного дня рождения, так что он и не использовал его, но он использовал его имя, имя Амелии, или Ады.

Она попыталась сосчитать нажатия по клавишам, но вампиры действительно быстро печатают.

— Готово, — сказал он. Она повернулась, и ничего не изменилось. Он указал на крошечный светодиод в углу клавиатуры. — Зеленый означает, что он выключен. Красный цвет означает, что он активирован. Не перепутай их.

Она вздохнула и покачала головой, потом встала на четвереньки и поползла под клавиатурой вместе с ним. Внизу было темно, но она смогла разглядеть, что он взволнован.

— Мне пришло в голову, что мы могли бы контролировать реакцию наших уезжающих гостей более тонко, — сказал он. — Я установил переменный выключатель. Если ты хочешь стереть больше их воспоминаний, то просто включи его. Его можно настроить индивидуально, видишь, или установить в качестве общего барьера вокруг города. Но только за пределами границ.

— Он установлен прямо сейчас?

— Три последних года. Согласно моим исследованиям, большинство из тех, кто уезжал из Морганвилля, делал это в течение последних трех лет. Мы можем, конечно же, оградить определенных людей от последствий, если мы выберем.

У Клер пересохло во рту.

— А что насчет моей мамы и папы? Вы…

— Оливер принес мне список отказов прошлой ночью, и я запрограммировал их исключение, — сказал он, и встретился с ней глазами в тусклом, мерцающем свете. — Твои родители будут помнить все. Это риск, большой риск. Было бы безопасней, и великодушней, если бы я избавил их от бремени.

— Они не вспомнят, что я здесь, если вы сделаете это. Они подумают, что я… — Она не могла сказать это вслух. — Они подумают, что я сбежала. Или, что я умерла.

Он продолжал смотреть ей в глаза. Она абсолютно не могла прочитать его выражение лица.

— А ты не думаешь, что так было бы великодушней, в конце концов?

— Нет, — отрезала она. — Почему вы так думаете?

Он не ответил, просто выскользнул из-под консоли. Прежде чем она успела вылезти, он снова напечатал свой пароль. Индикатор на клавиатуре загорелся красным

— Не трогай, — сказал Мирнин, она с трудом распознала некоторый холодок в его голосе.

— Только я могу перестраивать машину с этого места. Я не хочу, чтобы ты спускались сюда.

Тебе все понятно?

— Да.

— Отныне, машина — моя обязанность, — сказал Мирнин. — Только моя.

Из-за этого она не стала чувствовать себя хоть как-то лучше. Клер поклялась себе, что она выяснит пароль. Она должна была понять, что происходит, и каким-то образом, машина была ключом.

Оставшуюся часть утра все было спокойно. Клер вернулась домой, пообещав Мирнину принести пончики на следующий день. Она не заметила каких-либо сумасшедших или сбитых с толку людей. Казалось, каждый имеет цель и понимание, куда они едут. Возможно ли, что она на самом деле просто раздула проблему из ничего, потому что она была так напугана судьбой несчастного, обреченного Кайла, и так устала от жестокого ремонта машины? Сегодня всё выглядит иначе. Как-то лучше. Она почувствовала себя немного глупо, в самом деле, после того, как она зашла в пару магазинов и поговорила с совершенно нормальными (для Морганвилля) людьми, которые казалось, не заметили ничего странного совсем.

Рядом с книжным магазином она столкнулась с другим знакомым — и нежелательным — лицом. Он шагнул из узкого переулка перед ней, держась в тени, и она внезапно остановилась, когда поняла, что перед ней Фрэнк Коллинз.

Отец Шейна выглядел так же, как и прежде — бледный, с тем же шрамом, уродующим его лицо. Она не могла сказать, о чём он думает или что чувствует, но выглядел он чертовски угрожающим. Это было его обычное выражение.

— Держитесь от меня подальше, — сказала Клер и начала обходить его. Он встал у нее на пути. Она сошла с тротуара на солнце, и это остановило его. — Просто оставьте нас в покое, хорошо?

— Мне нужно поговорить с моим сыном, — сказал Фрэнк. — Мне нужно кое-что объяснить.

Он доверяет тебе.

— Да, а я вам нет. С чего бы я должна?

— Я спас тебе жизнь, — сказал Фрэнк. — Что позволяет мне занять несколько минут твоего времени.

— Ну, это не так, — сказала Клер, продолжая идти. — Больше не ходите за мной.

Он стоял и смотрел, как она уходит, и когда она, наконец, оглянулась на повороте, но его уже не было. Она вздрогнула. Было что-то дикое во Фрэнке Коллинзе сейчас, нечто такое, что заставило ее надеяться, что она никогда не столкнется с ним в темноте. Она решила не говорить Шейну об этом.

Ей позвонила мама, как только она вошла в распахнутые ворота забора, окружающего Стеклянный Дом, и она села на ступеньки в лучах теплого солнца, чтобы поговорить. Ее отец был в руках одного из лучших врачей кардиологов в мире, заверила ее мама. Он спокойно отдыхает, и она поселилась в гостинице неподалеку. Оливер послал денег, чтобы они могли позволить себе арендовать квартиру, пока ее отцу не станет лучше, и затем он пообещал вернуть деньги, которые они потратили на дом в Морганвилле, хотя мама всё еще была твердо настроена вернуться, как только отец поправится. Приятные поступки были очень не свойственны Оливеру — Клер подумала, что это, скорее всего, был приказ Амелии, и она заставила Оливера выполнить его, потому что хотела напомнить ему, кто тут главный. У нее с Оливером часто так бывало — Оливер не удобный кандидат для второго лица в ее команде, но он хорош в этом. Он просто не думает, что заслуживает того, чтобы быть лишь вторым, и Амелии всегда приходиться быть с ним начеку.

Ей стало лучше, когда она услышала, что голос матери звучит так решительно и уверенно для разнообразия. Не правильно, что ее родители были здесь. Стресс навредил ее папе, а ее мама как-то… зачахла. Раньше она всегда была сильной, но здесь оказалась слабой и потерянной. Так было лучше. Клер пришлось поверить, что так было лучше.

— Мне приехать в эти выходные? — спросила она. — Повидаться с папой?

— Может, дать ему еще неделю, милая, он все еще проходит через множество тестов с этими новыми врачами. Я уверена, что он хотел бы подождать и увидеться с тобой, когда его не будут тащить на новые научные авантюры каждые несколько минут.